Ночной город напоминал прифронтовую зону: огни не горят, везде военные патрули, на горизонте полыхали не то молнии, не то взрывы, доносился отдалённый грохот. В небе сверкала зелёно-голубая планета, и, что удивительно, она не перемещалась с востока на запад, как остальные светила. Голограмма, одно слово. В морской бинокль видны сине-зеленые океаны, шапки облаков, неясные очертания материков. В первую ночь мы с ужасом её разглядывали и не могли уснуть, во вторую постепенно стали привыкать к тому, что у нас теперь 2 луны. К концу первого дня народ просёк, что это не просто авария энергоснабжения, и по городу поползли слухи, что случилось нечто из ряда вон выходящее, но дальше мнения разделились. Одни говорили, что к нам из космоса прибыла обитаемая планета, её голограмма вращается вокруг Земли с угловой скоростью, равной скорости вращения Земли вокруг оси, поэтому её всегда видно. Другие утверждали, что это американцы испытывают новое психическое оружие, а инопланетные корабли – глюки военных. Третьи – что началась третья мировая война, но идёт она совсем не так, как думали, без ядерного оружия и коврового бомбометания. Вместо этого всего применили военный спутник нового поколения, он вырубает электричество и сеет панику.

Утром военных стало ещё больше, они оцепили центр города, понаставили везде КПП, всех обыскивали. На ближайшем перекрёстке поставили 2 БМП и машину с крытым кузовом, но солдаты вели себя смирно, никого не трогали.

Продукты в холодильнике мы почти все успели съесть до того, как они испортились (спасибо гостям), а те, что протухли, пришлось выкинуть. Магазин через дорогу закрылся, и это напрягало. С утра сварили макароны, благо газ все ещё исправно поступал, позавтракали.

Самое удивительное было то, что пришельцы как будто куда-то делись. Ещё вечером сотни «тарелок» кружили над городом, сбивали самолёты, пересекали его во всех направлениях, и казалось, сейчас они все разом опустятся на землю, выскочат оттуда тысячи вооруженных до зубов инопланетных спецназовцев и покрошат всех в капусту. Но наступила ночь, и ничего не случилось. Утро было тихим, ясным, на небе ни облачка, люди удивлённо разглядывали его, но ничего подозрительного не было. Может, привиделось вчера? Спилберга насмотрелись? Обкурились, перепились?

Улицы, с утра такие безлюдные, стали быстро наполняться людьми и машинами. Народ потянулся из Москвы. Навстречу им ехали колонны военных грузовиков и БМП. Военные регулировщики и гаишники пытались упорядочить этот процесс. Время от времени машины сталкивались, но никто не вызывал ГИБДД или страховщика, ограничивались матом и разъезжались.

Тем же утром пошли слухи, что военные вывозят на грузовиках и фургонах людей в неизвестном направлении. Что это, эвакуация? Я терялся в догадках.

Днём в дверь постучали. На лестничной площадке стояли четверо военных во главе с офицером. «Через полчаса на улице, с собой личные вещи и документы» – и стучатся в следующую квартиру. Жена заплакала, уводя надрывающуюся от лая собаку, дети вопросительно смотрели на меня. Сердце моё сжалось. Что бы это ни было, ничего хорошего оно не предвещало.

На улице уже толпился народ с рюкзаками и чемоданами. У некоторых были спортивные сумки и большие свёртки. Все стояли бледные, подавленные. Некоторые пытались разговорить солдат, но те не поддавались. У меня в который раз возникло ощущение нереальности происходящего, захотелось ущипнуть себя и проснуться.

Во двор въехали 5 грузовиков. Солдаты откинули тент и жестом пригласили внутрь. В кузове было грязно, страшно и пахло бензином и нечистотами. Скамеек не было, пришлось ехать, сидя на корточках, прижавшись друг к другу. Выход из кузова сторожили 2 солдата с АК-47. Дети вцепились в наши с женой руки – «Папа, а мы куда едем?» – «Все хорошо, сынок, нас сейчас вот покатают и привезут обратно». Нас везли долго, не меньше часа. Дети утомились и хныкали. Сквозь щели было видно, что город закончился, мы ехали по шоссе. Спустя час-полтора машина остановилась, хлопнула дверь. Было слышно, как переговаривается с кем-то водитель на дороге.

