— Ааа! — Рокудо зарычал от боли, но не потому что атака его настигла. Нет, его кости словно крылья выходили из спины, блокируя удар косы, и разрывая кожу вместе с одеждой. Зрелище если честно, ужасное.

— Мы должны отступать, — констатировал он мгновенно оказавшись рядом со мной, — найдем остальных, тогда и попытаемся что то сделать. Сейчас у нас вообще нет шансов.

— Согласен, но… — выход через который мы пришли, нам перегородил третий лич. На его лице застыла мрачная улыбка, а цвет черепа был ближе к тому, что я видел внизу в шахтах.

— Сюда! — Рокудо указал на лестничный проем в одной из стен, уходящий куда то наверх. Мигом залетев в него, мы начали взбираться по ступеням, в то время как сзади слышался лязг железа, и кажется даже… смех.

— Черт, ну почему я такой бесполезный без своего атрибута.

— У меня к тебе тот же вопрос. В любом случае, мы даже не понимаем своего противника. В такой ситуации победить почти невозможно.

Добравшись до конца лестницы, мы оказались на развилке вроде той, что я проходил когда впервые выбирался из аббатства. Лестница наверх, лестница вниз, и пути в разные стороны.

— Куда дальше? Погоня кажется прекратилась.

— Не знаю. Я пытаюсь связаться с остальными, но никто не отвечает.

Я уже хотел было использовать своё пламя для разведки, но почти сразу ощутил нечто странное в его поведении. Моё пламя противилось моей воле, и стремилось спуститься вниз к личу. С огромным трудом отозвав этот маленький огонек, я тяжело выдохнул, и спустившись по стене, сел.

— Как мы победим бога плоти, если даже с его приспешником разобраться не можем?

Рокудо сидел рядом, поникше опустив голову. Его длинные красные волосы закрывали лицо.

— Это я во всём виноват. Эта миссия с самого начала была суицидальной, мне сказали об этом практически прямым текстом.

— Почему же ты тогда повел сюда всех?

— А кто, если не мы? — Рокудо поднял на меня глаза, в его мрачном взгляде читалась печаль.

— Кто защитит людей, если не мы? Эта миссия настолько же важна для всех, на сколько и суицидальна для нас. Каждый в отряде это понимал, и каждый был готов пожертвовать собой, но… Я не готов это принять.

— А стоит ли вообще защищать людей? Может стоить жить только ради себя? — я бездумно уставился в потолок, принимая свое бессилие.

— Может ты так и можешь, но я нет. На войне я потерял родителей, потому что их некому было защитить. Никто не предотвратил вторжение культа в наш город, и если мы не сделаем это, то чьи то родители погибнут так же как и мои. Я не хочу, чтобы кто то рос так же как и я. Это те выводы, которые я сделал лишь пройдя ужасный, аморальный путь и получив искупление.

— Согласен, возможность подарить кому то мирные дни это то ради чего стоит использовать силу. Только вот, теперь разве мы можем что то изменить?

— На самом деле нашей задачей никогда и не было убить бога плоти.

— О чем ты? Разве это не финальный этап?

— Нет. Коалиция и не рассчитывала что мы сможем это сделать. Нам было поручено только отсрочить пробуждение бога, чтобы позже сюда пришел белый мечник, и со всем разобрался.

— А как же другие боги? Неужели им все эти события безразличны?

— Мы не знаем. Боги никому не подчиняются, никого не слушают.

Единственная сила против богов, это другие боги. По крайней мере еще никто не нарушал этот извращенный баланс, и вряд ли когда то нарушит.

— Да уж, дело дрянь..

Сидя в тишине и слушая как за стеной капает вода, я думал об Эви. Что стало с ней, и другими? Почему мы бессильно сидим тут, пока они наверняка сражаются за жизнь?

— Рокудо, ты говорил что не пожелал бы никому своего детства да… Но ведь ты вырос сильным благодаря тем трудностям, через которые прошел. Разве нет?

— И где я теперь? — парень мрачно отодвинул свой клинок в сторону ногой, — потеря близких не стоит силы, которую ты даже использовать на умеешь. В детстве я совершил грехов не меньше чем эти сектанты: с девяти лет уже помогал наемным убийцам, воровал, к подростковому возрасту сам стал убийцей, убивал по заказу всех подряд, и принцев и стариков. Один раз даже женщину убил.

