— ЧТО?! — разом вскричали Ян с Эллой.

Но Сергей Кузьмич уже не мог говорить. Он откинулся на спинку стула, расстегнул ворот рубашки и потянулся за стаканом воды. Ребята изумлённо смотрели на дрожащую руку казалось бы железного человека. Тот же проглотил пилюлю, запил водой и с горечью посетовал:

— Вот и встроенный регулятор внутреннего баланса уже не справляется. Мда… — шеф департамента темпорального надзора изо всех сил стукнул кулаком по колену и в невыразимом отчаянии простонал: — Элла, прости! Но твоя смерть будет жесточайшей.

Сказанное Сергеем Кузьмичом не просто потрясло, слова полицейского никак не желали укладываться в голове Яна. Он раз за разом повторял их и напрочь отказывался воспринимать. И только когда он увидел сбегавшие по щекам Эллы слёзы, до него наконец дошло. Крик ужаса разорвал тишину ночи:

— НЕТ!!!

Ян вопил так, что наблюдавший за ним через экран хроноскопа Сергей Кузьмич сам в ужасе вытаращил глаза. Но тут интуиция бывалого полицейского заставила отвести взгляд от парня и посмотреть на девушку.

— Ян! Что с Эллой?

Этот окрик быстро привёл молодого человека в чувство. Он резко замолчал и кинулся к Элле. Та по-прежнему сидела, уставившись в экран. Вот только глаза её не были глазами нормального человека. Девушка остекленевшим взглядом блуждала где-то в бесконечности.

Цифровое сознание впервые за всё время своего существования столкнулось с реальностью человеческой смерти. Ранее для разума, реализованного в стальном теле, не было причин для страха. Элла понимала, что после выключения, рано или поздно питание будет подано, и память восстановит её личность. Даже утрата воспоминаний не была пугающа. Когда-то давно Генрих Карлович объяснил ей процесс обнуления личной информации и возвращения к исходным настройкам. Это, безусловно, Элле не нравилось. Но ничего фатального она тут не находила. Что же касается человеческой смерти, то раньше это событие вызывало лишь констатацию прекращения существования разумного биологического объекта. Теперь этот кошмар коснулся её напрямую.

— Быстро приведи её в себя! — скомандовал полисмен.

Сам, бледный как смерть, Ян не придумал ничего лучшего, чем плеснуть ей в лицо холодным чаем. Это возымело действие. Девушка разом очнулась и с рыданиями кинулась на грудь Яну. Успокоить её оказалось далеко не просто. Паренёк мигом сообразил, что тут проблема не столько в страхе, сколько в новизне состояния. И ему пришлось, задавив собственный ужас, твёрдо и непрерывно выговаривать Элле простые и понятные в любой ситуации слова:

— Не бойся! Слышишь?! Я защищу тебя! Защищу любой ценой! Нас двое, а он один! Мы победим! Верь мне!

Человеку далеко не геройского нрава говорить такое, и при этом наполнять голос уверенностью было невероятно сложно. Но спустя несколько минут Ян вдруг почувствовал, что действительно сможет победить кого-угодно и пожертвовать всем ради этой девушки. Элла же продолжала рыдать.

Сколько это продолжалось, никто из них не мог сказать. Элла вжалась в грудь Яна и беззвучно плакала. Ян же обхватил её руками и что было сил прижимал к себе. Сергей Кузьмич сидел по ту сторону экрана, закрыв лицо руками.

Постепенно шок отступил, и все начали мыслить рационально. Как ни странно, к девушке первой вернулось самообладание. Она вытерла слёзы, тихо извинилась и выскользнула в ванную. Сергей Кузьмич и Ян лишь молча проводили её взглядами. Никто не знал, что сказать, и в комнате повисла тягостная тишина.

Не прошло и пяти минут, как Элла вернулась. Увидев её в дверях, Ян не поверил собственным глазам. Лицо девушки светилась решимостью, а сама она была похожа на сжатую пружину. Элла твёрдым шагом приблизилась к Яну, необычно по-деловому чмокнула того в макушку и строгим голосом обратилась к шефу полицейского департамента:

— Простите мою слабость! У меня вопрос.

