Волна достигла гостей, нависла над ними и со всей своей силой обрушилась на них невесомыми светящимися огоньками, придавшими одеянию гостей особый блеск. А потом в зал ворвались хрустальные монстры и принялись ловить и пожирать друг друга, демонстрируя восхищённой толпе всё содержимое своих прозрачных желудков. И когда последнее чудовище доело своего собрата, оно взорвалось, извергая сотню жёлто-малиновых птичек, которые, весело стрекоча и роняя перья, поднялись в воздух и вылетели в окна вновь восстановленной залы.

Затем по мозаичному полу пробежала сеть трещин, и он раскололся, выпуская на свободу гигантский росток невероятного растения. Едва поднявшись над полом, он сформировал бутон, который тут же раскрылся, превратившись в причудливый цветок ярко-красного цвета, а следом за ним распустились ещё около пары сотен цветов, проросших по всему залу. Вокруг цветов из пола появились небольшие грибы и, по велению творца, всё внезапно преобразилось: цветы превратились в богато накрытые столы, посреди каждого из которых находилась ваза с дымящимся аспаритом, а грибы стали изящными креслами для гостей. По залу поплыли странные аткилонские рыбы и гигантские моллюски, а пол внезапно стал прозрачным, открывая великолепную панораму покрытых пылевыми облаками лун Стигии.

По окончании пира, последовал бал, для которого Линан специально приготовил своих светящихся газовых монстров и ещё танец ярких пиронских кораллов, издающих звуки приятной музыки. Её святейшество, по всей видимости, была весьма довольна, а Кади, видя её одобрительно-снисходительную улыбку, просто сиял от счастья!

Вскоре пары аспарита, уже успевшие клубами плотного дыма окутать помещение, сделали своё дело, и гости достигли той стадии, что перестали осознавать разницу между иллюзией и реальностью. Подали флаеры, которые должны были домчать всех желающих на открытие новых рудников – собственно и являвшейся основной причиной сегодняшних торжеств. Линана на эту церемонию не пригласили, чему он был несказанно рад, так как ужасно устал и, надышавшись парами аспарита, начинал чувствовать приближение галлюцинаций.

Спал он плохо и беспокойно. Вся тяжесть долго накапливаемой усталости мигом обрушилась на него, но не успел он погрузиться в нежные объятья ласкового небытия, как со всех сторон его начали обступать различные образы. Одни из них он легко узнавал, потому, как они являлись плодом его творчества, другие – лишь смутно напоминали что-то далёкое и уже почти неуловимое, но всё же до сих пор тоскливо теребящее сердце, третьи же – были и вовсе незнакомы и загадочны, пугая его своими, более чем реалистичными картинами значительных и страшных событий.

Так, попеременно воюя то с бесконечно преследующими его кошмарами, то со сном, больше похожим на видения, навеянные парами аспарита, он и провел ночь (а точнее, время, отведённое под сон и отдых и называемое здесь, на Коре «ночью»).

Проснулся он от громкого возгласа Рараки Тина:

– Подъём! Хватит прохлаждаться и тунеядствовать, пора приступать к делам!

– Какие ещё могут быть у меня дела? – пробормотал Дос, не на шутку раздосадованный тем, что его так грубо разбудили, да ещё после так отвратительно проведённой ночи.

– Как какие? – весело воскликнул Тин. – А гонорар? Ты что, приятель, аспарита вчера перебрал? Как же можно забыть о деньгах?! Иль ты и впрямь занемог?

– Ничего я не перебрал, – проворчал Линан – просто я так сильно устал и так ужасно спал, что готов наброситься на любого, кто посмеет меня разбудить. Послушай, уходи-ка ты, пока я не сказал тебе чего-нибудь обидного, а?

– Нет, брат, не выйдет! – присаживаясь на край его постели, сказал драк. – Я тут по важному делу. Я, можно даже сказать, сейчас самое, что ни на есть, официальное лицо, вот! А официальных лиц нельзя выгнать просто так, даже таким баловням судьбы, как ты. Понятно?

– Что ты там несёшь? – недовольно произнёс Лин, потирая глаза.

