Когда я спрыгнул в лодку по лестнице, Рой быстро сполз вниз, чуть не сбив меня с ног.

Майк завел двигатель и лодка начала удаляться от судна.

— Хорошая работа! — похвалил я Майка, похлопав его по широкой спине. — Вы, ребята, прибыли как раз вовремя.

Я оглянулся: нижняя палуба теперь вся была в огне. Дым полностью окутал яхту.

— Интересно, на сколько она застрахована?

— Это твоих рук дело? — переспросил Керман.

— Конечно нет! Брайан мертв. Кто-то его застрелил, а потом поджег яхту. Если бы мы случайно не наткнулись на него, то никто никогда не нашел его.

— Дороговаты похороны, — заметил Рой безразлично.

— Не очень, если судно застраховано. — Я вытащил из кармана досье Ейнон Фридлендер.

Керман посветил мне фонариком.

— Что это у тебя? — спросил.

Взглянув на первый же лист досье, я не поверил своим глазам.

Харука недовольно заметила:

— Кайто, может мы лучше решим, что будем делать дальше?

— Что делать? Мы с Керманом займемся Ейнон. А тем временем ты расскажешь Миффлину о Брайане. Заставь его как можно быстрее поехать в тот дом Хинаты на скале. Все должно закончиться сегодня вечером.

Харука уставилась на меня.

— Разве тебе не лучше самому встретиться с Миффлином?

— У нас нет на это времени. Если Ейнон в доме Хинаты, то ей грозит смертельная опасность.

Рой наклонился ко мне.

— Что все это значит?

Я потрепал бумагами перед его носом.

— Здесь все написано. С 2015 года Ейнон болела ишемической болезнью сердца. Я же говорил тебе, что они пытались скрыть какого-то большого кота в мешке. И теперь он наконец вылез!

— У Ейнон слабое сердце? — переспросил Керман, вытаращившись на меня. — Но ты имеешь в виду Дженет Корсби, не так ли?

— Послушай описание внешности Ейнон, — сказал я. — Рост: пять футов, темноволосая, глаза карие, полненькая.

— Но это не так! Она высокая и белокурая! — сказал Рой. — О чем ты говоришь?

Харука догадалась первая.

— Это не Ейнон Фридлендер. Так кто же это?

— Конечно не она! — взволнованно сказал я. — Разве вы не понимаете? Тогда, от сердечного приступа умерла сама Ейнон! А девушка, которую держали в санатории Зальцера — Дженет Корсби.

Мы стояли у подножия почти вертикальной скалы, вглядываясь в темноту.

— Вскарабкаться туда? — спросил Рой.

— Другого пути нет. Главный вход заблокирован двойными воротами под напряжением, а забор опутан колючей проволокой. Если намерены добраться к дому, то только так.

Керман отступил на несколько шагов, чтобы изучить рельеф скалы.

— Три сотни футов — это тебе не дюйм, — сказал он. В его голосе послышалось напряжение. — Боюсь, что буду не в восторге от каждого фута этой скалы!

— Ну что же, пойдем! По крайней мере попытаемся!

Первые двадцать футов были сравнительно легкими. Большие валуны образовали у подножия скалы своеобразную платформу и туда довольно несложно было взобраться.

Мы стояли на плоской площадке бок о бок и я светил фонариком куда-то в темноту. Зубчатая вершина скалы нависала над нами и выпячивалась, образуя то, что смело можно было назвать непреодолимым барьером.

Я начал карабкаться дальше. На скале можно было нащупать подходящие выступы — опоры для рук. И если бы она не была такой прямой, то не так уж и трудно было бы залезть. Но, так или иначе, я осознавал, что одно неудачное движение — и это будет конец и восхождению и мне. Я камнем упаду вниз. Не будет сползания или попыток ухватиться за что-то руками.

Когда я поднялся примерно на пятьдесят футов, то остановился, чтобы перевести дух. Не смог заставить себя взглянуть вниз.

— Ну, как ты? — задыхаясь, спросил я.

— Сам удивляюсь, что до сих пор жив, — простонал Рой. — Как ты думаешь это действительно опасно, или я только себя накручиваю?

Схватившись за очередной выступ скалы, я поднялся еще на несколько футов.

— Карабкаться — нет, не опасно. Падение — тоже нельзя назвать опасным, оно смертельно.