— Слушаю тебя, — с трудом выдавил поражённый её преображением страж порядка.

— Вы говорили, что устройство темпоральной блокировки позволяет вам сравнивать событийные линии.

— Совершенно верно.

— А разве наш нынешний разговор не меняет будущее?

Не подумавший о таком обороте Сергей Кузьмич хлопнул себя по лбу, тихо выругался и моментально отключился.

Оставшись одни, молодые люди посмотрели друг на друга. Слов не было, но им казалось, что они отлично слышат мысли друг друга. В их взглядах было куда больше, чем может выразить простая человеческая речь. Тут были и волны решимости, готовые превратиться в цунами свершений, была здесь и бесконечность уверенности, что каждый сделает всё для спасения другого. Всё и даже больше! Конечно, были и брызги отчаяния, что кричали о невозможности жизни друг без друга. Но всё это было столь незначительно в сравнении с тем чувством, что они ещё не решались высказать.

Они стояли в сумерках комнаты и неотрывно смотрели в глаза друг друга. Ян гладил блестящие волосы Эллы и не замечал собственных слёз. Девушка же в этот момент обнаружила у себя ещё более глубокий пласт мышления, который у людей зовётся интуицией или даже предчувствием. И нырнув в него, она отчётливо осознала, что этот плакса ни за что на свете не отдаст её никому. Но вот при такой тонкой организации психики… как бы его ни пришлось спасать?

Бежали минуты, за окном струилась ночная жизнь большого города. Едва слышный шум машин, изредка доносящиеся обрывки музыки, шум ветра… Всё это органично вплеталось в ритм бившихся в унисон сердец. Ян держал Эллу в объятиях и тонул в её сияющих глазах, она же с восхищением смотрела в его переполненные нежностью очи. Сколько это длилось не мог сказать ни он, ни она. Может, секунды, а, может, часы…

Внезапно вспыхнувший экран нарушил столь сокровенное единение. Появившийся Сергей Кузьмич сумбурно извинился и пояснил своё нетерпение:

— Мне приходится сообщить это сейчас потому, что данные начали слишком стремительно меняться. Мои ребята говорят, что это явилось следствием моего общения с вами. Так или иначе, Элла была права. Мы перепроверили всё десять раз. Наш разговор действительно изменил будущее.

Теперь уже крик восторга перебудил всех соседей. И шеф полицейского департамента тут же охладил восторженную молодёжь:

— Успокойтесь! В базе данных по-прежнему содержится информация о вашем убийстве. Правда, дата его отодвинулась.

— Значит, у нас есть шанс! — непривычно-твёрдым голосом заявил Ян, затем повернулся к Элле и уверенно сообщил: — Мы обязательно победим! Ты мне веришь?

— Я это знаю!

***

После этого разговора не только молодые люди обрели надежду. Пожилой полисмен получил нечто гораздо большее — уверенность в возможности победы. А с ней родилась и новая цель — воплотить эту зыбкую возможность в факт действительной реальности. Сергей Кузьмич отлично понимал, что теперь от его хладнокровия, опыта и знаний зависела судьба не только этих ребятишек, но множества ни в чём не повинных людей.

Но одно дело понять, и совсем иное сделать. Шеф полицейского департамента надолго погрузился в раздумья. Бежали минуты, но ничего путного в голову не приходило. Из транса переутомления его вывели слова подошедшего техника:

— Сергей Кузьмич, что с вами? У вас с утра маковой росинки во рту не было!

— Что? — шеф ошалело посмотрел на Виктора, — Опять ты со своими архаизмами.

— Простите. После общения с Эллой и Яном вы вот уже третий час сидите как статуя. Мы же выяснили, что сообщённая им информация изменяет ход событий.

— Да… — едва слышно согласился начальник.

— Так чего вы сидите так понуро?

— А с того, Витя, что не знаю, чем конкретно им помочь.

Инженер вздохнул. Он был специалистом в области темпоральной техники и не представлял, как действовать в борьбе с нарушителями хода истории. И всё же ему было чем ободрить начальника:

— Сергей Кузьмич, тут нам подсобить решили.

— Что? Кто?

— Пока вы общались с ребятами, из управления сообщили, что пришлют нам усиленный вариант инфоузла.