Чтобы не дать себе впасть в уныние, я одним глотком допил минералку и начал раздеваться, кидая вещи на пол. Оставшись в нижнем белье, я направился в ванную.

Когда я спустился, на столе в гостиной уже был накрыт обед. Охво сидел на лавке у стены возле лестницы. Я вытащил из кармана кофты устройство наподобие часов на красном силиконовом браслете, которое нашёл на тумбе у кровати. Вот только это были не часы. На устройстве отсутствовал экран или циферблат, на котором можно было что-то отобразить, а был только круглый толстый корпус и безель сверху.

– Не знаешь, что это за штуковина? – поинтересовался я у помощника, показывая ему непонятное устройство. Тот воскликнул:

– Дурья моя голова! Надо было вам сразу про браслет сказать. Он нужен, чтобы вызывать меня. Или если дверь в дом закрыта, можно его приложить к считывателю и дверь откроется.

Охво подошёл ко мне и продемонстрировал такой же как у меня браслет на своём запястье:

– Покрутите до щелчка колечко сверху.

Я повернул безель до щелчка, и устройство на его руке завибрировало и издало протяжный писк, а внутри полупрозрачного пластикового корпуса стала вспыхивать лампочка.

– Удобная штука. Но не волнуйся, злоупотреблять не буду.

Охво улыбнулся и тихонько сказал:

– Я и не волнуюсь. Вот если бы ваш браслетик был у толстяка, то я бы, наверное, пошёл и сбросился с веранды на скалы. Его помощника спасает только то, что хозяин много спит.

Я усмехнулся и уселся за накрытый стол, а Охво вернулся на скамейку возле прихожей.

– А ты что так далеко уселся? – спросил я, взяв пампушку, лежащую на тарелочке слева от суповой тарелки. Помощник пожал плечами и спросил:

– Мне уйти, шеф?

– Нет, я просто не хочу надрывать глотку, – немного раздражённо выпалил я. Охво вскочил с лавки и быстрым шагом подошёл к столу. Встав напротив меня, он стал молча смотреть, как я ем.

– Да господи же ты мой, Шерпа! Будешь теперь надо мной стоять и в рот заглядывать? Может, сядешь за стол?

Охво покачал головой:

– Это стол гостей. И стулья эти – стулья гостей. Мой стол в пристройке. Я должен ждать на своём месте, – договорив, он указал на лавку в прихожей. Я вздохнул и подумав, ответил:

– Да, это, наверное, правильно. Но раз так, то придётся тебе постоять. У меня есть пара вопросов.

– Никаких проблем, шеф. Буду рад рассказать вам всё, что знаю.

Я кивнул.

– Я так понимаю, эта надзирательница со всеми так общается?

– Со всеми. Но она сказала правду – если вы не нарушаете правил, вы её не видите, – подтвердил Охво.

– И что, все её слушаются?

– Конечно слушаются. Она ведь может выгнать отсюда кого угодно. А если выгонит, то это очень, очень плохо.

Я усмехнулся:

– Прямо-таки «очень-очень»?

Я посмотрел на Охво, на лице которого застыла озабоченная гримаса. Я хотел развить тему, но помощник выразительно прищурился и посмотрел в сторону. Мне стало понятно, что сейчас об этом говорить не стоит.

– Хорошо, скажи мне, за что точно можно вылететь?

Лицо Охво расслабилось, и он с облегчением выдохнув, ответил:

– Лучший вариант – это убедиться, не визжу ли я рядом о том, что этого делать нельзя. Поэтому, когда вы что-то задумали, проверяйте, рядом ли я. Вот от чего я вас не смогу предостеречь, так это от неправильного поведения с гостями.

Я заинтересованно уставился на Охво.

– Главное правило – не рассказывать личную информацию о себе и не спрашивать о личном у гостей. Это касается и семьи, и работы, и фактов из биографии. Все ваши разговоры не должны быть привязаны к датам и реальным людям. Места, с которыми вы связаны, тоже не должны упоминаться. И предприятия или организации, в которых вы работали, также должны остаться в тайне. В общем, ничего личного. Но думаю, что вам это всё разъяснили, когда вы подписывали договор.

Я кивнул:

– С этим понятно. А что нельзя в доме, кроме курения и соития?

