Дзинь, бряк, звяк:
– Готово!
– Дистанция та же – прицел постоянный… ОГОНЬ!!!
БАААХХХ!!!
– …Горит, товарищ командир!
– Молодцы, товарищи бойцы! Давай теперь третьего…
БАААХХХ!!!
– Мимо, товарищ командир! Уходит!
Третий «самурайский» танк не стал дожидаться печальной участи своих собратьев – а дав прощальный выстрел, скрылся за складкой местности. Вражеская пехота, прокричав по-самурайски что-то обидное (из которого лично я расслышал только: «Мы ещё порвём вам жоп…пу!»), тоже отступила с поля боя.
– Эх… Ушёл, зараза такая!
Сзади раздаётся всё нарастающий знакомый «свист» и заглушающие его крики «ура». Оборачиваюсь и уверенно говорю обалдевшим от всего увиденного красным командирам:
– Не уйдёт!
Те, не нашли ничего лучшего, как спросить:
– Почему?
Довольно резво, нас обгоняет ещё один танк – с красным флагом на «антенне» и красной звездой на башне, облепленной державшимися за поручни пехотинцами.
– Потому что контратака.
После того, как советский танк скрылся за бугром – преследуя отступающего противника, пушка была прицеплена обратно к «мотыге», а к вышедшему из «Форда» главе комиссии ГАУ чётким строевым шагом подошёл Ванька или Санька и, точно так же – чётко, отрапортовал ломающимся отроческим баском:
– Товарищ комбриг! Во время отражения атаки противника, расчёт противотанкового орудия уничтожил два танка, а третий принудил к бегству. Собственных потерь нет, командир взвода ПТО – комсомолец Телегин!
Ничего не ответив, «товарищ комбриг» поспешил на «прямых» ногах в ближайшие кусты – а вернувшись спустя долгих пяти минут, вытирая руки носовым платком, разорался на меня:
– Вы что себе позволяете, товарищ?!
На всех этапах боевых действий, кроме вчерашнего перегара – другого «запаха» от него не исходило, значит – смею предположить, что товарищ «военспец» – не наложил в галифе, а стойко дотерпел до «победного конца».
Немного теряюсь и, сделав вид «лихой и слегка придурковатый»:
– Всего лишь учения – максимально приближённые к боевым! Думал, Вам понравится, тааащ…
– «Думали»? Если бы у Вас было чем думать…
Последовала примерно получасовая «выволочка», в течении которой – он меня «имел» как кавалергард гимназиста, а слушающие ухахатывались. Правда, мысленно.
Одно радовало – досталось не одному мне: сбежавший расчёт красноармейцев – тоже получил свою долю командирской «ласки» и в наказание добирался до полигона пешком.
Однако, по лицам командиров помладше вижу – «представлением» они впечатлились должным образом…
Для того всё и затевалось!
Ну а с комбригом вышла досадная – не предусмотренная планом «Особых маневров», организационная накладка.
Прав был Наполеон:
«После первого же выстрела, весь план сражения летит к чертям», тысячу раз прав!
* * *
Комбриг-военспец так на меня разобиделся, что дальше предпочёл ехать не в моём «Форде» – а с моими ребятами из расчёта на мототелеге.
Были и плюшки от лица командования – доставшиеся, правда не мне: бравому расчёту комсомольцев, доверили ещё раз продемонстрировать своё мастерство в меткой стрельбе – уже на полигоне.
Во время стрельб, все участники учений – незаметно съехались на полигон, а после их завершения – гордо продемонстрировали охреневшим гостям из столицы свою «боевую» технику.
Краскомы, несколько пренебрежительно:
– Так, они у вас – деревянные! А мы то думали…
На это, я:
– Главное – чтоб люди были из закалённой стали, как эти ребята! А ездящих да стреляющих «железяк» наделать для них – дело нехитрое.
В конце мероприятия, мои орлы построились и идеальным строем промаршировали перед комиссией, напевая «Красный марш» – нагло стыренный мной у компьютерной игры «Red Alert 3», с изрядно переделанным текстом[29], конечно:
– Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий – рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Под красное знамя, в единый Союз
Всех единяет Великая Русь!
В несокрушимый надёжный оплот
Где к коммунизму нас Ленин ведёт!
Вставай же с колен мир голодных рабов
Теперь мы едины и каждый готов!
Смелее, товарищ, порвём цепи зла –
Идёт борьба за правое дело!
Вперёд за победой для нашей страны,
Мы красному знамени будем верны!
И Ленин великий нам путь озарил
На этот подвиг он нас вдохновил!
Советский Союз бьёт заклятых врагов
Империалистов, хозяев оков.
Вставай пролетарий – рви рабскую плеть,
И весь мир будет песню победную петь!
Какой военноначальник не любит парады?
Поднимите мне веки и покажите такого!
В конце концов, Начальник комиссии ГАУ отошёл душой и даже подарил Саньке да Ваньке свой – ещё «дореволюционной работы» бинокль, за который они снова передрались…
Но со мной – до конца «командировки» не здоровался. Даже, несмотря на мой широкий жест – выразившийся в дарении «на пробу» одного образца «УАЗ-404» Главному артиллерийскому управлению РККА. В случае острой необходимости, мы с ним в общались через Поегли.
Ну, что тут скажешь?
Про такой случай лучше всего выразился «наш» Черномырдин:
«Хотели как лучше, а получилось – как всегда»!
Комиссия ГАУ провела повторные заводские испытания – расстреляв оставшийся боезапас, затем погрузила пушку и «уазик» на платформу, накрыла их брезентом и вместе с ними укатила уже на московский полигон для уже государственных испытаний.
* * *
Уже привык к хроноаборигентской бюрократической волоките по любому – совсем пустячному поводу. Часто бывает, решения о приобретении живой или списании павшей лошади, постройке или наоборот – сносе деревянного сортира, приходится ждать от вышестоящей инстанции – долгие месяцы, а то и годы. Поэтому, был приятно удивлён – когда уже в конце сентября 1924 года, из Москвы пришла срочная телеграмма от «пропавшего» было «без вести» Мартына Антоновича:
«Изделие приняли зпт назначен директором завода в Подлипках зпт ждите тчк».
Буквально через неделю он приехал – «здрасьте», как говорится!
Мартын Антонович Поегли – в новенькой командирской гимнастёрке с «разговорами» и синих «штабных» галифе, в «звездастой» командирской летней будёновке… Весь такой важный – в нарукавных нашивках, клапанах с перекрещенными стволами бронзовых пушек, с единственным рубиновым ромбом на чёрных петлицах с красным кантом…
Бросается мне на шею ещё на перроне:
– Здравия желаю, гражданин начальник!
Испуганно-притворно отстраняюсь от него, изумлённо таращась:
– Батюшки светы… Да ты, никак – енерал, Вашбродь!
Смеётся:
– «Ениралов», мы всех – того… В штаб к Духонину сопроводили! А я в данный момент, как видишь – комбриг: командир отдельного полка или бригады, что да – можно приравнять к первому генеральскому званию в старой армии.
Если не сразил меня наповал склероз: к нам в ИТК – он пришёл разжалованным из всего лишь командира полка. Ещё раз разглядываю с ног до головы и в обратной последовательности своего бывшего «питомца»:
