Слышали мы уже эту историю…

– И с той поры ничего не изменилось?!

Достаточно невозмутимо:

– Как это «НИЧЕГО(!!!) не изменилось»?! Изменилось, да ещё как: названия старые поменялись, а новые появились… Таблички на дверях… Людей вот, очень много новых появилось!

Он не стал развивать, но я его главную мысль понял: «а сами порядки как были, так и остались прежними».

Печалька, конечно!

Почему-то про нашу Красную Армию всегда хочется думать лучше, чем она есть… И постоянно приходится разочаровываться.

Помню, совсем маленький был: лет десять-двенадцать – не больше. Стоим мы с мамой за билетами на поезд у железнодорожной кассы, уже отстояли приличную очередь – как два молодых офицера, показав служебные удостоверения – буквально вклинились перед нами и забрали последние… В принципе, не в тех билетах дело:

Ни «здрасьте» как говорится, ни «до свидания», ни «извините, гражданочка – но труба зовёт»!

Мама стояла и беззвучно плакала – только слёзы по щекам катились, а я не понимая недоумевал:

«Как так? Ведь советский офицер должен всегда…».

Ну, понимаете – про что я?

«Рыцари», блин – без страха и упрёка…

Второе разочарование было в армии, хотя все её «прелести» – вроде пресловутой «дедовщины» меня практически миновали. Полк, где я служил: был кадрированным, офицеров и прапорщиков – едва ли не больше, чем солдат… Но, бардак… Мама не горюй.

И вот «опять – двадцать пять»!

Однако, теперь то я всё очень хорошо понимаю.

Как известно, даже Ленин был вынужден сказать как-то раз в сердцах: «Правим Россией не мы, а сто тысяч бывших царских чиновников». А любой интендант это и есть – военный чиновник, с вполне определённым менталитетом.

Уничтожили большевики коррупцию в их рядах во время военного коммунизма?

Никак нет: они просто загнали её вглубь – где она гнила гнойным нарывом, вскрывать который пришлось в 1937-38 годах Сталину. Умер последний и, «гнойник» затянувшись – заразил трупным ядом весь организм.

Мало того: во время военного коммунизма – большевики провели в рядах чиновников селекцию. Естественный отбор – прямо-таки по Дарвину, когда выживает – лишь самая приспособляемая к изменению окружающей среды особь…

Однако, как говорил тот же исторический персонаж: «Мы вынуждены строить новое общество с теми людьми, что у нас имеются».

Продолжаем работать!

– Видите ли, уважаемый Осип Фёдорович, существуют разные стили ведения бизнеса. Кто-то играет на повышении цен – их называют «быками», кто-то – «медведи», на понижении. Я, так сказать – медведь! Во вполне определённом смысле, конечно…

Вместо командира РККА, сохранившего некий «гвардейский лоск» от офицера Русской императорской армии – я вижу перед собой жёсткого, целеустремлённого дельца:

– Да, называйтесь Вы – хоть австралийским кенгуру, а свои условия я уже озвучил!

– При всём моём уважении к Вам и вашему ведомству, Осип Фёдорович, «пробная партия» не может быть менее ста экземпляров. А размер «премиальных» я готов увеличить до десяти рублей.

– С удовольствием пойду Вам навстречу, Серафим Фёдорович: тридцать «мототелег» и за каждую двести целковых.

Изрядно ещё поторговавшись, ударили по рукам: он закупит прямо сейчас пятьдесят «мотыг» для войсковых испытаний и, ещё столько же – в течении первой половины этого года, но оснащённых газогенераторами. Я же дам ему «откат» в размере тридцати процентов от рыночной цены, которую для Наркомата обороны – решили увеличить также на треть.

Совесть моя будет кристально чиста, а задница надёжно прикрыта!

Повышение цены будет обосновано: в отличии от «ширпотреба», поставляемый в Красную Армию «УАЗ-404В» «военного образца» – будет оснащаться лебёдкой для самовытаскивания, шанцевым инструментом и парой 20-ти литровых канистр.

Конечно, всё это неизбежно будет спиз…женно в войсках, но это уже не мои проблемы.

Красится, военные «мотыги» будут не охрой, умброй или суриком – как для простых крестьян, а в стандартный защитный цвет покупной краской, что также несколько увеличивает себестоимость.

Аппетит приходит во время еды!

Пока мазь прёт, спрашиваю:

– А не существуют ли ещё позиции, уважаемый Осип Фёдорович, по которым мы с вами могли бы успешно сотрудничать во имя повышения боеспособности нашей доблестной Красной Армии?

Ведь вооружённые силы, это не только – пушки, танки, самолёты и всё такое им подобное. Это прежде всего – сотни, а может быть тысячи вполне себе мирных и безобидных вещей, закупаемых у промышленности. От сапожных щёток и ваксы для солдатских сапог, до целых передвижных «снаряжательных» заводов для перезарядки стрелянных артиллерийских гильз.

Всеволодов повёлся с ходу:

– Это, по каким же таким «позициям», почтенный Серафим Фёдорович? Извольте уточнить?

В ходе последующего разговора, выяснилось – что по некоторым из предполагаемым мной «позициям»: например по шанцевому и слесарному инструменту, канистрам – мы уже давно и довольно успешно сотрудничаем…

Но, сцуко, через перекупщиков!

Когда я узнал цену – по которым Наркомат обороны покупает изделия ульяновских кооператоров, я чуть от зависти не сгорел и ещё очень долго чувствовал себя «лохом конкретным» – обзаведясь личным комплексом неполноценности…

При предложении установить «прямые» контакты, суперинтендант как-то враз потускнел, стал менее словоохотливым и я решил здесь больше не «копать». Всех денег не заработаешь, а вот лишних врагов нажить – это запросто.

А если «порыться» в другом месте?

– Осип Фёдорович! Какие ещё предметы снабжения, кроме Вами вышеперечисленных, ваше ведомство скупает у предприятий и частных лиц?

Тот, довольно скептически:

– Думаете, Вы один такой умный, Серафим Фёдорович? Хорошо, слушайте и запоминайте, а лучше – записывайте…

Из последующего озвученного им перечня, мне стало ясно, что все «хлебные места» уже давно и плотно заняты и, лезть туда не стоит по соображениям собственной безопасности.

И всё же:

– Я бы мог поставлять по более приемлемой для государства цене…

Комбриг Всеволодов, с изрядной долей раздражения:

– Да, что Вы так об государстве радеете, батенька? Я ещё понимаю – если бы оно о Вас так.

– А разве об господах офицерах государство не радело во времена Самодержавия? Почему же…

Тот, вообще окрысился:

– «Радело»?! «При Самодержавии»?! Да, чтоб Вы понимали, Серафим Фёдорович!

Помолчав, с неподдельной тоской в глазах:

– Я три раза поступал в Академию Генштаба и три раза мне предпочитали какого-нибудь лощённого гвардейца с мозгами курицы! Я полжизни просидел в штабс-капитанах, потому что все вакансии были заняты старыми маразматиками – помнящими ещё Крымскую войну, получая жалование меньше чем какой-нибудь слесарюга с Путиловского завода. Мне даже на любимой женщине не разрешили жениться из-за отсутствия реверса[58]…!

Почему-то, вспомнились слова лидера бандюков Михалыча из фильма «Жмурки»: «А вы думаете – почему я такой?».

– …Да, чтоб вы все понимали!

Печалька, блин…

Траурно помолчав, думая каждый о своём, вернулись к «нашим баранам» – к мототелегам, то бишь.

Хотя интендант обещал сделать всё от него зависящее для закупа его ведомством большой пробной партии экспериментальной военной формы разработки нашей «Красной иглы», меня это в полной мере удовлетворить не могло. Лихорадочно ища что-то «своё», что-то новенькое и вдруг «выстрелило» бессмертной фразой гробовых дел мастера Безенчука из «Двенадцати стульев»:

«– «Нимфа», туды ее в качель, разве товар дает? Разве ж она может покупателя удовлетворить? Гроб – он одного лесу сколько требует…».