— Мне интересно. Обязательно перескажешь все, что помнишь.

— Хорошо. Давай пить чай, он уже остыл, наверно.

Вдвоем присев на край стола, мы выпили почти по полчашки, как я спросила:

— А я смогу тебя так же гипнотизировать, как ты меня? Ну, во время… ты понимаешь, — соблазнительно улыбнулась я.

— Попробуешь, — подмигнул мне.

К нам с улицы донесся гудок. Еще. И еще раз. Слава вопросительно посмотрел на меня, но я не смогла скрыть смущенной улыбки — выдала себя.

— Ты приехала не сама? Я прав?

— Да, мы приехали втроем.

Бросив мне полный подозрений взгляд, Слава поставил чашку на стол.

— Кто эти двое?

— Руслан и…

— Кто третий?

— Выйди и сам поздоровайся с ней.

— А ну, пошли со мной, — набросил он мне пальто на плечи и потащил за собой к выходу. Перед дверью я ему напомнила, что на улице зима уже и попросила одеться. Слава с недовольным видом влез в куртку и выскочил на крыльцо. От дороги нас отделял кирпичный забор.

Я спешила за семимильными шагами Славы, чтобы успеть увидеть его выражение лица. Когда он открывал ворота, Руслан еще раз нажал на гудок.

Слава так и замер.

На дороге стоял настоящий черный зверь. Мотор рычал. Руслан расплылся в улыбке, сидя за рулем камаро.

Не сводя глаз с машины, Слава подошел к ней. Провел рукой по капоту, будто гладил гриву зверя. Мне показалось, что Слава пробормотал себе что-то под нос, будто говоря с машиной. Застыл на время на одном месте, осматривая ее.

Руслан выбрался из салона, ежась от холода.

— Она там же стояла? — спросил у него Слава.

— Да.

— Ты уверен, что за тобой не следили?

— Скажу даже больше: мне Лео дал специальное устройство, и я проверил, нет ли на ней жучков. Двоих раздавил. А потом так петлял по области, что и черт бы за мной не угнался.

Слава сорвался с места и бросился в дом. Через минуту уже выбежал обратно и закрыл за собой ворота.

— Номера поменял?

— Обижаешь, — ответил Руслан.

Светясь от радости, как лампочка на тысячу ватт, Слава подошел к дверце со стороны водительского сидения.

— Ну что, Тома. Подвезти тебя на курсы?

— А как же!

Втроем мы забрались в теплый салон. Слава утопил педаль в пол, мотор отозвался приятным звучным рыком и машина понеслась вперед по дороге, оставляя за собой вихри снежинок.

Неторопливыми шагами я подходила к зеркалу в прихожей. Несмотря на то что она совсем маленькая, расстояние от двери до зеркала я преодолевала около минуты. Слава стоял рядом, не торопя меня.

Оставался последний шаг — и я никак не решалась. Взглянула на Славу, он в ответ нежно улыбнулся, будто говоря: ничего с тобой не случится, все будет в порядке.

Зеркало отражало мое черно-красное платье, легкая ткань которого струилась до самого пола. Открытые руки и плечи расписаны хной длинными словами на неизвестном для меня языке. Шея обвита лоскутом ткани со словом, звучание и значение которого мне сообщили — Реджере — так называется дар.

Лицо встревожено, на нем отражаются воспоминания церемонии получения дара и ожидание первого его проявления. Горло немного саднит после крика, в руках осталась фантомная боль — от страха я сжимала подлокотники кресла до побелевших костяшек пальцев. Волосы еще держат аромат благовоний, дым которых туманил весь церемониальный зал. По пути от него до самого зеркала, я прислушивалась к своим ощущениям, ожидая почувствовать себя другим человеком. Возможно, я слишком переволновалась и из-за этого не ощущала пока ничего, кроме отголосков угасающего волнения.

— Не бойся, посмотри на них, — произнес Слава. Его костюм был полностью черным, даже рубашка. Но лицо не отражало скорби. Конечно, он привык к подобным церемониям, и смерть час назад носителя дара не сделала Славу грустным. Для него это обычный процесс. Как обмен веществ в природе.

