Помучив ожиданием, выкатываю «арбуз»:

– МЕНЕДЖЕР!!!

– «Manager»?! – Краснощёков пребывал в фантастическом ахуе, – ведь, это по-английски – «управляющий», «начальник». Такие, были во все времена – даже при рабовладении!

Развожу руками:

– Ну, извините – другого термина не нашлось! «Пролетарий», кстати тоже, в переводе с латыни – «многодетный папаша», а не вовсе класс – с какого-то перепуга претендующий на гегемонию в мировом масштабе. И, вообще: путать управляющего у рабовладельца – с палкой в руке и, менеджера при социализме – с логарифмической линейкой, это – моветон для образованного и думающего человека, каковым Вы без всякого сомнения являетесь. Стыдитесь, Александр Михайлович!

Тот, пытаясь разобраться:

– Ну, хорошо… С «рабовладением», это я погорячился. Но совсем недавно в России было крепостное право – феодализм, стало быть. И при каждом помещичьем хозяйстве – свой управляющий. Что на это скажите, милейший Серафим Фёдорович?

– Управляющие были – специалистов не было. Вот и не сложилось классической «двойки» классов. А вот после отмены крепостного права, в наиболее продвинутых поместьях появились машины и соответствующие специалисты при них. Стало быть – появились и социалистические отношения. Согласно Марксу, «базис» определяет «надстройку» – учите матчасть, товарищ экс-нарком!

– А в чём разница, если не секрет? Что изменилось, то?

Я, донельзя ехидно:

– Чтоб понять разницу, дорогущий Вы мой Александр Михайлович, Вам надо пойти в армию, дослужиться хотя бы до командира батальона и потом сформировать две роты из различного контингента. Первую – из крестьян, вторую – из студентов. И тогда, смею заверить – Вы очень быстро почувствуете разницу между управляющим феодальным поместьем и менеджером социалистического предприятия.

Не доходит, сцуко!

– Ну, хорошо… Закройте глаза и представьте самого себя – нижним чином в армии. …Представили? Ну и как?

Того, осенило:

– То есть, Вы хотите сказать, что к специалистам нужен другой подход – иной, чем к пролетариям?

– Конечно! Это люди – себе цену знающие, требующие уважения и соответствующего вознаграждения за свой труд. А вы их к каким-то люмпенам-босякам приравняли!

Помолчали, затем я с молчаливого согласия, продолжил:

– Ну, а теперь перейдём от частного к общему. Предприятия, подобные выше описываемому – стали объединяться в акционерные общества с сотнями и даже тысячами участников, в товарищества с ограниченной ответственностью, в гигантские корпорации наконец – управляемые не одним человеком – а коллегиально… Скажите мне, Александр Михайлович, продолжают ли они оставаться капиталистическими?

Тот, как лягушачья лапка под напряжением, заученно:

– Безусловно! Ведь трудящиеся продолжают оставаться отчуждёнными от управления производством и распределением прибавочной стоимости.

– Хм, гкхм… В отличии от Вас, в Америке бывать не приходилось – но слышал, что приобретать акции предприятий американским рабочим не возбраняется. Если это не участие в управлении и распределении – то, что тогда, Вы под этим понятием подразумеваете? Установление продолжительности рабочего дня и расценок на митинге, что ли? Тайным голосованием или кто кого перекричит? Так, уже пробовали один раз – до сих пор в себя прийти не можем!

Смотрит на меня, с прищуром – как на врага народа и вопрошает с нажимом:

– Неужели, Серафим Фёдорович, Вы хотите сказать – в САСШ построен социализм?

Усмехаюсь добродушно:

– Нет, не хочу! Разве можно построить, к примеру – город? Его строительство – процесс непрерывный и бесконечный, как сама жизнь. Как одномоментно не устанавливались предыдущие общественно-экономические формации – так же и построение социализма в наиболее развитых странах, будет растянуто по времени. Но точкой отчёта, что «процесс пошёл» будет считаться время, когда во время очередного экономического кризиса перед западной демократией встанет дилемма: скатиться в диктатуру фашистского толка или преобразоваться в социально-ответственное государство.

