Софья Николаевна, охнула и прикрыла рот ладошкой:

– Неужель, опять…?

– А ты не слышала разве, как большевики в «верхах» собачатся? Троцкий с Зиновьевым – того и, гляди друг другу в рожи вцепяться и бельма обоюдно повыцарапывают. Вот-вот… И, того!

– Ох, божечка ж ты мой…

Блин, я кажется несколько погорячился:

– Ты только это… Помалкивай, слышишь?

– Слышу…

Блин, «звону» теперь будет!

Полежали ещё, помолчали.

Чую – щупает самую свою самую любимую «часть» во мне:

– Что-то «он» у тебя совсем мягкий…

Повернувшись с стенке передом, а к Софьюшке задом, раздражённо говорю:

– Так думать прежде надо – что мужику в постели говорить!

Нежно гладит, ласково и жарко шепча в самое ушко:

– Ну прости, Серафимушка, глупую бабу… Прости…

Чую, моё поникшее было «естество» – зашевелилось воспрянув и, довольно бодро!

Довольно резко крутнув «против резьбы», я аж охнул, она воркующе вопрошает:

– «Он» уже простил меня, а ты…?

Переворачиваюсь на спину:

– Прощаю, конечно – куда от вас «двоих» деваться? Но тебе придётся отработать: сегодня и всю эту неделю… Ээээ… И всю следующую неделю – ты будешь сверху! Ну? Поскакали!

Перекидывает через меня ногу и «оседлав», откидывает рукой назад густую копну шевелюры:

– Вечно что-нибудь выдумываешь, охальник бестыжий… Ооо… Ой, как хорошо!

Прощаясь утром, говорю Софье Николаевне:

– Передай Аннушке, чтоб без меня ни на что не подписывалась.

Вытаращив по беспределу очи – чуть из орбит не выскочили, та аж отшатнулась в испуге:

– ЧРЕВАТО!!!

– Почему, я как неверный муж – последним замечаю «рога» на своей голове? – грозно вопрошаю Мишку, вызвав его на «ковёр», – почему у меня хотят увести из-под носа одно из самых лучших предприятий, а я про то не знаю и узнаю только случайно от случайного источника? Где твоя «внутренняя разведка», так её и тебя – перетак и разэтак…!

«За кадром» остался немой мишкин вопрос: как же так – о предстоящей смерти Ленина за месяц знал, а о том – что твориться под самым носом – не ведаешь?!

Мол, что это за «ангел» такой?!

Однако, я сделал вид – что так оно и должно быть. Пусть голову свою поломает в догадках – ему это полезно для развития интуиции. Поэтому продолжаю разнос:

– …Не хрен тебе в Ленинграде делать! Всю жизнь будешь в Ульяновске жить и следить: на каком сеновале и с какой целью – жениться или просто «побаловаться», Ванька Маньке сиськи мнёт.

Ответ Мишки меня просто убил:

– Серафим! Ты давно «почтовый ящик» смотрел? Я тебе ещё три дня назад сообщил о приезде американца из какой-то «Русско-американской индустриальной корпорации[38]».

Так, так, так…

Мучительно соображаю, что это за «зверь» такой забрёл в наши северные широты. Так и не вспомнив ничего:

– Любая «корпорация» – это очень серьёзно, Миша! Поэтому такое событие – относится к разряду чрезвычайных и неотложных и, ты должен был мне не записочки писать – а сообщить мне лично, срочно и немедля.

Обиженно надувшись:

– Попробуй тебе «сообщить», коль ты носишься по всей округе – подобно лосю с наскипидаренным хвостом! Ты ж только вчерась от нашего «Пассажира» приехал.

Побывал ингогнито с трёхдневной инспекцией у Дыренкова в АО «Россредмаш», проверил как у него идут дела по перенастройке производства к скачкообразному увеличению выпуска тракторов «Мужик» – запланированному на следующий год. Пока всё нормально, Николай Иванович – всё делает «по чертежу». Всё же имеются взятые на карандаш «отдельные недостатки» – над которыми я покорплю на компьютере, найду способы их исправления и, от имени «конторы» – в письменном виде ему подскажу.

