– Госпожа, вы сказали, что вас опоили. Вы знаете, что вам дали? – спросила Лина.

– Нет, – покачала головой Есения. – Гостивар добавил что-то в мой бокал с вином, он назвал это «эссенцией», но я не знаю, что это.

Лина нахмурилась:

– Зато я знаю. Ждите меня здесь.

Девушка выбежала из комнаты, и Есении оставалось только ждать. Она прилегла на кровать, чтобы остановить головокружение, и попыталась сосредоточиться и увидеть ирбиса, как учил ее Оборотень. Однако ей было слишком плохо, чтобы она могла использовать свой дар, и как она ни пробовала – ничего не получалось. Она чувствовала себя так, словно ее разум отказывался ей подчиняться. Тогда Есения просто закрыла глаза и представила Оборотня, не зверя, а человека. Она не знала, что с ним, где он сейчас и жив ли он вообще, возможно, Гостивар в отместку за ее побег прямо сейчас причиняет Оборотню боль, а она ничего не может сделать. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. «Оборотень, где ты?» – мысленно позвала его Есения.

Все его чувства были обострены. Так случалось всегда, когда Оборотень становился ирбисом. Однако в этот раз все было не так уж и хорошо. Улучшенный нюх позволял учуять всю вонь страха и агонии, что собрались в стенах этой темницы. «Пора отсюда выбираться», – подумал Оборотень. Приготовившись, он всем своим весом кинулся на решетку клетки. Она не поддавалась, похоже, решетка была крепче, чем Оборотень подумал сначала. Но он не отставлял попыток, снова и снова бросаясь на решетку. Наконец она начала поддаваться, и последним, самым сильным рывком Оборотень выбил ее.

Он уже слышал, как по лестнице бежит стража наместника. Их было не меньше десяти, но с этим он мог справиться. Одного за другим он раскидывал их по сторонам, словно бумажных солдатиков. Ирбис ревел от наслаждения, наконец он смог выбраться на свободу и проявить свою силу. Один из гвардейцев задел его лицо штыком, что еще больше разозлило ирбиса, и он отбросил стражника к стене, где он и остался лежать, живой или мертвый. Когда со стражниками было покончено, Оборотень вновь взял контроль в свои руки. Нужно было обратиться в человека обратно и помочь Есении. Минуты боли, следующие после, были непривычно короче, чем раньше. Поразмыслить об этом Оборотень решил позже, когда будет время.

Вновь обратившись человеком, Оборотень надел свою одежду, оставленную в камере, вытер кровь с лица (видимо, штык хорошенько его задел), взял оружие у одного из лежащих без сознания гвардейцев и уже собирался броситься вверх по лестнице, чтобы найти Есению, как вдруг он что-то услышал, но не рядом с собой, а как будто внутри себя.

Ему показалось, что Есения спросила: «Оборотень, где ты?» Он сосредоточился на этом голосе и на этот раз услышал его уже громче, Есения все повторяла: «Где ты… где ты».

Вдруг он увидел ее, это было что-то вроде сна наяву. Оборотень видел, что Есения лежит на кровати в маленькой комнате, рядом с ней он увидел хрупкую девушку – служанку. Интуитивно он понял, куда ему нужно будет идти.

«Как это возможно? – подумал Оборотень. – Если только…» – как бы он ни хотел в этом признаваться, Оборотень сразу все понял.

В лесу Гринхорн, где он вырос, было предание о древней связи существ из леса и балий – проводников знаний между лесом и людьми. Предание гласило, что однажды родится балия, которая будет не просто связующей нитью между Гринхорном и внешним миром, но частью самого леса. Этой балии суждено великое предназначение – объединить мир существ и мир людей раз и навсегда. Чтобы помочь балии в этой нелегкой миссии, лес выбирает ей хранителя – существо, которое должно оберегать балию ценой своей жизни. Их связь будет столь крепка, что никому не под силу разорвать ее. Балия и ее хранитель будут чувствовать друг друга, знать, что грозит опасность, а иногда и общаться лишь силой мысли.

Предание пронеслось в голове у Оборотня.

