– Отличное предложение, хозяин, – деловито согласился Охво.

– Стой, стой. Какой ещё «хозяин»? Ополоумел? – возмутился я. На лице помощника опять появилась тревога:

– Так в инструкции сказано. Но могу и по-другому называть, главное, чтобы это отображало уважение и то, что я нахожусь в вашем подчинении.

Я вздохнул:

– Давай хотя бы тогда «шеф».

Охво снял рюкзак и серьёзно посмотрел на меня:

– Шеф, без проблем. Но если так, то я тоже хотел бы себе другое имя.

Я рассмеялся:

– Мне и твоё нравится. Оно, кстати, скандинавское?

– Да, скандинавское. Но я бы всё же хотел другое. Такое, которым меня будете называть только вы.

Я, кажется, начал понимать логику Охво:

– Хорошо. Ты как нацепил на себя мой рюкзак, мне одно слово на ум пришло.

Ноздри небольшого носа помощника раздулись, а массивная челюсть чуть подалась вперёд.

– Если не понравится, то ты скажи. Поменяем.

– Понравится, шеф, – без раздумий выпалил помощник.

– «Шерпа». Как тебе такое имя?

Охво задумался. Потом осторожно поинтересовался:

– А это не что-то обидное?

Я улыбнулся:

– Это горный народ. Они живут возле Эвереста и помогают приезжим подниматься в горы. Очень сильные и выносливые.

Охво медленно и многозначительно кивнул:

– Я тоже помогаю, и я сильный и выносливый.

– Ну и славно. А теперь скажи мне, Шерпа. Мне нужно что-то заранее знать о том, что меня ждёт там, наверху? Может, чего-то опасаться или что-то иметь виду?

Охво ненадолго призадумался, потом кивнул и сказал:

– Не пейте с толстым после того, как он начнёт добавлять к каждому слову «ёпт» и не приставайте лишний раз к бледному. Бывает нервным. Ещё не ссорьтесь со старшим по дому. Об остальном старший вас сам и проинструктирует.

– Не нервировать бледного и не пить с толстым после «ёпт». Может быть, имена их скажешь?

– А вы сразу поймёте, кто из них кто. И я не знаю, как они вам представятся, – серьёзно ответил Охво.

– Ладно, Шерпа, пошли в дом. Я голоден и устал. А ещё мечтаю помыться.

Охво кивнул и зашагал вверх по бетонной дороге. Минут через десять мы оказались на перекрёстке. Здесь дорога перестала забирать вверх. Охво пояснил, что дорога слева ведёт к радару и вертолётной площадке, а та, что справа, к дому.

Пока помощник переводил дыхание, я осмотрелся. Высокие каменистые берега были лишены какой-либо растительности, разве что мох облепил некоторые из камней. Наверху остров оказался достаточно пологим, а поверх камней имелся неплохой слой почвы, достаточный для того, чтобы местами на нём росли невысокие ели. Пространство между ёлками и камнями заполонил низкий кустарник.

Ещё через несколько минут прогулочного шага мы оказались на мощёной серой плиткой круглой площадке возле дома. Посередине площадки стоял невысокий фонарь с четырьмя коваными плафонами. Столько же лавок оказалось по краю площадки. Возле каждой стояло по мусорному ведру. Тут же стоял покорёженный карт.

Парадная сторона дома, выходящая на площадку, оказалась очень необычной. Прежде я подобного не видел. Высокие бетонные стены входа примостились между каменных глыб и внешними сторонами стены примыкали к скале. Проём между стенами был выполнен из стёкол, вмонтированных в металлический каркас. Дверь тоже была из стекла, на металлическом каркасе.

– Уродливая штука, да, шеф? Внутри вообще ужас. А ещё зачем-то архитектора и инженеров из Норвегии для этого безобразия выписывали,

– пробубнил Охво и направился к дверям. Я усмехнулся ему вслед:

– Я бы сказал, что это чудесно.

Помещение внутри оказалось не менее интересным, чем снаружи. Бетонные стены были местами без отделки, а местами были покрыты панелями из досок. Но ещё более интересным мне показалось то, что кое-где в качестве стены выступала сама скала, на которой, или даже уместней сказать, в которой примостился сам дом.

Охво оставил мой рюкзак в прихожей, и мы прошли вглубь зала. Здесь никого не было. Гостиная была прямоугольной формы и вытянулась в сторону обрыва метров на двадцать. Справа от меня находился большой, встроенный в стену камин. Вдоль камина расположился массивный, без затей, стол из светлого дерева, повёрнутый торцом к озеру, вид на которое открывался через огромные окна. За окнами была просторная веранда.

