Однако с набережной за этим в высшей степени впечатляющим зрелищем сегодня наблюдали лишь трое. Все они были эльфами, и если в двоих всякий жители Лиги узнал бы шпионов из низших слоёв общества народа сидхе, то третий разительно отличался от них. Двое стоявших чуть дальше от воды мужчин носили на лицах печать безымянной школы шпионов, где с ранних лет воспитывались дети не самых богатых семейств народа сидхе. Их меняли, делая более похожими на жителей Аврелии, к примеру, розалийцев, в чьих жилах текло много эльфийской крови. Более грубые черты лиц, угловатые, лишённые истинно эльфийской грации фигуры, развитая мускулатура, — всё это делало их внешность отталкивающей в обществе правящих классов Северной лиги. Третьего же никогда нельзя было принять за человека, но не принадлежал он и к народу сидхе. В нём всё было чуждым — фигура, манера держать себя, даже жесты — всё это буквально кричало о том, что этот эльф — чужак. Он не из народа сидхе, давно уже ассимилировавшего весь север Аврелии, и ставшего пусть не плотью от плоти мира Эрды, но и не столь чуждым ему, как третий эльф. Он принадлежал в народу ши, давно покинувшему пределы континента, ушедшему далеко на восток. Там, на островах получивших название Шиппон, они и жили, отрезав себя от остальной Эрды, почти не поддерживая контактов даже со своими сородичами-эльфами из других народов.

— Зачем мы здесь? — осмелился спросить один из шпионов.

— Где именно? — не оборачиваясь, уточнил ши. — В иллюзии или в этом урбе? Тебе стоит научиться правильно задавать вопросы, если желаешь услышать на них те ответы, которые тебе нужны.

— Зачем ты привёл нас в эту иллюзию? — задал вопрос второй шпион. — И именно в этот час, когда «Офнир» принимает свой последний бой рядом гаванью урба Марний.

— Ближе к истине, — кивнул ши. — Вопрос более интересный. Сейчас у командира «Офнира» ещё есть шанс выйти из боя — он может увести крепость на север под защиту Завесы. Но тогда пострадала бы его гордость, а точнее гордыня, которая ему заменяет это чувство. Именно гордыня заставила его драться до последнего, хотя поставленную задачу он уже провалил. Скоро на борт «Офнира» высадится десант с астрийских воздушных кораблей. Две волны удастся отбить, но потери в команде будут слишком велики и третий десант привёл бы к захвату.

— И командир «Офнира» отдал приказ взорвать её двигатели, — продолжил первый шпион.

— Да, — согласился ши, — в результате крепость рухнула в океан, уничтожив почти весь атаковавший её морской флот розалийцев. Их линкоры и крейсера разметало волной, поднятой после падения. Тонны воды обрушились на Марний, оборвав в одно мгновение тысячи жизней. «Офнир» и в смерти нанёс весьма серьёзный урон врагу.

— И какое это имеет отношение к нашей миссии? — поинтересовался первый шпион. — Она пройдёт в Марнии, это я понял, но причём тут упавшая давным-давно крепость?

— Ты слышал о провале князя Багровой листвы в порту Марния? — обернулся, наконец, к своим спутникам третий. Лицо его было последним штрихом в картине чуждости эльфа из народа ши. — Он привлёк внимание к нашей резидентуре, слишком уж хорошее было прикрытие у его корабля.

В голосе эльфа слышались нотки злорадства — он всегда был не в ладах с кланом Багровой листвы, и теперь ему выпала отличная возможность отомстить им. Конечно, он мог выступить против них на совете, снизить влияние опального клана на политику Северной лиги почти до нуля. Это стало бы серьёзным шагом на том пути, по которому шёл эльф народа ши, однако он не привык играть так мелко. Он смотрел дальше и одновременно шире.

— Сейчас все жандармы и контрразведчики будут искать нашего резидента и вскрывать его сеть, — продолжил он. — Они будут слишком заняты этим, чтобы обращать внимание на что-либо ещё.

— К примеру на нашу группу, — кивнул второй шпион.