– Нет-нет, не может быть, все это бред! Я не могу быть хранителем, я даже не полностью существо и не полностью человек. В предании не было ни слова о том, что хранителем может стать оборотень, – панически размышлял Оборотень вслух. – И я уж точно не подхожу на эту роль, это же смешно, я – хранитель!

«Тогда как ты узнал, где Есения? – прагматично спросил внутренний голос. – Ты не можешь отрицать, что это странно». Оборотень выругался, вспомнив, что за своими откровениями забыл, ради чего обернулся ирбисом. «Сначала помогу Есении, мы уберемся подальше от этого места, и вот тогда я уже буду думать обо всем этом», – решил Оборотень. Не теряя больше ни секунды, он побежал вверх по лестнице.

Лина вернулась достаточно быстро. В руках у нее была чашка с чем-то, что издавало слабый запах трав.

– Что это, Лина? – спросила Есения.

– Я сделал вам отвар, госпожа. Здесь одолень-трава, крапива и анютины глазки, на всякий случай, от сглаза. Он должен помочь вам очистить кровь от эссенции.

Лина помогла Есении выпить отвар. На вкус он был не так уж плох, он напомнил ей запах трав из родного дома. Есении сразу стало легче.

– Лина, а что такое эссенция?

– Это снадобье, что сделал сам господин наместник. Он много времени провел в своей лаборатории, прежде чем у него получилось вывести его. Он очень им гордится. Эссенция в малых дозах заставляет человека сказать всю правду, затуманивает его разум. Если дать человеку чуть больше, он впадет в беспамятство на несколько часов, а в больших дозах – оно способно заставить человека уснуть навсегда.

Девушка побледнела и умолкла.

– Так вот чем вас всех здесь пугают? – догадалась Есения. – Ты боишься, что Гостивар применит на тебе свою эссенцию?

– Это не просто страх, госпожа. Многих слуг, которые чем-то провинились, вызвали к наместнику, и они больше не возвращались.

«Да что же здесь происходит?» – подумала Есения.

Тем временем головокружение почти прошло, и Есения смогла встать. Она поняла, что теперь готова идти за Оборотнем.

– Лина, спасибо тебе за отвар и за то, что укрыла меня. Скажи, ты знаешь, где держат пленников этой резиденции? – спросила Есения.

– В дальней части замка есть ход вниз, он ведет к темницам, где господин наместник держит своих недругов. Я провожу вас.

– Нет, Лина, я не могу тебя об этом просить! Ты и так много сделала для меня. Я не хочу, чтобы тебя поймали. Но, может, ты хочешь пойти со мной и моим наставником? Обещаю, мы защитим тебя, а в столице ты найдешь себе работу и навсегда избавишься от Гостивара!

– Простите, госпожа, я не могу. В Горниграде живет вся моя семья, их накажут, если я сбегу. Такова моя судьба. Но вас я все же провожу к темницам, не волнуйтесь, я знаю тайную дорогу, нас не поймают.

– Хорошо, Лина, раз это твое решение, я не буду тебя отговаривать. Но, пожалуйста, больше не называй меня госпожой, я просто Есения.

Они тихо вышли из маленькой коморки Лины и медленно начали продвигаться по узкому коридору, стараясь не попасться никому на глаза. Вся резиденция будто пришла в движение. Девушки слышали топот ног множества гвардейцев над их головами. Однако никому из них, слава богу Роду, не пришло в голову заглянуть в крыло прислуги.

Вдруг они услышали, что по коридору кто-то идет.

– Быстрее, прячьтесь за этой шторой, – прошептала Лина.

Есения мгновенно последовала ее совету.

– Здравствуйте, господин, что я могу сделать для вас? – раздался ее тихий голос.

Но тут кто-то отдернул штору, где стояла Есения.

Есения уже приготовилась защищаться, бросилась на противника, но тот схватил ее за обе руки. Она подняла глаза. Перед ней стоял Оборотень.

Еще никогда Есения не чувствовала такого облечения. Под давлением чувств она сделала то, что раньше не отважилась бы сделать: она бросилась на шею Оборотню.

– Где ты был? Я думала, тебя заточили в темницу! Боялась, что ты погиб! Что с твоим лицом, тебя ранили? – вопросы так и сыпались на Оборотня.