— Все мертвы, — доложил я Дюрану. Мы с ним отошли от основной группы, чтобы не мешать Монгрену слушать доклады командиров и передавать приказы связисту. — Бовуа забрал своих и уехал.

— Потери?

— В живых остались только мы с Бовуа, — ответил я. — Лобенака прикончил резидент.

— Резидент? — удивился Дюран. — Быть того не может, он сейчас сидит смирно в броневике.

Наверное, на лице моём было написано такое удивление, что Дюран сам рассказал, как взяли главу сети эльфийских шпионов. Мне ни о чём не пришлось спрашивать.

— Он пытался отбиваться магией, не одного штурмовика убил, но его всё же удалось взять живым. На него нацепили кандалы, заткнули рот и сунули в броневик. Там он точно не натворит дел.

— Дюран, — сказал ему я в ответ, — вы взяли не того. Я лично прикончил их резидента. Всадил ему пулю между глаз.

— Ты запросто мог ошибиться, — попытался отмахнуться он. — Драка у вас, как я понимаю, была знатная.

— Он одним жестом прикончил Лобенака, а после схватился с Бовуа и едва не прикончил его.

— А ты застрелил его?

— Той самой пулей, что все мы «позабыли» сдать после демобилизации. У меня их ещё парочка осталась во «фромме». От других бы толку не было.

Дюран втянул воздух в лёгкие, выдохнул, явно про себя сосчитав до десяти, и только после этого сказал:

— Идём, посмотришь на задержанного. Резидент ведь мог и не быть самым сильным магом среди шпионов.

В его словах было зерно истины, и я направился следом за ним к броневику. Охранявшие машину бойцы отступили в сторону по первому приказу Дюрана, не став ничего спрашивать. Дисциплина среди штурмовиков Надзорной коллегии стояла железная, тут и гвардейским частям есть чему поучиться. Дюран открыл дверцу и пропустил меня. Я не стал залезать в броневик, лишь заглянул внутрь. Там прямо на полу сидел эльф в синем костюме. Длинные чёрные волосы его спутались и лежали на его плечах и спине неопрятной копной. На усталом, опустошённом лице было написано точно то же выражение бескрайнего презрения, и мне стоило известных усилий, чтобы не всадить в него пулю ещё раз.

— Это он, — уверенно, так чтобы меня услышал сидящий в броневике эльф, произнёс я и отошёл от машины.

Дюран закрыл дверцу, со скрипом повернул ручку, запирая её, и обернулся ко мне. Я только коротко кивнул. Вместе мы вернулись к магистрату.

— Вы взяли не того, — сходу заявил я. — Настоящий резидент лежит сейчас на задах особняка с дырой в голове. А тот, кто сидит у вас в броневике, лишь носит его внешность.

— Откуда такая уверенность? — встрял Дюран. — Может, именно тот, кого ты убил, носил личину резидента?

— И намеренно подставился под пулю, чтобы все решили, что резидент мёртв? — спросил у него я. — Они шли на прорыв, явно не собираясь гибнуть там все. Зачем цеплять чужую внешность, если пытаешься скрыться, не оставив после себя никого живого? Слишком уж сложный план даже для эльфийской разведки.

— Всё верно, — кивнул мне Монгрен. — Твои слова подтверждают картину произошедшего. Шпионскую сеть не собирались эвакуировать, их должны были уничтожить. На винтокрыле прилетел ликвидатор, и он приступил к своему делу, когда мы начали штурм. Первые трупы в особняке появились прежде, чем наши бойцы вломились туда.

— И кто же он? — спросил я, невольно оглядываясь на броневик. Дюран последовал моему примеру, как и командиры штурмовых групп.

— Весьма неприятная личность, — заявил Монгрен.

Не знаю, хотел он продолжать или же ограничился только короткой фразой, потому что дальше произошло, чего никто не ожидал. Броневик сорвался с места, протаранил стоявшую рядом машину и на полной скорости помчался прочь от особняка. За ним бросились в погоню сразу несколько бойцов, вот только долго она не продлилась. Броневик и не подумал поворачивать к воротам, вместо этого продолжал ехать по прямой, пока не врезался в вековой дуб, росший рядом с декоративной каменной оградой особняка. Взревев мотором, боевая машина попыталась ехать дальше, однако дуб оказался непреодолимым препятствием для неё. Надсадно рыкнув, двигатель заглох.