С двух сторон стола стояло по три стула, выполненных в том же стиле и из того же материала, что и стол. Между камином и выходом на веранду была закрытая раздвижная дверь. В стене напротив была такая же дверь, а рядом с ней примостилась небольшая кухня со встроенной электрической плитой и раковиной. Также там имелся маленький коричневый холодильник с одной дверцей. Как ни странно, в гостиной и прихожей не обнаружилось ни одной люстры, только светильники из кованого металла на стенах и пара торшеров с коричневыми тканевыми плафонами возле большого серого дивана вдоль оконной стены.

Я хотел снять ботинки, чтобы пройти на веранду, но Охво остановил меня и сказал, что нет никакой необходимости утруждать себя и снимать обувь. Я не стал спорить и пройдя через зал, вышел на нависшую над обрывом веранду, откуда открывался изумительный вид на озеро. Жаль, что погодные условия не позволяли видеть берег на другой стороне. Слева, в торце веранды, стоял большой мангал. На противоположной стороне, в углу, расположился стол с креслами, покрытыми чехлами. Навес над верандой был складной.

– Шеф, может, сразу организуем вам горячего супчика? – учтиво поинтересовался Охво. Потом добавил: – эти двое часто и до обеда спят.

– Значит, кроме меня тут только двое гостей?

– Нет, трое. Один практически не появляется на глаза. То в своей комнате сидит, то бродит по острову. Насколько я знаю, ещё двое должны прибыть на днях.

Я улыбнулся и подумал, что помощник – это не так уж и плохо.

– Давай тогда, грей суп, Шерпа. Но сначала покажи мне мою комнату и где помыться.

Охво недовольно поморщился:

– Там же повар есть и официант. Сейчас им скажу, и они всё сделают. Только вот сначала нужно зайти к старшему по дому.

– Если нужно, то давай зайдём. Где он?

Охво ткнул пальцем, указывая на дверь в стене между кухонной зоной и прихожей:

– Вон там проход в пристройку, где кухня и комнаты персонала. Там же кабинет старшего. Пойдёмте, покажу.

Мы зашли обратно в зал, и я заметил, что по полу вдоль окон стоят три невысоких электрических радиатора.

– Шерпа, и как же этих батарей хватает на весь зал? Тут же сплошной бетон, железо и стекло, да ещё и скала местами в дом заходит.

Охво улыбнулся и похлопал по куску скалы, выступающему из стены:

– Скала и греет. Термальные источники в ней. Вокруг острова лёд не встаёт даже зимой. Да и само озеро замерзает только при сильном минусе.

Я щёлкнул пальцами и сказал:

– Я заметил, что вода сильно парит. Только не задумался, почему так.

– Ну да, пока тепло не установится, будет парить, – подтвердил Охво. Мы подошли к деревянной двери с магнитным замком и считывателем, встроенным в стену. Помощник приложил свой красный браслет к считывателю, дверь негромко лязгнула, и мы вошли в освещённую светодиодными полосками-лампами на потолке галерею, ведущую в пристройку. Бетонная галерея восемь шагов в длину с узкими окошками под потолком привела к ещё одной двери, тоже на магнитном замке. За дверью нас уже ждала женщина. Ей было немного за сорок на вид. Высокая, крепкая, со светлыми, убранными в хвост, волосами и рублеными чертами лица. У неё был узкий, в меру длинный нос и достаточно массивная челюсть.

Как только Охво закрыл за нами дверь, она сделала два быстрых шага вперёд и её лицо оказалось в паре десятков сантиметров от моего лица. Её пухлые губы сжались и вытянулись, а голубые глаза слегка прищурились и впились в мои. От неожиданности я замер и подумал о том, что зубы я не чистил с аэропорта. Обычно, когда женское лицо оказывалось на таком близком расстоянии от моего лица, означало, что меня собираются поцеловать. К счастью, через несколько секунд, так и не поцеловав меня, женщина отступила назад. Я выдохнул и обернулся к Охво. Тот старался сохранять каменное выражение лица, но по его чуть подрагивающей нижней губе и отведённым в сторону глазкам было понятно, что он с трудом сдерживается от смеха. Женщина басовитым, с хрипотцой, голосом обратилась ко мне: