Ведь тут осталось уже совсем ничего, чуть больше года! Он приедет! Обязательно приедет за ней, как и обещал. И он повторяет данное обещание каждый вечер и каждое утро до того, как она заснет и после того, как проснётся, глядя ей в глаза со всех плакатов над её кроватью с самой захватывающей в мире улыбкой, с короткой или длинной стрижкой, с гладко выбритым лицом или со своей первой тёмной жиденькой бородкой. Он ей нравился в любом виде, даже с этой куцей щетиной. Ведь это же был Рик! Её Рик! Любимый и единственный во всём белом свете мужчина, которого она готова ждать целую вечность!
И она его ждала, самозабвенно, терпеливо, с замирающим в груди сердечком каждый раз, когда за окном во дворе раздавался рокот мотоцикла. Да она итак почти постоянно и всё время сидела на широком подоконнике единственного в их комнатке окошка и не слазила с него, пока была такая возможность – до школы, после школы, на выходных, праздниках и каникулах. Она даже научилась делать на коленках все письменные домашние задания, как и создавать черновые наброски будущих литературных рассказов и увлекательных историй в блокноте или специальной тетрадке. Хотя печатать на машинке Рика было самым захватывающим удовольствием за все последние годы, прожитые в Каслфорте без него. И даже после того, как у них в доме появился первый домашний компьютер, и Джо пришлось осваивать на его клавиатуре последующие полгода технику слепого набора, она всегда находила время, чтобы отпечатать хотя бы с полстранички очередной увлекшей её фантазийной идеи и вручную вписать недостающие буквы, которые постоянно не пропечатывались по бумаге. Это стало её особым ритуалом, самым любимым и бесценным. Она же не сидела без дела, верно? Ей ведь тоже нужно подготовиться, набить руку, написать свой первый бестселлер и наконец-то оправдать ожидания Рика. Так что совсем скоро и он будет ею гордиться, как им гордился почти весь Каслфорт! Как гордилась им Джоанн... Гордилась и ждала... Ждала... почти все три неполных года...
...Наверное, тот день стал для неё самым кошмарным днём за всю её недолгую, но достаточно яркую на пережитые эмоции и незабываемые события жизнь. Она не помнила, чтобы её когда-нибудь вообще настолько сильно и беспощадно вырывало из реальности и здравого разума, чтобы небо буквально падало вместе с потолком снова, снова и снова, каждый раз, когда она пыталась вдохнуть в полную грудь, сделать хоть что-нибудь, лишь бы эта боль наконец-то прекратилась и перестала сдавливать изнутри и снаружи вместе с ребрами, желудком и сердцем невыносимыми тисками выворачивающей агонии. Казалось, избавиться от неё можно было только через истошный крик, потому что ни слезы, ни надрывные рыдания с кратковременными истериками ни черта не помогали. Она не отпускала ни на миг, не разжимала своих жутких когтистых клешней и липких щупалец с сердечной мышцы, лёгких и трахеи, усиливая свою смертельную хватку всякий раз, когда Джо хотела вырваться из этого беспрерывного ужаса.
Наивная малолетняя дура! Неужели, чтобы повзрослеть по настоящему и окончательно, надо обязательно пережить все девять кругов ада при жизни? Ни с чем не сопоставимый, никем нигде и ни разу не описанный ни в одной из прочитанных книжек. Почему никто не додумался написать учебного пособия-самоучителя для умирающего от агонизирующей любви глупого подростка с чёткой инструкцией по выходу из этого затянувшегося безумия? И где был ты, грёбаный Рик Бауман, когда обманутая тобой семнадцатилетняя девчонка подыхала по тебе прямо под твоими плакатами, запершись в спальне через двор от твоего дома, от окон твоей брошенной три года назад комнаты? Той самой комнаты, в которой ты ей клятвенно божился вернуться за ней, как только она закончит старшую школу и будет готова для взрослой жизни в большом городе. Три несчастные открыточки из Карлбриджа на праздники в ответ на миллион отосланных тебе писем и наивных детских рассказиков? Это всё, что она от тебя дождалась?
