Наконец, подошло время для конструктивных вопросов. При мне разобрав один из патронов и высыпав кучкой порох, самый главный патронный специалист у них:

– Для ствола длиной сорок сантиметров, наш винтовочный порох не подойдёт – будет слишком яркая вспышка у дульного среза.

– Я знаю! Попробуйте использовать револьверный порох.

– Здесь надо пересчитать навеску…

– Флаг Вам в руки, товарищ!

Другой, не такой главный специалист, протирая вмиг вспотевшие очки:

– Кажется, эти гильзы не из латуни…

– Да, Вы что?! – осмотрев, обнюхав и опробовав «на зубок», с готовностью соглашаюсь, – Вы совершенно правы: это сталь – покрытая специальным лаком.

Тот, чуть заикаться не стал:

– «Сталь»? Это же революция в патронном деле!

Морщусь, как от уксуса:

– Мне нужна не «революция», мне нужны патроны! Пусть и с латунными гильзами… А «революцией в патроном деле» – занимайтесь после выполнения заказа.

После небольшого «революционного» кипеща среди собравшихся специалистов патронного дела, вновь перешли к конструктиву:

– Вы сказали «с полуоболочечной пулей»…

– Да, Вы не ослышались: пуля нового патрона – как видно на чертеже, должна иметь тупой «носик» – вот с такой «воронкой», прикрытой лёгким обтекающим колпачком.

Далее, я с напрочь отмороженными глазами:

– При попадании во всякую вязкую среду (к коей безусловно относится тело животного или человека), такая пуля должна разворачиваться «розочкой» – нанося максимально тяжёлые ранения.

Тут же нашёлся знаток международного права:

– Это не гуманно и запрещено Гаагской конвенцией!

Небрежно отмахиваюсь:

– Я в теме, что согласно Гаагским соглашениям от 1899 года – запрещено применение экспансивных пуль в военном деле. Однако, наши милиционеры и охотники – не военные и под положения никаких «конференций» никаким образом не подпадают.

Нахмурившись, добавляю с испорченным настроением:

– Насчёт «гуманности» же… Вы просто не видели трупов отличных парней – убитых только потому, что их вооружили всяким дерьмом!

Закономерно возникает вопрос и уверен – не у одного меня: если «Винторез», «Вал» и прочее оружие под патрон «9x39» так хороши – то почему бы «там» не перевооружить ими всю российскую армию?

Сам «в домике», но слышал такую версию: в отличие от обыкновенного «Калаша» такие девайсы – значительно сложнее в производстве, дороже обходятся военному ведомству и более капризны в руках обычных солдат-срочников. Мол, это оружие нуждается в постоянной чистке, уходе и смазке – что нашему среднестатистическому бойцу категорически в лом, а из-за низкой скорости пули – обычный снайпер вынужден брать соответствующие поправки при стрельбе из «Винтореза», как по неподвижной – так и по движущейся цели.

Не знаю: играя в «Сталкер» – я никаких вышеперечисленных затруднений не испытывал…

Хахаха!

А почему бы мне с помощью тульских оружейников не копирнуть «Винторез»?

ХАХАХА!!!

Если серьёзно, то наш российский и советский порох до самого конца Великой Отечественной Войны давал очень сильный нагар. На патронах снаряжённые им, плохо работала даже великолепная винтовка «СВТ-40». «Винторез» же, в оригинальном или охотничьим варианте – без особой разницы, даже если хроноаборигенны смогут выпускать хоть в каком-то значительном количестве – однозначно окажется лишней обузой для Красной Армии.

Согласовали сроки и количество патронов для проб, я заплатил достаточно крупную предоплату-аванс и на следующий день направился на Тульский оружейный завод.

