«Не пугайся, не пугайся… Это – осень, понимаешь?..» Не пугайся, не пугайся… Это – осень, понимаешь? Это – осень, это осень спичкой чиркает опять… Деревам гореть не больно. Так зачем себя пугаешь? Деревам гореть не больно – это так легко понять. Жёлтый, розовый, багровый пламень каплет на дорогу, Каплет пламень нам на плечи, на скамейки, на трамвай… Вот и год почти что прожит… Все мы живы, слава богу. Не пугайся, не пугайся и глаза не закрывай. Жёлтый, розовый, багровый в беспорядке друг за другом, В нашей роще над рекою листья падают с ветвей… Деревам гореть не больно. Не смотри вокруг с испугом: Это – осень, это осень спичкой чиркает своей. Это осень, это осень… Там, где встретились когда-то, Тополь шепчет поминанья над обугленным ручьём. Ну а если даже больно, ты – почти не виновата. Даже если очень больно, ты – почти что ни при чём. 1977 Через двадцать лет …И времени в обрез… И слов осталось мало, Которые, молясь, промолвлю напоследок… Я жизнь свою сломал? Она меня сломала? Но всё же – хорошо среди намокших веток. Особенно теперь, когда зажёг сирени Лес памяти моей над невскою водою… Трамвайные звонки… Замшелые ступени… И тянет от воды студёною бедою. Стекают по виску две капельки горящих, Пускай сильнее жгут – их не смахну рукою: Я здесь – ещё до слов, до Ваших слов горчащих — Средь вымокших ветвей, над хладною рекою. Я над рекой стою… А в лес войти не смею — Нет, вовсе не боюсь, но – слишком много света… Я всё ещё могу… Я всё ещё умею… …………………………………………… Вот только отчего Вам говорю всё это? 1981 «Хоть снега принеси сюда из января…» 3 июня. Томск Хоть снега принеси сюда из января — Из облака поймай, коснись рукой сугроба… Я это говорю, почти не говоря. Горячим языком не ощущая нёба. Там у тебя опять – вселенский снегопад. И ты опять идёшь аллеей зоопарка. Иди, иди, смеясь!.. Я ж не могу назад, Я здесь ещё пока, где нестерпимо жарко. Вселенский снегопад… А здесь – ни ветерка. На спёкшемся песке – распластанная чайка. И жалко мне её, и жалко ручейка — Облезлого щенка по имени Ушайка [1]. Ладонью провожу по треснувшей коре… Бог мой, и ты меня своей рукой касалась! Вселенский снегопад в наивном январе. Откуда я ушёл, а ты – навек осталась. Рождественский снежок спешил, с небес скользя… Громоздкий зной скрипит, как ветхая телега… Я знаю – ничего оттуда брать нельзя. И всё же – принести хотя бы горстку снега! 1981
«Что же все-таки ещё…» Что же все-таки ещё мне отныне остаётся, Кроме древа снегопада, шелестящего в былом?.. …Я вернулся в те места, где река о ноги трётся, Где с холмов стекает небо, где каштаны за углом… Я вернулся в те места, где чуть свет моя обида Через парк спешит к трамваю в синем стираном плаще… Впрочем, что я говорю?.. Что мне в том, что не забыто, Если снег и здесь – в июле! – жжёт, не тает на плече? Если снег ноябрьский тот – даже здесь и то не тает, А сквозь сон всё сыплет, сыплет на ресницы, на висок… Просыпаюсь, сжав снежок… Вновь стремительно светает… Вновь кузнечик рыжий скачет от меня наискосок… Вновь – каштаны за углом… Вновь река лизнула руки… Вновь дымящееся небо медленно с холмов скользит… Впрочем, что я говорю, если все исчезли звуки? Только древо снегопада шелестит да шелестит… 1981 «Оля, знаешь…» Оля, знаешь… (А впрочем, совсем не о том Я хотел бы сказать и – другими словами, Но не помню тех слов…) Птица в небе пустом Машет, машет, и машет, и машет крылами. Только поздно лететь. И – зачем? И – куда? На декабрьской земле нет ни горсточки снега. Углем стало зерно. Камнем стала вода. Ни еды. Ни питья. Ни тепла. Ни ночлега. Вот, крыла распластав, птица в небе висит: Ни к чему – голосить, ни к чему – торопиться. Сжавшись в жалкий комок, птица с неба скользит — На проклятую землю упасть и разбиться. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