— Но… зачем? — эти подробности немного повергли меня в шок, ибо я был несколько другого мнения об этом парне, готовом пожертвовать собой ради незнакомых людей.

— Я хотел отомстить всем. Думал что раз у меня есть сила, то теперь я буду решать кому жить а кому умирать. Так было, пока я не встретил белого. Он поставил меня на место быстрее, чем я успел подумать о том, что сейчас умру. Тогда меня приговорили к долгому сроку в тюрьме, но моими способностями заинтересовалась коалиция. Они иногда брали преступников из тюрем с хорошими данными, и перевоспитывали их.

— И ты значит..

— И я с того момента я стал их псом, готовым даже своих друзей подвергнуть опасности ради служения. Ну как видишь, я на всё же нашел разумное оправдание своим действиям. Думать что всё ради людей, на много проще, чем думать о том, что ты раб.

— Но почему ты просто не уйдешь?

— Потому что они найдут меня. Рано или поздно они найдут меня, и пытки продолжатся. А если не найдут меня, то достанется всему отряду, и пытать будут уже их, пока они не скажут где я, и точно не найдут меня.

— Тебя пытали?

— А по твоему, атрибут кости у меня появился просто так? — Рокудо с горькой улыбкой посмотрел мне в глаза, — это даже не моя сила, понимаешь? Мой атрибут давно спит, я уже и забыл, на что он способен.

— Неужели коалиция способна на подобное… Создавать орудия войны из заключенных детей..

— Они и не на такое способны. Они делают всё ради укрепления своих позиций. Каждый из кланов без исключения, ведет жестокую бескомпромиссную войну за влияние внутри коалиции. Мы для них расходный ресурс, способный сэкономить время, и так же легко заменяемый.

— Кажется, этот мир полное дерьмо… — от бессилия я опустил голову и закрыл глаза. Если мы не смогли победить лича, то и бога плоти нам не остановить, а значит всё это было зря.

Внезапно я ощутил у себя на лице теплое прикосновение уже родных рук. Кто то гладил меня по голове, напевая знакомый мотив.

— Лу… Что мне делать? Я совсем запутался, я не понимаю..

— Для начала помоги своей ученице. Она ведь ждет своего Мастера, она в него верит, не так ли? Ты для нее образ силы. Неужели ты подведешь ее?

— Я…, — она была права. Сидя тут и бездействуя, я предавал в первую очередь свою ученицу.

— Боже, что я вообще делаю. Что изменится от того, что я буду бессильно сидеть тут и жаловаться…

— Я задаю себе тот же вопрос, — ответил Рокудо, поднимая с земли меч и медленно вставая, — мы ведь еще не проиграли, не так ли? — он подал мне руку, в его глазах я теперь видел лишь решимость.

— Почему ты так резко изменил свое решение?

— Посмотрел на тебя. Знаешь, в нашу первую встречу мне показалось, что мы похожи. Только в итоге стержень крепче у тебя.

— Ты ошибаешься, просто мне все помогают. Сам я… едва ли могу хотя бы не сделать хуже, сколько бы не пытался.

— Ну, у любого поступка две стороны медали, так что не судя себя уж совсем строго.

— Значит, идем до конца? Кто знает, может нам повезет… — ухватившись за протянутую мне руку, я с трудом встал, морально подготавливаясь к, возможно, самому тяжелому дню в своей жизни.

— Амулет все еще молчит?

— Да.

Я перевел взгляд на лестницу ведущую наверх, и в моей голове стали прорисовываться смутные воспоминания.

— Знаешь друг, кажется я знаю куда нам нужно идти.

Медленно поднимаясь по винтовой каменной лестнице, я всё сильнее ощущал давление бога плоти.

— Ты это слышишь? — Рокудо неожиданно замер, прислушиваясь к стене.

— Да, я даже знаю где находится источник этого пения. Пока что не обращай на это внимание, со временем он станет громче.

Честно говоря, я не хотел подниматься наверх. С каждой ступенькой по телу пробегали мурашки, а голоса в голове вызывали образы и видения.