— И мою сестру, — спокойно ответил сидевший рядом с ним за небольшим столиком молодой как на вид, так и по годам Изгой рода Кареевых. — И всех принявших участие в отборе. Он назвал это обкаткой танками.

— Любопытный тест, — пожал плечами потомок Бенкендорфов, как всегда холодный и бесстрастный — такой, каким и должен быть палач империи. — Отлично помогает понять кто чего стоит. Сейчас каждое действие Объекта отслеживают аналитики. По результатам примем решение по внедрению подобной практики и в наших подразделениях.

— Как род Кареевых только допустил такое?…

— Формально, я не имею права отдавать сестре приказы. Младшая ветвь, знаете ли…

— Алина Кареева — офицер отдельного корпуса жандармов. Ее группа находится в личном подчинении главе V экспедиции Третьего отделения Его Императорского Величества особой канцелярии.

Старик игру раскусил мгновенно. Тонкая улыбка дала ясно понять это всем участникам чаепития.

— Мы вместе служили, — не стал отпираться канцелярист. — А потому перевод девушки было организовать не так уж и сложно, выведя ее из-под влияния главы Кареевых…

Громов поднял ажурный заварочный чайник и разлил напиток в три небольшие чашки.

— А не проще ли?.. — Спросил он, подав пример и сделав первый глоток.

Бенкендорф криво усмехнулся, что при его мимике можно было приравнять к смеху в голос.

— Я задавал этот вопрос. Объекту.

— Вот как. И что же он? — В этот раз искренний интерес к словам собеседника изображать практически не пришлось.

Уж больно интересным юношей оказался этот Александр Коротков.

— Равнодушно пожал плечами и заявил, что лично он бы не стал. Сейчас мы имеем лояльного спеца который с одной стороны усилит наши позиции, а с другой он предложил представить вариант проникновения к нам нелояльного профессионала его уровня. Так что с собственной ликвидацией лично он бы не спешил.

— Больше он ничего не добавил? — Поинтересовался Станислав Матвеевич, вполне признавая, что и прозвучавших аргументов более чем достаточно, чтобы не только сохранить жизнь этому самому Короткову, но и даже включить его в иные расклады.

— Добавил, как не добавить! — Включился в беседу распробовавший напиток Кареев. — Заявил, что вообще-то он еще и пожить хочет. Когда же я спросил, почему этот аргумент он не выдал первым, ответом стало: "Оставил при себе как личное мнение, на процесс принятия решения не влияющее!".

— Интересно…

— Более чем, — согласился Изгой. — Великолепный чай! Могу я поинтересоваться его происхождением?

— К сожалению, его практически невозможно достать в свободной продаже! Однако я с удовольствием подарю вам его в качестве небольшого презента. Что ж… Пуская наш молодой человек пока резвится…

На слове "наш" двое за столом как-то напряглись.

—…Пока же я хотел поговорить немного о другом. Мне докладывали, что вы, Артем Эдуардович, увлекаетесь разработкой и просчетом альтернативных экономических моделей…

Ситуация развернулась в миг. Вроде бы ни один из участников даже не изменил выражения лица, но каждый за столом понимал отчетливо, что сейчас вопрос пойдет не о дальнейшем существовании Объекта, а о том, кто покинет эту комнату живым, а кто очень даже и не очень.

—… Я не слишком люблю все новое, — признался Громов, слегка поморщившись. — Оно нарушает сложившийся порядок вещей и ломает устоявшиеся связи. Однако признаю, что без умения быть гибким и действовать в условиях "как есть", а не "как хотелось бы", выжить невозможно. Ситуация в мире сегодня мне представляется таковой, что придется вновь приспосабливаться. И выбор будет не между хорошим и плохим, а между плохим и ужасным. Да, что-то потеряем все мы. Однако я готов рискнуть и попытаться оседлать волну. Вы знали, что слово кризис на языке наших китайских соседей очень верно состоит из двух иероглифов? "Опасность" и "Возможность". Однако на данный момент я не вижу источников развития для системы нынешней. Мы их исчерпали. А вот систему новую я пока не очень представляю. Впрочем, я готов помочь ресурсами тем, кто пытается нащупать выход.

Кареев и Бенкендорф коротко переглянулись. Кажется, у "института развития", как метко окрестил их структуру Кобылкин, появился новый союзник. Впрочем, судя по его "весу", он вполне претендовал на звучное звание соучредителя.

