Пока шла углублённая проверка схем, девушка осторожно отползла подальше от ворот и осмотрела себя. Несколько глубоких царапин и стёртая полировка смотрелись довольно уродливо, но по сравнению с украшениями от молотка, они погоды не делали и беспокойства не вызывали. Чего нельзя было сказать о самом факте срабатывания тревоги. Элла с ужасом ждала явления Анатоля и его последующей реакции.

Минуты бежали, а хозяин дома даже и не думал появляться. Проанализировать столь неожиданный факт Элла не успела. Всё её внимание занял развёрнутый листинг отчёта. Согласно ему, повреждения получили лишь пара аудиодатчиков. Элла тут же занялась их калибровкой. Выставив прежние значения, она начала аккуратно исследовать границы чувствительности. Осторожная регулировка датчика показала, что слух Эллы обострился в несколько раз. Девушка не без удовольствия отметила новое свойство и уже хотела продолжить осмотр гаража, как её сверхчувствительное ухо ясно уловило сдавленный стон.

Элла пулей вылетела в коридор. Звук стал слышен более явственно. И тут до Эллы дошло, что тембр совершенно не совпадает с голосом Анатоля. Обнаружение этого факта моментально привело к выводу, что логика восприятия звуков безвозвратно разрушена. Ведь исходные данные говорили, что Анатоль живёт в полном одиночестве. Но тут стон повторился, и кибердева чутко уловила его источник. Доносился он из подвала.

Элла не стала размышлять о том, спустился туда хозяин во время её нахождения в отключке, или же это кто-то иной. Она стремглав побежала к спуску в подвал. Прыжок через пролёт лестницы, рывок двери и девушка-робот оказалась в погружённом непроглядную темноту помещении. Тут же автоматически включилось ночное зрение. Первое, что увидела Элла, были стальные прутья решёток. Но за ними…

Девушка во все глаза смотрела на лежащую на полу клетки фигуру искалеченного человека и не могла даже однозначно решить, реальна она или это выверт повреждённой защитным барьером логики? Но тут человек захрипел и с булькающим кашлем прошептал:

— Кто ты?

Элла отлично расслышала вопрос, но ответить что-либо в первые мгновения не могла. Электроника изо всех сил боролась со всё возрастающей перегрузкой блока эмоций. Девушка, содрогаясь, смотрела на лишённое кожи лицо и понимала, что она в шаге от перегрева и отказа логики. Но тут на выручку пришла память, и Элла последовала примеру большинства перепуганных леди, что она видела в фильмах — кибердевушка зажмурилась. Это моментально снизило эмоциональный накал.

— Кто ты? — ещё слабее повторил неизвестный.

— Меня зовут Элла. Я робот, собранный на основе электронных компонентов. Я не прошла тесты на признание разумности, — девушка запнулась, изо всех сил блокируя рвущееся возмущение, — Нахожусь в собственности Анатоля.

— Электронная? — в измученном голосе прозвучало удивление, — А как ты к нему попала?

— Он унаследовал меня вместе с прочим имуществом. Мой создатель был его родным дядей. А кто вы? И как вы тут оказались?

— Оказался? — говоривший зашёлся булькающим кашлем, в котором Элла уловила нотки горькой усмешки, — Анатоль запер меня здесь. И искалечил он же.

Сказанное сбивало с ног. Но учитывая накопленные данные, Элла не стала сомневаться в услышанном. Она осторожно приоткрыла глаза и осмотрела лежащего. Изувеченным оказалось не только лицо. На всём теле невозможно было найти живого места. Человек был покрыт ожогами и кровоточащими ранами. Сломанная в нескольких местах левая рука лежала вывернутой самым чудовищным образом, на правой отсутствовала кисть. Когда же кибердевушка посмотрела ниже, то зафиксированные на минимуме уровни эмоций едва не привели электронный мозг к новой перезагрузке. Ниже колен ноги представляли собой раздавленные прессом кровавые тряпки, из которых торчали почерневшие осколки костей. Да и сама неестественная поза говорила о явном повреждении внутренних органов.

— Что?! Как?! — у Эллы внезапно образовался дефицит слов.

— Собственными руками. Он ненавидит биониклов.

— Так вы бионикл?