Сколько дней, недель, а может и месяцев, она провалялась в постели рыдая и умоляя мать с сестрой оставить её в покое? Сколько порывалась перерезать себе вены или наглотаться без разбору каких-нибудь таблеток из их домашней аптечки? Когда она пришла в себя? Когда в один из этих дней неожиданно сошедшего на неё просветления, она вдруг начала срывать со стены его плакаты и скидывать на пол с полок книжных стеллажей тетрадки и папки со всеми своими творческими писульками, посвященных этому... этому чёртовому говнюку, этому... ублюдочному лицемеру и мудозвону!
Если бы она могла... господи, если бы она только могла по настоящему расцарапать его довольную физиономию, вырвать несколько клочьев его шикарных волос так же, как она рвала его изображения, безумно жалея, что это всего лишь выцветшая за пару лет глянцевая фотобумага, а не его реальные лицо и глаза.
Теперь-то она знала, кто такой на самом деле Ричард Дункан Бауман! Один из миллионов ему подобных самовлюбленных мудаков и пустозвонов! И в нём нет ни черта особенного и никогда не было! Она просто его придумала! Нарисовала на пустом месте! Облагородила и навешала стандартных ярлыков идеального героя!
Как? Как она умудрилась ему поверить, да ещё и прождать целых три года? В какой здравомыслящей голове можно уложить такое? Уж точно не в голове Джоанн Слоун – выпускницы старшей школы Каслфорта, отличницы и золотой медалистки школьных олимпиад по родной литературе и английского языка. Уж ей-то в любом случае было абсолютно параллельно, что в это же время двукратный чемпион и победитель Мото Гран-При всех трех классов Ричард Бауман навсегда распрощался со своей спортивной мото-карьерой после серьёзной аварии на автодроме Муджелло в Италии, стоившей ему разбитой кисти, запястья левой руки и раздробленной в щепки правой голени. И она даже бровью не повела, когда на первом курсе в национальном колледже Леонбурга в каком-то журнале случайно наткнулась на крохотную статейку из темы "Шокирующие-сплетни-из-жизни-бывших-мировых-знаменитостей", где в нескольких сжатых абзацах говорилось о разводе вчерашнего мотогонщика Рика Баумена с его первой супругой – актрисулькой молодежных сериальчиков Шэннон Прайс.
Брак, продлившийся не больше двух лет? А чего ты вообще ждал, Рикки-мать-твою-львиное-сердце? Что будешь и дальше безнаказанно обманывать малолетних дурочек? Хотя... ей-то какое до этого дело?
Самый короткий восход на Олимп спортивной славы за всю историю большого спорта?
Она только скривила губки, иронично хмыкнула и закрыла журнал, даже не взглянув на название издания и даты его выхода. Причём на распечатанном под новостью очень мелком фото она с трудом разглядела, что это и в самом деле был Рик с его бывшей благоверной. Не прочти она его имени в заголовке статьи, возможно вообще бы не узнала. Да и толку?
Всё осталось в прошлом, там, где ты бросил её четырнадцатилетней малолеткой, наобещав того, чего никогда и не собирался выполнять. Но она всё равно останется тебе благодарна за столь бесценный жизненный урок и данную себе впоследствии клятву. Что больше НИКТО (!!!), ни один носитель полового комплекта из члена и яиц не станет причиной её страданий и слёз! Теперь пусть вешаются и грызут себе вены зубами из-за неё, но никак не наоборот!
И видит бог, она сдержала данную клятву вплоть до встречи с Гарретом Парчером и даже после неё! До сих дней! До этого вечера!
Вот только... какого чёрта она вспомнила об этом именно сейчас, провалявшись с открытыми глазами в полной темноте несколько часов (не меньше!) и рассматривая растворяющийся во мраке потолка невидимый трехмерный портал в собственное ужасно далёкое прошлое. Каким образом сегодняшний случай в ресторане спровоцировал данный приступ ностальгии? И почему она никак не может успокоиться? Что за бред?
"Молиться о возможной или невозможной встрече?" – это он так типа её запугивал? Серьёзно?
И какого она продолжает думать об этом? До сих пор?!
Это тебе, дорогой, лучше молиться и желательно, как можно более интенсивно, чтобы не дай бог не повстречаться снова с Джоанн Слоун лицом к лицу и тем более случайно! Ибо за дальнейших ход событий с последствиями она не ручается. Поверь, уж лучше вообще не вызывать в ней никаких эмоций, оставаясь абсолютно невидимой и безликой тенью, не стоящей ни её поверхностного внимания, ни какого-либо интереса в целом! Иначе... можешь очень сильно об этом пожалеть!