Мы продолжали восхождение. Пройдя четверть пути, я неожиданно оказался перед ровной площадкой. Вскарабкался на нее и прижался спиной к скале, пытаясь отдышаться. Если бы я знал, что все будет настолько плохо, то лучше попробовал бы проникнуть через ворота. Но теперь уже поздно что-то менять. Я еще мог взобраться наверх, а вот спуститься нет. На площадке ко мне присоединился Рой.

— Как думаешь, мы преодолеем тот изгиб?

— Мы должны это сделать, — сказал я, вглядываясь в темноту. — Другого выхода у нас нет. Подумай только о спуске.

Я направил луч фонарика на вершину. Слева от нас и вверх тянулась четырехфутовая расщелина, что прорезала выпуклость.

— Видишь вот это? — спросил я. — Если бы мы пролезли сквозь эту трещину, то преодолели бы этот проклятый изгиб.

Рой глубоко вздохнул.

— Ну и идеи у тебя, — сказал он. — Это просто невозможно!

— Думаю, что возможно, — возразил я, изучая очертания трещины. — По крайней мере, я намерен попробовать.

— Не будь дураком! — тревога звучала в голосе Кермана. — Ты соскользнешь вниз!

— Если есть другой способ преодолеть изгиб я слушаю. А если нет — я полез.

И я отклонился от природного карниза, найдя подходящую выемку для ног, ухватился за утолщения вверху и поднялся еще немного. Когда мои голова и плечи наконец сравнялись с началом трещины, внезапно откололся кусок скалы под ногами. Пальцы зацепились за края выступа и я повис в воздухе.

— Держись! — крикнул Рой. — Держись крепче! Я уже рядом с тобой!

— Оставайся там, где есть! — крикнул ему. — Иначе собью и тебя!

Я пытался найти подходящую опору для ног, но ступни скользили вдоль скалы, ни за что не цепляясь. Тогда попытался изо всех сил подтянуться на руках, но это не помогло. Мне удалось продвинуться вверх всего на несколько дюймов.

Что-то твердое коснулось моей ноги.

— Спокойнее! — начал уговаривать меня он, подставляя плечо. — Становись на плечо и подтягивайся!

— Я только столкну тебя вниз! — закричал я.

— Ну же! — голос Роя задрожал. — Я хорошо держусь — делай это медленно и осторожно: ни одного резкого движения.

Мне не оставалось ничего другого. Очень осторожно я переместил вес тела на его плечо. Руками схватился за другой выступ, где мог держаться крепче.

— Так я становлюсь на тебя, хорошо?

— Хорошо, — сказал Керман, и я почувствовал, как он напрягся.

Я напряг руки, плечи и оказался на дне расщелины. Лежал там, наблюдая, как над выступом появлялась голова Роя. Отполз в сторону и притянул его к себе. Мы молча плюхнулись бок о бок.

Через некоторое время я неуверенно поднялся на ноги.

— Это незабываемая ночь, — сказал я, прижимаясь к стенке.

— Да, — подтвердил он. — Интересно, я получу за это медаль?

— Хэх, куплю тебе выпивки, — сказал я, набирая в грудь побольше воздуха, опираясь руками на одну стенку и отталкиваясь ногами от другой. Так орудуя ногами и руками, смог сесть между двумя стенками.

— И вот таким образом ты собираешься путешествовать дальше? — в ужасе спросил Рой.

— Да.

— Я тоже должен это делать?

— Да, если не хочешь остаться здесь до конца своих дней, — жестоко констатировал я, — другого способа нет.

Я начал медленно продвигаться вверх. Острые выступы скалы впивались мне в плечи и это была очень хлопотная работа, однако успешная. Я продолжал продвигаться вверх. Потому что лучше уж так, чем покорять отвесную скалу. Преодолев треть пути, я вынужден был отдохнуть. Ноги болели так, словно я пробежал сотню миль, а мышцы бедер дрожали.

— Как ты? — крикнул Рой, направляя на меня свет фонарика.

— Подожди, пока доберусь вершины — тогда и ты попробуешь так развлечься.

— Не спеши — я подожду.

Я снова начал восхождение. Ущелье начало сужаться и я понял, что прохожу тот самый утес. Подъем становился все тяжелее. Мне приходилось подгибать колени до подбородка. Вдруг я остановился, потому что дальше двигаться не мог. Расщелина надо мной сузилась до трех футов. Напрягшись, я вытащил фонарик и просветил себе путь наверх. На расстоянии вытянутой руки на скале рос невзрачный куст. Справа был узкий выступ — практически вершина скалы.