– Да, я всё понимаю, Серафим. Да, я никогда про это не забываю.

Однако, что-то в его голосе и взгляде, мне начинает не нравиться… По-моему, он начинает терять свой первоначальный азарт спортсмена – идущего на покорение недосягаемой горной вершины.

Невольно вспоминается из советского мультика про попугая Кешу:

«Таити, Таити… НАФИГ!!! Нас и здесь хорошо кормят».

Поэтому, я не прекращал его воспитывать и, при каждом мной замеченным «косяке»:

– Ты что думаешь, Ефим? На высокое место забрался и теперь в безопасности? Не угадал: теперь на твоё место – десять таких же как ты! На ступеньку выше поднимешься – сто человек будет. Ещё выше – уже тысяча!

Перво-наперво, при посёлке Комсомольский – был построен свой «Домостроительный комбинат» и, как сказал один сказочный долбо… Хм, гкхм – персонаж: «Процесс пошёл!».

При изготовлении отдельных элементов, или при сборке «Ульяновских домиков» – особой квалификации не требуется. Месяц-другой под присмотром опытного мастера занимаясь одной и той же операцией, любой человек – обладающий двумя руками и одной головой на плечах, научится её выполнять достаточно профессионально. Так называемое «разделение труда» – знакомое ещё со времён рытья котлована под Чёрное море древними «небратьями».

На том и строился весь мой расчёт!

Тем более – были организованы многочисленные «учкомбинаты», в которых по специально составленным мной программам – учили строительным профессиям. И не только им. Коммунаров, имеющих выявленные по психологическим тестам задатки лидеров и организаторов – наскоро обучали по методичкам менеджменту, маркетингу и прочим необходимым для руководителя премудростям. Только основное, только самое главное – остальное на практике своим собственным умом постигнут.

ВНИМАНИЕ, ОЧЕНЬ ВАЖНО!!!

Таким образом, если «Ударные комсомольские отряды по борьбе с хулиганством» (УКО) – были основным постащиком для «Полицейской академии» (Школы подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» – (ШППРМКТВМ)) и, особенно – «Группы экспедиторов специального назначения имени товарища Вагнера» (Спецназ)…

Моя личная силовая структура, чего тут непонятного?

То в «Ударных комсомольско-молодёжных строительных отрядах» (УКМСО) – ковался кадровый резерв для моей сетевой подпольной промышленной «империи».

Народу через «Красные бригады» проходило очень много, конкурс был – пять претендентов на одно место и, создав простейшую систему отбора – я мог выбирать себе лучших.

Все «ниточки» кадрового отбора держала в своих руках…

Правильно!

Елизавета Молчанова. В шутку, я её иногда называл «Моя генеральная секретарша».

Постоянный состав «Жилстроя» – учил, наблюдал и контролировал. Трудовые конфликты конечно были – но довольно редко. Ибо каждый комсомолец-коммунар знал, ради чего он работает – ради построения светлого, прекрасного и, обязательно – коммунистического будущего… Для себя лично.

За своё собственное жильё!

Ибо, кто б там из кабинетных теоретиков и что не говорил – человек произошёл вовсе не от древней эфиопской обезьяны, а от самой обыкновенной домашней курицы: хорошо работает – только когда гребёт «под себя». Во имя всеобщего блага, конечно – он тоже может «рвануть»…

Но лишь на очень короткую дистанцию и злоупотреблять этим не следует.

Так называемым «коммунарам» – членам «УКМСО», сразу же после вступления в отряд предоставлялось общежитие (те же «ульяновские домики» с предельно допустимым «уплотнением»), рабочая одежда и трёхразовое питание.

И ВСЁ!!!

Каждый комсомолец из «Красных бригад», считал себя как бы мобилизованным на действующий фронт и подписал соответствующий договор. Небольшие, очень небольшие «карманные» деньги боец отряда получал – но лишь как поощрение, когда выполнял план (перевыполнение считалось очень серьёзным проступком, за которое «стахановца» могли выгнать взашей из отряда!) и не имел дисциплинарного взыскания. Зато отработавшим год предоставлялась своя комната, имеющим стаж два года – двухкомнатная квартира, половинка ульяновского домика, то есть. Отработавшие же три года, получившие подтверждённую квалификацию строителя и влившиеся в «постоянный» (кадровый) состав «Жилстроя» – вселялись в целый дом. Правда, ещё для этого дополнительно требовалось наличия семьи, с не менее чем тремя детьми.

Причём, официально – никакой «частной собственности»!

Нет, я вовсе не против частной собственности на недвижимость. Но она, хоть и не запрещается – не особо приветствуется в среде, к помощи которой пришлось прибегнуть – поэтому приходится как-то вертеться-выкручиваться.

Хотя с Ксавером было немало «копий» в спорах сломано – но я сумел настоять на своём: каждая улица в посёлке «Комсомольский» была по бумагам предоставлена как «кооператив собственников жилья» (КСЖ) – с переизбираемым каждый год руководством.

Конечно, это всё была чистейшей воды фикция!

Я владел «технологией», а мой деловой партнёр возможностями – сделать так, чтоб как в странах истинной демократии выбирали того – кого надо, а не кого попало. Конечно из-за пресловутого «человеческого фактора» – изредка случались кое-какие «накладки», в том числе и с соответствующими – «недремлюще-бдящими» органами… Но не так часто – чтоб они стали критически-угрожающими нашему проекту.

По условиям, чтоб не было никакой спекуляции жильём (хотя бы заметной невооружённым взглядом), продать «право на недвижимость» – было официально введено такое юридическое понятие, можно было только через пять лет после приобретения – с согласия соседей и при отсутствии задолженности перед «КСЖ».

Год на год не приходится, а в каждом регионе по-разному – но где-то каждая десятая часть возведённого таким образом жилья отдавалась строителям в качестве своеобразной платы за труд. Остальное считалось собственностью многочисленных «КСЖ» – создаваемых и контролируемых Ксавером и сдавались в аренду по договору – на год, на полгода, на квартал или на месяц.

Бывало и, на сутки или даже на часы: командировочным, просто приезжим – но чаще всего «жрицам любви» для их профессиональной деятельности, или влюблённым парочкам – просто перепихнуться наедине.

Цена аренды, спросите? В зависимости от рыночного спроса.

Увы, но я – не Карл Маркс, не Фридрих Энгельс и даже не Карл Бернгардович Крадек и, единого рецепта – как всех сделать всех до одного людей счастливыми, не знаю. Многим и такая цена была не по карману и, вопрос жилья – продолжал оставаться чрезвычайно острым.

В 1925 году «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007), напоминало паровоз – мчащийся под полными парами по густо смазанным солидолом рельсам, да ещё и с горочки.

С февраля этого года наша «шарашка» несколько изменив название, стала – не «при Ульяновской исправительно-трудовой колонии» (ИТК), а – «от НКВД РСФСР», почувствуйте разницу, как говорится. Подневольный контингент, «мотающий срок» за тяжкие и особо тяжкие преступления уголовного характера ещё остался – но он составляет едва ль не всего четвёртую часть от всего персонала.

Остальные – люди вольные, инженера и специалисты вольнонаёмные.

Жили работники КБ на съёмных квартирах, но уже в следующем году будет начато строительство в Ульяновске специального «Инженерного городка» при уже строящемся здании самого конструкторского бюро.

Естественно ни я, ни мой «роялистый» компьютер – уже не справляются с таким объёмом работ и, вычисления всё больше и больше становятся прерогативой Романа Семёновича Левитина[65] (псевдоним «Арраго») и возглавляемого им Центра изучения способностей человека «Осознание-Икс».