– Я несу тебе персональное приглашение от наместника Кади, сопровождать его сегодня на деловой обед к ее святейшеству. Уяснил ситуацию? Так что давай, приводи себя в порядок, да поживее, чтобы твоя красота просто ослепила Верховную нуту. Говорят, она очень любит молоденьких мальчиков, а ты у нас такой красавчик! – и Рарака расхохотался своим противным дракским смехом, совершенно не обращая внимания на презрительный взгляд Лина.

– А зачем я им там понадобился? – спросил Дос, когда ему надоело терпеть смех Рараки.

– Откуда же мне это знать? – ответил драк – Вот пойди к Кади и спроси, а он тебе, наверняка, всё скажет.

– Ладно, – нехотя поднимаясь, произнёс Лин. – Когда я должен там быть?

– Через полтора часа.

– В таком случае, я бы мог ещё часок поспать. Кто тебя просил будить меня так рано?

– Наместник, – коротко ответил Тин – Он сказал, что я должен поторопиться, чтобы твоя голова успела хорошенько проясниться перед разговором с нутой. Кроме того, – драк слегка смутился, – друг, я тоже хотел с тобой поговорить.

– О чём же? – спросил, умываясь, Дос.

– Я хотел сказать тебе, что ты – гений! Ты не подумай, что я какой-то там дикий драк и понятия не имею о творцах, это вовсе не так! Пока я был в корпусе, нас очень усиленно «окультуривали»: постоянно приглашали к нам различных творцов, да и нас пару раз «вывозили в свет». Я много, что повидал, даже трижды видел работу мастеров-творцов, но всё это – пыль, по сравнению с твоим мастерством! Тебе просто нет равных, и я очень горжусь тем, что ты – мой друг! Я хочу, чтобы ты знал: чтобы ни случилось с тобой, ты всегда и во всём можешь положиться на меня, даже если это будет стоить мне карьеры, денег или жизни – я в твоём полном распоряжении! Вчера, глядя на твоё шоу, я вдруг понял, что служить нужно не за что-то и не кому-то, а ради чего-то, и я принял решение посвятить свою жизнь служению той красоте, которую ты несёшь в мир, если, конечно, ты захочешь принять моё служение.

Дос подошел к Тину и положил ему руку на плечо.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, Рарака, – улыбаясь, проговорил он, – каждый день ты открываешь мне всё новые и новые стороны своей, как оказывается, весьма разносторонней натуры. Я очень благодарен тебе за такие прекрасные слова и особенно мне приятно то, что ты смог заметить мельчайшие тонкости моего творчества и это, поверь, для меня – самая лучшая награда. Спасибо тебе. Но на этом давай и ограничимся. Не нужно мне никаких жертв с твоей стороны.

– Жаль, – опечалился драк, – я думал, что смогу быть тебе хоть в чём-то полезен. Но, раз ты решил иначе – пусть будет по-твоему! В таком случае, на, возьми! – и он протянул Линану дракский плазменный меч с чёрным квадритовым эфесом. – Я подумал, что тебе не помешало бы оружие, на тот случай, если меня не окажется рядом. Используй его так же смело, как бы это делал я сам. Кроме того, в эфес меча вмонтирован передатчик, а рядом написан мой личный код, так что ты в любой момент сможешь связаться со мной или ещё с кем-нибудь. Возьми, это тебе пригодиться!

– Спасибо, а что это ты вдруг так расщедрился?

– А то, что у меня есть основания полагать, что у нас больше не будет времени поговорить. Я слышал разговор наместника с начальником терминала о том, что тот корабль, который он недавно тебе подарил, нужно срочно подготовить к вылету и заправить под завязку.

– Очень интересно, – прокомментировал Лин, – а почему я об этом узнаю последним?

– Не знаю. Этот вопрос не ко мне. Обещай мне только одно, если тебе понадобиться помощь или ты попадёшь в какую-нибудь переделку, то ты сразу же свяжешься со мной! Обещаешь?

– Обещаю!

– Отлично! А теперь пойдём к наместнику. Он там, наверное, уже с ума сходит.

Линан Дос нашёл наместника Коры – Кади Сидорна Дио в состоянии крайнего нервного пере возбуждения. Он быстрыми шагами мерил комнату взад и вперед, бормоча себе под нос, что-то бессвязное и отчаянно жестикулируя (чего Дос раньше никогда не замечал в его поведении). Его красные и воспалённые после бессонной ночи глаза блестели лихорадочным огнём, а пересохшие губы потрескались и кровоточили.