Пока всё идёт по плану!

Несколько успокаиваюсь, ибо он со всех сторон прав, и:

– Ладно извини, Миша: я действительно запарился – с меня литр парного молока со свежими огурцами… Рассказывай, что знаешь.

– А что рассказывать? Я эту жид… Американскую рожу ещё в прошлом году на Всероссийской Выставке в Москве заприметил – очень он интересовался нашим шитьём. Так думал – чисто из присущего этому козьему племени любопытству.

Да, точно – было такое. Мы тогда с этой Выставки довольно быстро и не прощаясь слиняли: иначе думаю, предложение Аннушке – последовало бы гораздо раньше…

Мишка развёл руками, с не деланым возмущением:

– А тут – вон оно, что! Теперь приехал с переводчиком, разнюхал всё и предложил Анне Павловне оформить привилегии на Корпорацию, а ей самой – посулил ателье в Москве…

Интересное кино!

– Вот что, Миша… Напрасно ты так про человека: ведь он мог просто украсть модели и всё – пишите письма! И, фиг бы мы что сделали: с патентным правом у нас пока – полная шняга. На родное государство то, конечно – вполне можно оформить… Да нам с того, ничего не обломится.

Как известно, все изобретения в Советском Союзе до сих пор принадлежат трудовому народу – государству, то бишь. Лишь 12 сентября этого – 1924-го года, ЦИК СССР примет «Положение о патентах на изобретения» – хоть и с оговорками, возвращающий Россию к способам охраны прав изобретателей – сходных с общемировыми.

Барон, остался при своей – антисемитской точке зрения:

– Больше всего эти… Американцы еврейского происхождения – любят и умеют прикидываться честными. Если не украл – значит, ещё что более коварное затеял.

Впрочем, судя по интонации – Мишка уже откровенно стебался.

Многозначительно прищурившись:

– Я знаю. Однако, евреи – тоже люди, а вовсе не черти из Преисподней с рогами и копытами. Значит – их можно точно так же обдурить, став ещё более коварным чем они. А самый высший пилотаж, Миша – заставить врага работать на себя…

Тот, просто охренев от изумления, с неподдельным уважением:

– Ну надеюсь – ты такое сможешь провернуть… Как-никак – ангел!

– Ладно, Миша, иди и держи этого пинд… Американца, под плотным «колпаком».

Сам же доделав все неотложные дела того дня, нырнул в схрон с компом: посмотреть – что это за «Русско-американская корпорация» такая, нарисовалась на нашем горизонте?

Информации было практически ноль!

В нескольких книгах про эпоху НЭПа, которые я скачал в Инете – но не успел «там» прочесть, вскользь упоминалась эта созданная выходцами из России (по большей части – евреями) коммерческая организация возглавляемая неким Сидни Хилменом – уроженцем нынешней Литвы.

Проведя в 1921 году больше месяца в России и тщательно изучив воистину катастрофическую ситуацию – сложившуюся в нашей текстильной промышленности, тот предложил Ленину организацию совместного предприятия. Ильич разумеется, был совсем не против нежданно-негаданно подвернувшейся сладкой халяве и, вскоре был подписан официальный договор об организации РАИК и передаче ей девяти профильных заводов: шесть в Петрограде и трёх в Москве – при условии инвестиции не менее одного миллиона долларов.

Проведя довольно успешную пиар-компанию в Штатах, Сидни Хилмен распространив акции РАИК ценой по 10 долларов каждая, быстро сколотив и застраховав в Лондоне уставной капитал в договорном размере – таким образом, выполнил условие Ленина. Основными держателями акций были профсоюзы работников текстильной промышленности «Объединённый союз работников швейной промышленности Америки» (ACWA) и «Международный профсоюз женщин-швей» (ILGWU).