На «Офнире» прогремел оглушительный взрыв. Прорвавшиеся торпедоносцы атаковали его правый борт — сразу пять зарядов невероятной мощи разнесли на куски две батареи тяжёлых орудий и стёрли в лица летающего острова оборонительную пулемётную позицию. Так что дерзким аэропланам удалось даже вернуться из самоубийственного рейда, хотя и не всем.

— Но что мы будем делать в этом урбе? — настаивал первый шпион. — Закладок там князь оставить много не успел, от них толку никакого, резидентура «засвечена». Не самое приятное местечко для миссии.

— Именно поэтому, — кивнул ши, — мы и отправляемся туда. Нас там уж точно не ждут.

— А делать-то что? — проявил весьма несвойственное его профессии нетерпение первый шпион. — Пытаться разузнать правду о строящейся там абсурдной пушке?

— И это тоже, — согласился ши. — А ещё о коренной перестройке энергосистемы урба, которую затеяли власти не так давно.

— Энергетическое орудие, — покачал головой второй шпион. — Мощь его должна быть огромной, однако без накопителя оно не имеет ценности. Подавать энергию напрямую со всех электростанций смысла нет, её нужно сконцентрировать в определённом… устройстве, чтобы выдать импульс максимальной силы. Только тогда это орудие имеет смысл.

— Годы в промышленной разведке дают знать, — растянул тонкие губы в улыбке ши, — именно поэтому я взял тебя. Мы должны понять, что розалийцы пытаются использовать в качестве накопителя энергии. Но не это основной приоритет нашей миссии.

— И каков же он, — спросил первый шпион, — этот ваш основной приоритет?

Вместо ответа ши указал рукой за спину, туда где после серии взрывов внутри корпуса летающая крепость «Офнир» начала медленно и величественно падать с небес в океан.

Проснуться в постели с роскошной блондинкой всегда приятно, я так думал до сегодняшнего пробуждения. Оно не сулило ничего хорошего. Снилось мне нечто мерзкое, кровавое и явно из времён войны. Кровь хлюпала вокруг, я барахтался в этом чудовищном болоте и не мог выбраться. Когда же кошмар отпустил меня и я сел на постели, то в первый миг подумал, что всё ещё нахожусь во власти чудовищных грёз.

Вся комната пропахла кровью, матрац на кровати, которую я делил с обнажённой блондинкой, стал тем самым жутким болотом из моего кошмара. И кровь на нём была не моей. Она принадлежала моей спутнице. На теле красивой женщины, с кем делил постель прошлой ночью, я видел глубокие колотые раны. Их нанесли с немалым мастерством, что я сумел оценить даже в том сумеречном состоянии, в каком пребывал, вырвавшись из власти кошмара. Били расчётливо, насмерть, так что жертва истекла кровью за несколько секунд. На шее, под грудью, на животе и в районе паха несчастной зияли неширокие, но явно глубокие раны. И большая часть крови пролилась на меня — ведь я едва не прижимался к мёртвой женщине.

Наверное, только благодаря фронтовому опыту я не впал в панику. Не отбросил в сторону кинжал с чёрным клинком. Такие были редкими трофеями во время войны — их носили бойцы особых отрядов альбийской армии, диверсанты, чья задача действовать в ближнем тылу врага. Уверен, что именно им нанесли смертельные ранения блондинке.

Сев на кровати, я успокоил дыхание и решил для начала собрать мысли вместе. Не получилось. Я отлично помнил себя, чем живу, над какими делами работал в последнее время. Но вот ближайшее прошлое будто пресловутая корова языком слизала. Мне лишь смутно знакомым казалось лицо мёртвой блондинки, лежавшей со мной в одной постели. Я не представлял, где оказался и каким образом. По памяти будто ластиком прошлись, начисто стерев события. А ведь они были очень важны — в этом я уверен на все сто.

Оставив в покое непокорную память, я направился в ванную комнату, прошлёпав голыми пятками по полу. Одежды на мне было не больше, чем на моей мёртвой спутнице. Кинув альбийский кинжал в раковину, я пустил холодную воду и несколько раз умылся, стараясь не слишком сильно шуметь. Как будто боялся разбудить оставшуюся в постели женщину, хотя и понимал — её уже мало что сможет поднять на ноги. С лица кровь удалось смыть довольно легко, а вот с кистей рук и предплечий пришлось отдирать её присохшую ногтями, оставляя на коже длинные царапины.