К броневику подбежали штурмовики. Дверцы распахнулись, внутрь уставились стволы пистолет-пулемётов и самозарядных винтовок. Двое бойцов запрыгнули в салон. Вот только меньше чем через минуту они выволокли оттуда тело водителя броневика, голова бедняги болталась из стороны в сторону. Кто-то весьма профессионально свернул ему шею.

— Теперь дела обстоят ещё хуже, — спокойным, но удивительно мрачным тоном произнёс Монгрен.

И словно чтобы добавить его словам достоверности, по всему урбу взвыли сигналы тревоги.

Дисциплина в расчёте сверхорудия, нависающего над Марнием, стояла флотская. Ничего удивительного, ведь руководил всем, что касалось боевого применения суперпушки, капитан первого ранга Паскаль Годен. Прежде он занимал должность инспектора береговых батарей, отвечая за морские укрепления не только Розалии, но всего Священного Альянса. Официально он ушёл в отставку по состоянию здоровья, на деле же занялся формированием расчёта для сверхорудия, в который входили только лучшие специалисты. В основном с опытом войны на флоте или в береговой охране.

— Гальванёр, — спокойным тоном произнёс Годен, — будьте любезны, дайте максимальное приближение.

Этот спокойный, уверенный и всегда вежливый голос часто приводил в недоумение нижних чинов и офицеров. Годен всегда обращался на «вы» даже к простым матросам, что многими понималось как слабость и интеллигентское чистоплюйство. Вот только они очень быстро знакомились с железным характером Годена, и оказывались просто ошеломлены.

Рубку управления суперпушкой можно было сравнить с мостиком сверхсовременноголинкора. За несколькими пультами сидели сосредоточенные операторы — все в звании от старшины до принципала — взгляды их упирались в небольшими экраны и шкалы, руки лежали рычагах или метались над целыми россыпями кнопок, отчего они походили на пианистов-виртуозов. Сам Годен стоял позади них на небольшом возвышении, окружённый свитой адъютантов и гражданских специалистов. Среди последних выделялся своим роскошным белым костюмом Руфус Дюкетт.

Присутствие штафирок, которых флотские презирали вдвое больше, нежели сухопутные или небесные вояки, раздражало офицеров, однако никтоне показывал своей неприязни. Все брали пример с предельно вежливого капитана первого ранга.

Обзорный экран почти целиком занял колоссальных размеров монстр. Он медленной походкой двигался к урбу. От титанических ног его во все стороны бежали волны. Первые уже обрушились напорт и побережье, нанеся ущерб, прежде чем чудовище добралось до Марния. Гигантский хвост, уравновешивающий тушу, то и дело опускался в воду, создавая водовороты. На тупой морде сверкали красным глаза, каждый размером с окно в богатом особняке. Руки казались короткими для такого невероятного по размерам тела, однако каждая длинойи толщиной не уступала древнего дубу, а когтями тварь запросто могла вскрывать многоэтажные дома, как консервные банки. На плечи монстру словно уселись две крокодильих головы с закрытыми пастями.

Береговые батареи, защищавшие урб, открыли огонь по чудовищу, однако их снаряды лишь рикошетили от его белёсой шкуры, либо взрывались облаками осколков, не причиняя монстру никакого вреда. Особенно меткие старались бить в голову, надеясь задеть глаза, но и на эти снаряды монстр не обращал ни малейшего внимания.

— Господа учёные, вы можете подсказать нам, что это за существо? — поинтересовался Годен ни к кому конкретно не обращаясь.

— Оружие, — ответил вместо учёных офицер в оливковом кителе с золотым кронциркулем на лацкане. — Эльфийский монстр, которых называют оружием, — пояснил он, видя скептический взгляд капитана первого ранга. Издеваться над собой Годен никому не позволял. — Их создают или выращивают, если угодно, с одной целью — уничтожение урбов. Каждый монстр уникален, и все его особенности раскрываются только во время боя с ним.