Взрыв был настолько же силён, насколько и внезапен. Нас подбросило. Женщины завыли, дети заплакали. Вслед за взрывом раздались выстрелы, застрочили автоматы. Солдаты бросились рвать тент, сквозь образовавшуюся дыру народ, сметая всё на своем пути, кинулся наружу. Мы прижали к себе детей, я одного, жена другого, и нас выбросило потоком наружу.

Краем глаза я видел чёрный дым в голове колонны, суету на дороге, крики людей заглушали выстрелы. Мы бежали прочь – в лес, окружавший шоссе с 2-х сторон, и только когда выбились из сил, когда дети не смогли бежать дальше, остановились, легли под кусты и стали прислушиваться. Выстрелы ещё продолжались, но звучали глухо. Потом всё стихло. Мы стали осматриваться. Удивительно, но никто из нас ничего себе не переломал и даже не сильно ушибся. Несколько ссадин и царапин, одежда порвана в нескольких местах – и всё. Повезло. У нас есть время, чтобы отдышаться и решить, что делать дальше. Для начала неплохо бы собрать вместе несколько таких же, как мы. Как-то спокойнее так, точнее, не так страшно.

Таня осталась с Антоном и Верой в кустах, а я осторожно выполз, приподнялся и замер, оглядываясь. В обозримом пространстве никого не было. Тихо шумели кроны сосен, поток муравьёв струился по тропинке. Я огляделся ещё раз, стараясь запомнить место, где оставил своих, и перебежками двинулся назад, туда, откуда мы прибежали. Во время одной из них заметил, как дрогнули кусты слева. Я замер, всматриваясь, потом набрался смелости и негромко крикнул: «Эй, вы кто? С дороги? Мы тоже, выходите, не бойтесь!» Некоторое время было тихо, я уж подумал, что показалось, потом кусты зашевелились, и из них вышли молодые мужчина и женщина. Мужчина походил на аспиранта, скромно одет, в очках, с залысинами. Я поднялся в ответ, подошёл к ним, представился: «Сергей» – «Эрнст» – «Людмила». – «Вас двое?» – «Да». – «А где остальные?» – «Сами не знаем. Видели, как народ побежал туда», – Мужчина махнул вглубь чащи. – «Вы знаете, где мы?» – «Похоже, ехали по ленинградскому шоссе, потом куда-то свернули». – «С нами ехали ваши знакомые или соседи?» – «Так все же мы соседи, многих знали. А вас сколько?» – «Четверо. Я, жена и двое детей, 8 и 11 лет». Я пошёл с новыми знакомыми к своим, теперь мы шли открыто, почти не прячась. С нашим приближением Таня и дети вылезли наружу.

Возвращаться на шоссе, чтоб посмотреть, что там творится, как-то не хотелось, решили двинуться вдоль него в обратную сторону. Чёрт возьми, у нас даже вещей никаких, только спички. Что делать, если засветло никуда не придём?

Шли долго, обходя овраги и болотца, к вечеру упёрлись в какой-то старый деревянный забор с колючкой наверху. Выбрав место, где проволока была порвана и отогнута, я осторожно вскарабкался и огляделся. Так, коллективный сад советских времён. То, что надо. Обошли вокруг, нашли калитку, вошли. Встречные садоводы – пенсионеры не обращали на нас внимания. Мы остановили одного из них, спросили, где сторож живет. – «А вон в том бревенчатом доме». Сторожем оказалась толстая сварливая бабка, представилась Марией Андреевной. Для начала она нас обругала за то, что ноги не вытерли о коврик за дверью, пришлось вернуться. Потом выслушала, удивлённо покачивая головой и недоверчиво на нас посматривая. Она явно нам не верила. «Да вы что несёте? Какие солдаты? Вчера народ на автобус спокойно ушёл, никто не вернулся, значит, ходит он, родимый. А электричество выключили, потому как авария у них. Вот починят и включат обратно. Какая такая планета? А, это луна зелёная, что ли? Да Бог его знает, это всё ученые ваши опыты ставят, одна холера от них, всё кругом загадили, щас вот и за небо принялись! Ну да ладно, на одну ночь пущу». И пустила, и накормила щами, а вечером пришло несколько человек посмотреть на нас и послушать, видимо, слухи уже поползли. Ближе к ночи садоводы, ушедшие на автобус, вернулись обратно.