Вкратце, буквально на пальцах – объяснил своему собеседнику, что это такое.

Увы, но и здесь пальма первенства принадлежит не нам!

Ещё римский император Траян бесплатно распределял зерно и устраивал бесплатные гладиаторские бои – покупая лояльность граждан «хлебом и зрелищами».

Канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк, раздавал щедрые социальные пособия – опасаясь того, что народ обратится к революционным идеям Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Однако, прорыв произошёл в САСШ, в 30-х годах 20-го века, при президенте Франклине Рузвельте. Америка в то время была охвачена Великой депрессией: треть рабочих сидела без работы, заработки остальных резко уменьшились. Фрэнсис Перкинс, ставшая в 1933 году министром труда – провела реформы, которые назвали «Новым курсом». Среди них было введение минимальной оплаты труда, пособий по безработице и пенсий для пожилых людей. Прежде, ни один штат САСШ не гарантировал пенсии по достижении определенного возраста, а к 1935 году Фрэнсис Перкинс ввела их по всей стране.

По тем временам – невероятно радикальный шаг: Рузвельта за него, открыто называли «социалистом – ещё хуже, чем Сталин»!

Вопреки опасениям маловеров, эти меры улучшили эффективность и производительность американской экономики.

Почему так, спросите?

В случае потери работы, человек, имея пособие – не станет хвататься за первую подвернувшеюся, а подберёт наиболее оптимальный вариант в соответствии со своими возможностями. Решив заняться бизнесом, предприниматель не будет бояться рисковать – имея страховку на случай банкротства. Болезнь, лишившая трудоспособности кормильца – не станет катастрофой для членов его семьи.

С тех пор, развитые государства Запада стали превращаться в социально-ответственные – со всевозможными нюансами, конечно. В одних, для получения благ – следовало прежде платить взносы в государственную систему страхования, в других – их доступность в определённых случаях обеспечивало гражданство. Одни социальные пособия были универсальными и обеспечивались всем независимо от доходов, другие же – привязывались к материальному положению и, приходилось доказывать их необходимость.

Но все социально-ответственные государства объединяет одно: ответственность за то, чтобы люди не умирали на улицах от голода – лежит не на семье, не на благотворительных организациях и, даже не на частных страхователях.

А на правительстве страны!

Выслушав, Краснощёков лихорадочно шевелил извилинами:

– Так, так, так… А что же тогда по вашему, происходит в СССР?

– «Базис определяет надстройку» – ещё раз повторюсь. Зарождающиеся социалистические классы и, соответственно – социалистические отношения, вашими единомышленниками были уничтожены в угоду марксистским догматам и люмпен-пролетариату…

С безнадёгой развожу руками:

– …Так, что ничего кроме государственного капитализма, Александр Михайлович, нам не светит. Конечно, это назовут «социализмом» и, может быть когда-нибудь – даже «развитым». Однако, если на заборе – где дрова сложены, написать известное слово из трёх букв – сама их суть нисколько не изменится.

– Обоснуйте, Серафим Фёдорович.

Спрашиваю:

– Что такое социализм?

Мой оппонент замешкался и, я с изрядной долей здорового стеба – ответил вместо него:

– Кажется, сам Карл Маркс на этой формулировке – отдохнул, да? Могу ошибиться, но он лишь дал понять, что если средства производства отобрать у капиталистов и сделать общими – то и прибавочный продукт отбирать будет некому. Следовательно, доставаться он будет целиком рабочим и, вот тут-то – наступит полное изобилие, всеобщее счастье и обязательно – всемирное братство народов!

Тот, слегка обиженно за классика:

– Можно бесконечно спорить о значении термина «социализм», но если он и значит что-нибудь – то только контроль производства самими рабочими, а не владельцами или управленцами, которые правят ими и контролируют все решения… «Добровольный союз вольных производителей» – вот что такое социализм по-Марксу.