– Ах, не стал бы? Да тебе просто повезло, глупая ты девчонка!

– Я уже давно не маленькая девочка, мама! Почему ты не веришь, что волк меня послушал? Я уверена, он был разумен и…

– Все, хватит! – Анастасия встала, глаза ее гневно сверкали. – Иди спать, Есения, мы больше не будем это обсуждать!

– Но, мама…

– Иди Есения, не заставляй меня еще сильнее тебя наказывать!

– Сильнее твоего наказания только смерть, мама! – Есения, громко топая, поднялась по лестнице наверх и легла на свою постель. По ее лицу струились слезы обиды.

«Ну почему она мне не верит?» – была последняя мысль Есении, прежде чем она забылась тревожным сном.

Еще пару дней после этой ссоры Есения просидела дома. Однако несмотря на то, что Анастасия все еще злилась на дочь, ей пришлось попросить ее о помощи. Она была единственной знахаркой на всю деревню и всегда очень рассчитывала на Есению, которая собирала полезные травы в лесу и помогала сушить их. Утром, через неделю после случая на Празднике урожая, Анастасия и Есения отправилась в лес, пополнить запас целебных трав. Есения была так рада наконец выбраться из дома, что даже молчание матери ее не слишком волновало. Она с наслаждением вдыхала свежий лесной воздух.

Есения собирала тысячелистник и ромашку, когда Анастасия отошла от нее вглубь леса за другими травами. Они разделились. У Есении было прекрасное настроение впервые за эту неделю, она даже начала тихонько напевать себе под нос.

Неожиданно она услышала, как кусты недалеко от нее зашевелились. Есения, помня историю с волком, уж подумала, что снова какой-то зверь пришел из чащи. Однако через секунду она смогла различить тихие шепотки недалеко от себя. Поднявшись на ноги, она пошла в сторону кустов, но тут из них выскочили несколько мальчиков, все примерно от семи до десяти лет. Они с опаской глядели на Есению.

– Привет, – дружелюбно произнесла Есения. – Что вы делаете в этом лесу? Здесь могут быть дикие звери.

– Мы знаем, кто ты! – зло произнес самый старший мальчик, выйдя чуть вперед. – Ты водишь дружбу с Чернобогом! Ты проклятая!

Не успела Есения отреагировать на это, как первый небольшой камень полетел в нее. Мальчики не просто пришли погулять по лесу и случайно встретили там Есению. Они специально выследили ее.

– Получай, проклятая! – кричали мальчишки, бросая камни.

Они стояли достаточно далеко от Есении, видимо, побаивались подходить ближе, однако все же один камень попал в нее, больно ударив по руке, а другой оставил царапину на лице. Есении нечем было защититься. Нападение было настолько внезапным и жестоким, что она даже не подумала убежать, да и это было не в ее характере. Зная, что скорее всего они напали на нее из-за истории с волком, она закричала:

– Ах вы, мерзкие мальчишки! Вот сейчас я призову огромного медведя из леса, и он всех вас съест!

Угроза сработала, и дети, испуганно крича, бросились врассыпную.

На крик прибежала Анастасия. Быстро догадавшись, что к чему, она подошла к Есении и взяла ее за руку.

– Мне жаль, что так случилось, Есения. Они действительно верят, что ты можешь призывать животных, а это для них – признак темных сил.

– Похоже, все в этой деревне верят в мою способность. Все, кроме тебя, – с горечью произнесла Есения.

Вырвав руку из хватки матери, Есения пошла к дому.

Царапина на лице Есении и синяк на руке быстро зажили, но душевные раны залечить было не так просто. Есения всегда чувствовала, что отличается от других, тем более мать не поощряла ее дружбу с деревенскими девушками и у нее совсем не было друзей. Однако она первый раз столкнулась с такой ненавистью и не понимала, чем заслужила ее. Злость на мать, что она не верила ей, росла с каждым днем. Каждый раз, когда Есения пыталась завести с Анастасией разговор о волке, та ее прерывала.

Через несколько дней после того, как Есения и Анастасия ходили в лес, ночью разразилась сильная гроза.

Громкий треск прервал сон Есении и заставил ее подпрыгнуть на постели. Сердце ее громко стучало, и первой мыслью было позвать мать, но тут она поняла, что это всего лишь гром, на улице вовсю буйствовала гроза.

«Я и правда как маленькая, чуть что, сразу маму звать», – отругала себя Есения. Подумав о матери, Есения по привычке посмотрела вниз, где обычно она спала, но, к ее удивлению, постель была пуста.

«Как странно, – подумала она. – Видимо, мать пошла к больному, хотя в такой поздний час и в такую погоду…» Есению охватило тревожное предчувствие.

Она спустилась по лестнице и посмотрела в окно. На улице, с левой стороны избы, она увидела две фигуры, в одной из них она сразу узнала свою мать, но вторая была ей незнакома. Есенией овладело любопытство: с кем мать разговаривает так поздно, почему она не приглашает гостя в дом в такой жуткий ливень. «Нет, здесь явно что-то происходит», – подумала Есения. Она накинула на себя плащ, что висел у входа, и потихоньку выскользнула из дома.

Очень осторожно, чтобы вдруг мать ее не услышала, она кралась вдоль передней стены избы, чтобы услышать хоть что-то. Тихо выглянув из-за угла, она увидела, что мать разговаривает с мужчиной, высоким и стройным. Больше ничего разглядеть было невозможно, дождь заливал глаза. Есения прислушалась, и то, о чем они говорили, заставило ее окаменеть.

– Ты не имела права утаивать ее от короля, Анастасия. Есения принадлежит ему, как и все рожденные с даром балий, – голос мужчины был низок и суров.

– Я не отдам ее королю. Ты знаешь, что произошло с другими, Оборотень! – еще никогда Есения не слышала, чтобы мать говорила так отчаянно.

– Ты ведь знала, что как только ее дар проявится, я найду вас. О чем ты думала? Сила Есении растет, как ты собиралась скрывать это от всех? Ее нужно учить, и это была твоя обязанность.

– Я не смогла, Оборотень. – Мать сказала это так тихо, что Есения едва услышала. – Я полюбила это дитя, она не заслуживает участи, уготованной ей.

– Это не тебе решать. – Оборотень вздохнул. – Ты ей не мать, Анастасия, ты всего лишь варити, защитница. Твоей обязанностью было беречь Есению и до шестнадцати лет объяснить ей ее предназначение. Ты хотя бы рассказала ей про дар?

– Она слишком хорошо ладит с животными и понимает, что отличается от остальных людей. Но я пыталась защитить ее от правды.

– Это было глупо, ведь теперь она окажется в мире совсем незащищенной, ей почти семнадцать, а она ничего не знает ни о своем даре, ни как им управлять. Ты не защитила ее, Анастасия, ты не оставила ей ни малейшего шанса выжить.

Есения будто онемела изнутри. После слов о том, что Анастасия ей не мать, в ушах появился гул, ее словно захлестнула огромная волна, и она тонула в ней, не могла сделать ни вдоха. Как будто во сне, она вышла из своего укрытия и подошла к говорившим. Она не видела, как спокойно посмотрел на нее Оборотень, будто все время знал, что она прячется за углом и подслушивает, Есения смотрела только на мать.

«Ах да, она мне не мать, так сказал этот человек», – подумала она. Мысли приходили к ней словно через густой туман.

– Это правда? – спросила Есения.

– Есения, вернись в дом сейчас же, ты вся промокла, – сказала Анастасия.

Есения будто и не слышала.

– Это правда? Не лги мне. Ты мне не мать, ты… Ты украла меня?

Анастасия виновато смотрела на нее, по ее лицу текли слезы, а может, это был просто дождь.

– Есения, милая, ты не понимаешь! Ты была приговорена с рождения! Король использует таких, как ты, в своих интересах, я пыталась защитить тебя.

Но Есения не слышала оправданий матери, в ее голове словно ударами билось слово: «Ложь, ложь, ложь». Она испытала такую ярость, будто все ее тело охватил пылающий огнь.

– Вся моя жизнь – это ложь. Ты почти никуда не отпускала меня, не хотела, чтобы я общалась с деревенскими ребятами, ходила куда-то помимо леса. Даже после того, что произошло на Празднике урожая, ты отрицала любое мое слово о том, что волк меня понимал. У тебя было полно времени, чтобы сказать мне правду. Но ты только лгала и лгала… – теперь Есения уже не сомневалась, что мать плачет, но в этот момент ей было все равно. Она чувствовала себя как осенний листок, который ветер несет далеко-далеко, оторванный от всего, что ему дорого.