[1] Отде́льный ко́рпус жанда́рмов (ОКЖ) — специализированный государственный полицейский орган в 1827–1917 годах, политическая полиция Российской империи. В ЭТОМ мире существует и по сей день.

Обеспокоенный возможным распространением тайных обществ, подготовивших восстание на Сенатской площади, российский император Николай I 28 апреля (10 мая) 1827 утвердил Положение о Корпусе жандармов (позднее он был переименован в Отдельный корпус жандармов). Военные чины этого корпуса составляли основу штата жандармско-полицейских учреждений Российской империи. Должность шефа жандармов была учреждена несколько ранее — 25 июня (7 июля) 1826 года.

(Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%82%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%BF%D1%83%D1%81_%D0%B6%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%BE%D0%B2)

Нет, положительно, серьезные разговоры в ресторанах мне нравятся куда больше, чем встреча в бывшем доме князя Кочубея, где с конца прошлого века квартирует штаб-квартира и дом Главноуправляющего Третьего отделения. И к семидесятым годам нынешнего просвещенного века двадцатого от мрачного флера своей репутации заведение так и не избавилось. Вполне заслуженно, на мой взгляд.

— А знают канцеляристы толк в недвижке! — Усмехнулся я.

— Чего? — Моментально среагировал жадный до всего нового и интересного Кот с переднего сидения "Каприса".

— Я тебе историю расскажу, — пообещал я. — Про бизнес-схему одного сетевого ресторана быстрого питания. У него еще, по слухам, эмблема выглядит "каком к верху". Так вот, ребятки уже почти век открывают свои заведения, продавая разрезанную булку с котлетой внутри за бешенные баб…Барыши. Однако основное их вложение вовсе не в "говяжью котлету", которая на деле вообще непонятно что из себя представляет, а в недвижимость. Управляющей компании и выгодополучателям на букву "М" принадлежит огромное количество недвижимости на самых "золотых" местах по всему миру!

Кот задумался. Как всегда основательный Винни, не отвлекаясь от дороги, поинтересовался:

— А у нас чего нет их?

— Так надежа-государь погнал метлой поганой, когда узнал из чего делают ту самую "говяжью котлету"[1].

На секунду в салоне повисла тишина.

— Ты это сейчас вообще к чему, Санни?

— Да вот прикидываю, что этот домишко в свое время тоже был неплохим вложением капитала.

Вот тут уж здоровяк не выдержал, и обернулся ко мне.

— Ты сейчас об ЭТОМ думаешь?

"Да нервничаю я, дурень! Вот и все!", — возопил мой мозг, но выдержка не дала возможности этой мысли покинуть пределы черепной коробки. Командир ведь всегда должен вселять в своих бойцов уверенность в завтрашнем дне!

— Нет, конечно, Вить, — честно пожал плечами я. — Просто меня не так часто на головоМойку сюда вызывают. Вот и пытаюсь отвлечься.

Букву "М" в данном случае я выделил вовсе не зря, намекая, что здание находится по адресу набережная Мойки, 16. Однако Винни даже не улыбнулся каламбуру. Лишь крепче стиснул руль.

— Ха, да ты же всем им покажешь, а?!

Кот, как всегда, унывать не умел органически. За что и любим, наверное! В хорошем смысле этого слова. ЗДЕСЬ до "плохого" еще не додумались повсеместно, хотя среди аристократии уже подобное активно практиковалось. Голубая кровь, чего уж тут. Не поголовно, конечно, но любовью к маленьким собачкам здесь пылали отнюдь не только дамы. Причем здесь мелкие чихуахуеныши и ежи с ними? Да просто рассказывал "старому" за рюмочкой чая как-то приятель-историк, что корнями любовь к мелким меховым аксессуарам восходит к эпохе Возрождения. Тогда французские знатные леди начали экспериментировать с альтернативными сексуальными развлечениями. У особо рьяных охотниц за новыми ощущениями после подобного мышцы сфинктера теряли естественный тонус. Сейчас бы последовавшую за тем проблему назвали ученым словом "метеоризм". Тогда, наверное, был придуман куда более куртуазный термин. Так вот иные леди брали с собой собачку для того, чтобы всегда иметь возможность списать на нее конфуз.