«Жидкости», извиняюсь.

Конечно, на взгляд человека начала двадцатого века, это звучит смешно. Вряд ли, кто-нибудь из моих современников, взялся бы за такой «бизнес».

Однако, не забываем: менталитет у хроноаборигенов – совершенно другой!

Во-первых – абсолютное отсутствие какой-либо брезгливости к самому «предмету»: моча и прочие «фекалии» – основа средневековой «химии», до сих пор ещё широко применяющейся в местной кустарной промышленности, например – для выделки кож.

Во-вторых – отношение к «вторичному сырью»: мои современники слишком расточительны. Сломалась, порвалась или вышла из моды вещь – выкинул её и купил другую. Воспользовался бумажкой – выбросил её без всякого сожаления.

Здесь, в деревнях – всё используется до буквального сноса в «дырку от бублика»!

И даже сношенное до дыр – умудряются ещё долго и с пользой использовать в таких областях, что и в голову не придёт человеку 21 века.

По улицам городов ходят старьёвщики, скупающие за копейки всё – что горожанам жалко просто так выбросить: тряпьё, бумага, голые кости животных из кастрюлей… По тем же улицам, да ещё по загородным свалкам и помойкам – бродят так называемые «мусорщики» или «тряпочники» и, подбирают то – что всё же выкинули или потеряли. Небольшие железки вроде ржавых и сломанных подков и гвоздей, битое стекло, клочки ткани и бумаги, кости…

По отдельности, все эти вещи конечно же – ничего не стоили, но сложенные в мешки – превращались в значительный капитал, наглядно демонстрируя закон гегелевской диалектики «о превращении количества в качество». За пуд костей, например – трест «Жиркость» платил восемьдесят копеек.

Совокупно по стране за год, эти труженики реализовывали отбросов на несколько миллионов рублей!

Про одного из таких «ударников помоечного труда», некого москвича Ивана Морозова – даже писали в ту пору газеты. Этот, весьма предприимчивый (и по всей видимости – не шибко брезгливый деятель), начав заниматься этой «профессией» ещё до Революции – сколотил кругленький капитал и, даже обладал «доходной» недвижимостью в Первопрестольной[62].

Так что, со сбором урины в масштабах всей страны особых проблем не было и, требовало моего самого минимального вмешательства. Наглядное действие законов рынка: есть спрос – значит, будет и предложение.

Что больше не возвращаться к этой – весьма специфически «благоухающей» теме, забегу очень далеко вперёд…

Из пластифицированной аммиаком древесины изготавливалась не только модернизированная крестьянская мототелега «УАЗ-404М» с повышенной в полтора раза скоростью и грузоподъёмностью, «УАЗ-404В» военного образца и, в значительной степени – уже полуметаллический автокар «УАЗ-09-11». Таков был следующий наш «авто-концепт» – про который расскажу как-нибудь в другой раз… Точно так же – пока промолчу про авиапромышленность.

Но и пользующаяся бешенным спросом «ульяновская мебель» артели «Красный интерьер», затем – АО «Ульяновская мебельная фабрика», с одноимённым брэндом. А так же: корпуса радиоаппаратуры и приборов, паркет, стеновые панели, лыжи, деревянная посуда с росписью и прочее… Наконец, когда руки дошли до фенола и производных из него, на рынок пошли и товары из «пласствуда» – изоляторы, корпуса выключателей, розеток, предохранителей…

«И несть им числа»!

Кроме того, наши химики вдоволь «поколдовали» над процессом и получающимися в его результате продуктами и, кроме удобрения для сельского хозяйства – получили кучу других весьма интересных ингредиентов. В частности, удалось изготовить дешёвый и в тоже время – достаточно качественный клей для фанеры. А также добавку в бензин – повышающую его октановое число, не хуже дефицитного бензола…

Вскоре урины – сдаваемой в Ульяновской волости населением в виде трудовой и гражданской повинности, стало остро не хватать. Тем более, что мной был придуман способ её непрерывной переработки с помощью «Эффекта Юткина», а количество установок по добычи аммиака и сопутствующих из мочи – удваивалось каждый год.

Но к тому времени – сама технология самого сбора, концентрации, хранения и транспортировки – была отработана и усовершенствована так, что позволила перейти на коммерческие заготовки. Конечно, «разовая порция» урины – стоила до смешного мало. Однако, сдавая в специальные приёмные пункты накопленное за неделю сырьё, можно было иметь достаточно весомую добавку к семейному бюджету. Поэтому, возле них с утра выстраивались очереди – не меньшие, чем в «Перестройку» – возле пунктов продажи разливного пива.

Сперва, добровольно-коммерческий способ заготовки урины был с успехом опробован в самой Ульяновской волости – увеличив сбор сырья на треть, по сравнению с прежним – с принудительным. Затем – в уездном Ардатове, где пока ещё народу побольше. В других уездах и волостях губернии…

В конце концов, ближе к знаковому 1927 году, сбор сырья для производства аммиака – был последовательно налажен в губернском центре, в обоих столицах и прочих крупнейших городах страны.

В общем, «из-органическая химия» позволила моей «подпольной промышленной империи» – дожить процветая и развиваясь до появления в стране «большой химии» в ходе Первой общесоюзной пятилетки.

Насчёт самого же «Эффекта Юткина»…

С ним я особо не заморачился – и без него головняка и геморра хватает, хотя и использовал «ЭГЭ» кое-где ещё. Устал уже удивляться, но этой технологий – никто из корифеев отечественной науки, почему-то не заинтересовался. Прослышав что-то, из столицы разок приезжала научная делегация – но издалека посмотрев и брезгливо покрутив носом, тотчас уехала.

Процесс добычи «ништяков» из сцак – весьма вонюч!

Потому-то, производство было вынесено далеко за городскую черту и причём – с подветренной стороны.

И патент на него я не брал: подрастёт сам изобретатель – Юткин Лев Александрович, отучится и вот тогда – найду его, подтяну к себе, подскажу и назначу собственное же изобретение – исследовать, развивать и внедрять.

Когда есть возможность делать что-нибудь по-человечески – надо ею пользоваться

Пока, моё вмешательство никак не сказывается на естественном ходе отечественной и мировой истории.

Как и в «реале» – в январе 1925 года столица Норвегии Христиания была переименована в Осло.

В марте, в СССР был принят «Закон о воинской службе», а по просторам Северной Америки прошло самое разрушительное в истории страны торнадо…

3 апреля – праздновали мой день рождения, 10-го – переименование города Царицын в Сталинград, а 21-го – семнадцатилетние Елизаветы Молчановой, совпавшее с преобразованием Чувашской автономной области в автономную республику.

Растут мои ребятишки, растут!

Нашу волостную столицу – город Ульяновск теперь не узнать!

Конечно, как сказал бы Великий комбинитор: «это далеко не Рио» – где сто тысяч одних только мулаток исключительно в белых штанах, но и на прежнюю сонную Ульяновку – где под каждым забором насрано, он не похож.

Жизнь в нём – прямо-таки кипит-бурлит!

Во-первых, население его за прошедший год более чем удвоилось – с четырёх до почти десяти тысяч.

Во-вторых, это прежде всего – гигантская стройка.

Город с таким названием, по определению должен стать центром (хотя бы губернскского значения) по воспроизводству носителей самого передового классового сознания. Поэтому в первую очередь строительство объектов профессионально-технического образования. Педагогическое училище уже действует, новая кирпичная трудовая школа второй ступени (средняя) уже почти готова, три деревянных школы первой ступени (начальных) в различных стадиях строительства.

В этом году, Маркс даст, начнётся строительство трёх фабрично-заводских училищ