– Кроме того, что не ходить в часть для обслуги, ничего такого не припомню. Наверное, если начнёте тут всё крушить, то вам сделают замечание,

– задумчиво ответил Охво.

– Насчёт крушить. Что случилось с картом?

– Это толстяк пьяный, не сбавляя хода, входил в поворот. Хорошо хоть не убился, – прошептал помощник. Я отодвинул заправленный маслом салат и сказал, улыбаясь:

– Значит, повеселиться тут можно?

Охво озадаченно посмотрел на салат и кивнул:

– Да, но только выпивать можно исключительно в выходные. В будние дни сухой закон. Выпивать можно с обеда пятницы до ночи субботы. Да и не каждые выходные расслабиться можно. Как старшая решит.

– Так, вроде, все взрослые люди, к чему такая строгость?

Охво пожал плечами:

– Такие правила. Оно, наверное, и к лучшему, ведь тут нет телевизора или компьютера, или чего-то такого, чем занять время. Поэтому соблазн приложиться очень велик. И шеф, что-то не так с салатом?

Я посмотрел на салат:

– Больше со сметаной люблю.

Охво кивнул:

– Упущение. Скажу на кухне. Может быть, чай или кофе?

– Чай попозже попью. А сейчас пойдём прогуляемся немного. А то я в транспорте весь зад отсидел за эти дни.

Дождь больше не накрапывал, да и туман стал рассеиваться. На улице заметно потеплело. Через облака пробивалось ушедшее за полдень солнце. Неспешно продвигаясь по дорожке в сторону нависшей над островом антенны, я изучал местность. К сожалению, кроме приземистой растительности и хаотично раскиданных валунов ничего интересного на глаза не попадалось.

– Тут всегда так сыро? – угрюмо пробормотал я.

– Должно бы уже начать теплеть в ближайшие дни, тогда и тумана меньше будет. Хорошо, что ночью темнеет совсем ненадолго, хоть что-то можно разглядеть, даже когда туман. А вообще, сегодня первый день, когда туман такой слабый. Вон как радар видно. В предыдущие дни от дома его было не различить. Так что погода налаживается, – бодро ответил помощник.

– Будем надеяться, что налаживается. Ещё хотелось бы понять, чем тут можно себя занять.

Охво тяжело вздохнул:

– Да, развлечений немного: рыбалка, игры настольные, общение с гостями, книг целая библиотека. Ещё в бане есть бильярдный стол.

– Хм. А не так уж и плохо. Рыбалку я люблю, книги тоже, да и настольные игры при хороших компаньонах могут быть интересны. Но с твоих слов компаньоны-то мне достались не ахти какие, – последнюю фразу я произнёс скорее вопросительно, чем утвердительно и посмотрел на помощника. Тот тут же ответил:

– На самом деле, я думаю, что они вполне себе неплохие люди. Между собой более-менее ладят. А нас гоняют – так это их право. Ничего запредельного они не требуют. Я склонен предполагать, что вам с ними может быть интересно,

– резюмировал Охво.

– Сложно найти общие интересы, когда ни о чём толком рассказать друг другу не можешь.

Охво покачал головой:

– Зря вы так думаете. Обслуживающему персоналу тоже нельзя между собой общаться о личном, но мы находим, о чём поговорить. Хотя, конечно, от нехватки тем для разговоров люди начинают сплетничать. Это не очень красиво, но зато очень даже весело.

Я осуждающе посмотрел на помощника, на что тот лучезарно заулыбался и заявил:

– Подождите немного и сами начнёте узнавать у меня, какие новые сплетни ходят в нашей части дома.

Я усмехнулся, изображая презрение:

– Ненавижу сплетни, так что лучше избегай этого при мне.

Охво вздохнул и с деланной грустью сказал:

– Ну всё, молчок. Про то, как худой подкатывал к старшей, ни слова.

Я рассмеялся и укоризненно покачал головой, глядя на искрящиеся самодовольством глаза Охво:

– Ну ты и сучок, Шерпа. Ладно, выкладывай, как он до такого дошёл. Это сколько он тут торчит, если на неё запал?

Охво потёр руки, по всей видимости, радуясь, что затянул меня на тёмную сторону:

– Шеф, торчат они тут вторую неделю. Но дело не в этом, мне кажется.