Пока искал на оружейном заводе нужного человека, познакомился со многими другими нужными людьми и наслушался всяких историй. Естественно – про оружейное дело – об чем же ещё? Не про самовары же…

Всё исправное оружие, оказывается, после окончания Гражданской войны свезли на «Склад № 71» в Ярославле…

Всплыл основной недостаток винтовки Мосина: из-за частой неисправности отсечки-отражателя – огромный процент их превратился в однозарядные… Интересно, устранят этот недостаток к Великой Отечественной Войне или нет? Жаловались также на частую потерю или поломку штыков и ствольных накладок.

После двух войн на складах скопилось множество устаревших, вышедших из строя по причине «расстрела» ствола или винтовок иностранных систем – для которых не было в достатке патронов даже для использования в тылу.

Ещё в 1920 году, «Демобилизационная комиссия» Центрального правления Артиллерийских заводов «обрадовала» заводчан, мол: «денег нет, но вы там держитесь!» – предложив срочно перейти на выпуск гражданского оружия… Гладкоствольных охотничьих ружей – то бишь.

Однако, конверсия – дело не быстрое и довольно затратное!

Охотничьим оружие классического образца завод давненько уж не занимался, практически полностью уступив довоенный внутренний рынок своим западным конкурентам. А низкая покупательная способность разорённого двумя войнами подряд населения – в свою очередь предопределила и ничтожный же спрос на них.

В поисках выхода из создавшегося положения, грозящего полной остановкой лучшего в России завода – конструкторы «ТОЗа» обратили внимание на огромные залежи неисправного или устаревшего оружия.

Боже… Я названий некоторых стрелковых систем – даже и не слышал!

Ладно бы – винтовки «Бердан-1 и -2», «Крнка», «Гра», «Шасспо-Гра, «Пибоди-Мартини», «Манлихер», «Ремингтон», «Винчестер», «Маузер» и, конечно же – вездесущая «Арисака»… Так ведь ещё ваще экзотика – «Веттерли-Витали», «Терри-Нормана», «Вердера», «Верндля», «Альбини», «Карле Комблена», «Венцеля», «Мильбанк-Амслера», «Бомона», «Ярмана»…

Какой только железный хлам – не впаривали союзнички доверчивым лохам из русского военного ведомства и, причём – за их же денежки!

Из всего этого «богатства», плюс из собственных отбракованных «расшлёпанных» трёхлинеек Мосина – уцелевшие тульские конструкторы-оружейники срочно принялись изготавливать охотничьи гладкоствольные ружья. В принципе идея не нова: ещё задолго до революции, после снятия с производства 4-ёх линейной «Берданы», эту винтовку ждала такая же судьба – отчего и охотничьи ружья в целом, стали называть «берданками».

Охотничьи же переделки из трёхлинейки и её забугорных аналогов, на Руси стали называть «фроловками» – по имени руководителя группы тульских оружейников.

В винтовках рассверливали ствол и патронник – до чаще всего 32-го калибра, переделывали ствольную коробку и личинку затвора, заменяли прицел и мушку. Иногда подогнав под охотничий патрон сохраняли магазин, но чаще всего по экономическим причинам «фроловки» были однозарядными. Такие ружья были по-военному надёжны и прочны и, самое главное – вполне доступны по цене рядовому российскому покупателю.

Фролов Пётр Николаевич, с которым я познакомился, вовсе не был новичком в конструировании оружия – хотя имя его, незаслуженно затерялось где-то в самом низу списка его более успешных коллег. Проработав на «ТОЗе» без малого полвека, он участвовал практически во всех конструкторско-производственных делах завода[33] и даже сам в конце 19 века разработал винтовку под патрон с кольцевым воспламенением… Под вид широко известной советской «мелкашки» – если кто не понял.

Мы с ним с ходу «сошлись характерами» – такой же «заклёпочник» как и я, поговорили вдосталь и хотя Пётр Николаевич – выразил некоторые сомнения в востребованности такого вида оружия, всё же согласился переделать одну из выбранных мной систем винтовок в «охранно-охотничий» вариант.

– Но из-за нарезного ствола, – сразу предупредил, – Вам это обойдётся намного дороже.