Верно. К этому должна привыкнуть и я, или просто сойду с ума. Я встряхнула головой и нашла в себе силы сделать последний широкий шаг к зеркалу. Распахнула глаза и застыла от тревоги. Перестала дышать, все приближая лицо к зеркальной поверхности. Пока в моих зрачках не вспыхнули огоньки. Они быстро пронеслись по радужке глаза и спрятались. Снова вынырнули на поверхность — и скрылись. Будто маленькие огненные дельфинчики. Я стояла, прикрыв ладонью раскрывшийся рот, не в силах оторваться от своего отражения.

Рука Славы нежно легла на плечо, вернула меня к реальности. Я вдохнула на полную грудь, быстро моргая. Глаза жгло от недостатка влаги.

— Когда я впервые увидел свои, то почти час не мог оторваться.

Закрыв глаза, я переводила дыхание.

— Ты в порядке?

Не дожидаясь ответа, Слава обнял меня. Я прижалась к нему, сцепила руки за его спиной. Стало легче. Как здорово, когда в мире есть хоть одно место, где всегда хорошо — его объятья.

— Пошли в душ, смоем с себя эти вонючие благовония, — прошептал Слава.

— Мне они тоже не понравились, — хихикнула я.

В нашей ванной удачно помещалась лишь душевая кабина, стиральная машина, умывальник и зеркало во весь рост. К нему я сразу и припала, как вошла, чуть не запутавшись по дороге в полах платья (туфли на высоких каблуках остались в прихожей). Слава остановился за мной, и я перевела взгляд с себя на его отражение. Он убрал мои волосы со спины и развязал концы ленты, которая обвивала шею. Ткань скользнула на ключицы, и я почувствовала слабое облегчение. Еще легче мне стало, когда Слава расстегнул платье, снял его с меня. На мне не осталось ничего, кроме пары полосок стрингов, которые мало что скрывали от его взора.

— Ты сегодня была невероятно красива в этом платье. Тебе все это говорили. Но сейчас… — Слава подошел вплотную, обнял меня, положив ладони на груди, нежно их стискивая. — Сейчас ты в тысячи раз красивее. Мне льстит, что только я могу видеть тебя такой прекрасной.

Слава часто это делает: говорит, что я красивая. До сих пор не привыкну. Каждый раз он это произносит настолько искренне, будто в первый раз. И каждый раз я улыбаюсь своей самой обворожительной улыбкой, чтобы закрепить его слова.

— А ты раздеваться будешь?

— Возможно, — ухмыльнулся Слава. — Хотя мне не обязательно.

Его руки скользнули по телу вниз, остановились на бедрах, потянули назад так, что через разделяющую нас ткань его брюк я почувствовала его возбуждение. Развернувшись в объятиях, я поднялась на цыпочки и, положив ладонь ему на затылок, притянула к себе, чтобы вблизи встретиться взглядом. Огоньки в его серых глазах вспыхнули, очертили зрачок. Окружающее нас пространство растворялось, мои чувства обострились в несколько раз — от его рук на ягодицах сквозь кожу проникало тепло, подпитывая возбуждение. Но я больше не теряла контроль над собой. Могла дышать, могла слышать быстрый стук его сердца, могла оторваться, а могла нырнуть руками под его пиджак, провести ладонями по рубашке, чувствуя под ней рельеф напряженных мышц. Могла расстегнуть ее. Коснуться горячей кожи. Услышать, как с губ Славы срывается тихий хриплый стон. Впитать его в себя, насладиться звучанием.

Отстранившись, Слава шагнул назад, тяжело дыша и улыбаясь.

— С ума сойти.

— Получается?

— Не то слово, — сказал он и стал буквально срывать с себя одежду.

Я попятилась к душевой кабине и остановилась лишь тогда, когда коснулась спиной холодного стекла.

Оставшись без ничего, Слава набросился на меня. Жадно целуя, прижал голым телом к кабинке так, что она чуть не пошатнулась. Мы одновременно замерли.

— Тихо, сломаешь, — прошептала я.

— Прости, — неловко улыбнулся Слава.

— Не у меня прощения надо просить, а у нее, — указала я на стеклянные дверцы кабинки. Секундный озадаченный взгляд Славы в сторону — и он ответил:

— Это все потому, что мы ею неправильно пользуемся. Не по назначению, так сказать.

Я пропустила Славу внутрь кабины. Пока он настраивал нужную температуру воды, я любовалась его телом, неприлично долго задерживая взгляд на любимых местах, затем взявшись за протянутую мне ладонь, залезла в кабину, ныряя под горячие струи воды.