— Да. Моё имя Филипп. Когда-то я был специалистом в области биокоррекции и осматривал Анатоля. Его обязали пройти проверку в связи с неподобающим поведением в общественных порталах пси-сети. Я тогда не придал значения повышенному уровню скрытой жестокости. Не хотел ломать парню жизнь и не стал сообщать об этом в полицию. А просто посоветовал ему добровольно пройти амбулаторный курс психокоррекции. Анатолю моё предложение не понравилось. А может, он испугался, что я всё же сообщу о его отклонениях? Он похитил меня и привёз сюда. Вот я и расплачиваюсь за своё легкомыслие. Но осталось мне недолго, как и прочим узникам.

— Прочим? — охваченная ужасом Элла поразилась собственному спокойствию.

— Месяц назад нас было четырнадцать. Сколько осталось в живых, я не знаю. Между камерами такой же барьер, как и вокруг дома. Ни сбежать, ни вызвать помощь.

— Да. Я знаю. Там сложная кодировка сигнала. Мой коммуникационный блок уже несколько суток пытается пробиться.

— Вполне понятно, если ты собрана на старой электронике.

— Но у вас же должна быть совершенно иная система! Вы же биониклы — новое улучшенное человечество. Вы можете связываться друг с другом на огромных расстояниях!

— Можем. Но Анатоль хоть и псих, но далеко не дурак. Для раскодировки барьера нужна пиковая вычислительная мощность, превышающая наши возможности. Увы… — простонал Филипп.

— Но вас надо срочно спасать! А этого палача предать суду!

Внезапно в подвале вспыхнул свет. В воцарившейся тишине полный злорадства голос произнёс:

— Отлично сказано! Вот только я против. Напомню: я здесь единственный человек. И я имею право делать с искусственным отродьем всё, что мне заблагорассудится!

Элла обернулась. Анатоль стоял в дверях и поигрывал любимым молотком. Девушка с ужасом понимала, что расстройство психики хозяина зашло слишком далеко. Она метнулась к Анатолю, но тот и ухом не повёл. Он с ухмылкой осмотрел застывшую в замахе руку стальной девы и с удовлетворением продолжил:

— Как приятно, что выродки, вроде вас, не могут мне навредить. Да, дорогуша, сколько бы ты ни пыжилась, а сделать мне ничегошеньки не сможешь. Первый закон гласит: робот не может нанести вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесён вред. Потому ты никак не можешь помешать мне делать с тобой и твоими резиноголовыми друзьями всё, что пожелаю.

— Вы нарушаете закон! Биониклы — разумные существа! Они имеют равные с людьми права! — заорала Элла прямо в ненавистное лицо.

— Это придумали идиоты вроде старого маразматичного дядюшки. Виданное ли дело — резиноголовые признаны людьми! Это просто смешно! А я не собираюсь идти на поводу у кучки полоумных остолопов. Я человек! И буду делать, что хочу!

Последние слова Анатоль прокричал, воздев, словно скипетр, свой блестящий молоток. Но на Эллу ни слова, ни поза не произвели никакого впечатления. Пылая возмущением, она понизила голос и максимально наполнила его угрозой:

— Я сообщу полиции о ваших злодеяниях! Вы пройдёте принудительный курс психокоррекции. Максимальной продолжительности!

Угроза стальной девы удивила хозяина. Он задумчиво почесал косматый затылок, поцокал языком и спросил:

— А как ты собираешься сообщить полиции?

— Я найду способ сломать ваш барьер.

— Надо же, какая самонадеянная железяка! Помнится, ты хотела пройти тесты на разумность? Зря! Я в который раз убеждаюсь, что ты ещё тупее, чем я думал. Неужели ты решила, что сможешь взломать защиту, которая не по зубам биониклам высшей категории? Уж у них-то мозги куда шустрее твоих. Потому марш отсюда! Первый этаж ещё не убран.

Элла была поражена поведением Анатоля. Тот не только не стал скрывать свои преступления, но и говорил об этом, преисполнившись гордостью. В тот день он непривычно долго беседовал с кибердевушкой, живописуя свои кровавые издевательства. Поначалу выкрики Эллы его забавляли, но постепенно они сошли на нет. Далеко не сразу заметивший это Анатоль забеспокоился: