– Тони, возьми двести пятнадцатый.

Джеф скользнул взглядом по распечатке, за которой тянулся и положил её обратно, попутно бросив взгляд на Николь. Она словно потухла, плечики у неё опустились, и, кажется, даже весело приподнятый кончик носа печально сник. Отношения у них, похоже, не очень, решил он, мгновенно проанализировав своё наблюдение этой реакции Николь на беседу с отцом.

– Могу я узнать, почему ты опоздала в школу? – Спрашивал в этот момент её Том с привычной резкостью. – Мне звонила твоя миссис Джонс. Я Не Желаю, Чтобы Эти Звонки Ещё Повторялись.

– Хорошо, – бесцветным голосом ответила Николь.

– Надеюсь, ты не сорвешься из аэропорта домой одна. Если не хочешь там сидеть, я могу прислать тебе машину.

Джеф, занятый приблудившимся военным, едва слышал, что она говорит, оставляя это где-то на внешней границе сознания.

– Я лучше дождусь Джефа. Здесь интересно, – интонация Николь привлекла его внимание: Джефа неожиданно порадовало это её, пусть даже совсем робкое, но сопротивление. Значит, её не совсем задавили.

– Хорошо. – Сказал Том и отключился.

– Ну, что? – Спросила его Марина, напряжённо сидевшая рядом.

– Будем сидеть, ждать нашу непутевую дочь. Отложим порку до часу ночи.

– Почему до часу ночи? – Удивилась, явно недовольная, Марина.

Том не мог понять, что ей не нравится: его обещание выпороть Ники, перспектива провести бессонную ночь или то, что Ники уехала в аэропорт.

– Потому, что дежурство у этого Джефа закончится лишь к часу. Спасибо, что он хоть сам позвонил.

– Так ещё часа два, два с половиной ехать сюда. Значит, она спать ляжет не раньше трёх! – Воскликнула Марина, думая про себя: "она опять не выспится, проспит завтра в школу, Том будет недоволен".

– Зараза! Я об этом не подумал. Вот маленькая бестия!

– Не удивительно, что она не хочет возвращаться домой. Ты же ей сказал, что Джонс на неё наябедничала.– Марина, проводила глазами мужа, который, махнув рукой, направился к выходу из кабинета. – Куда ты?

– Пойду перекусить. Если мне что-то не по нутру – я ем. Или ты забыла?

Марина направилась следом: Том терпеть не может есть в одиночестве. Сама она думать о еде не могла от беспокойства.

– Когда-нибудь я стану толстым и добрым, – закончил Том у лестницы. Марина вынужденно засмеялась. Интересно, что ему сказал этот Джеф, что он так сразу успокоился?

В "башне" Джеф коротко, но внимательно взглянул на Николь, пока она запихивала мобильник в карман ветровки. Она не видела этой мгновенной инспекции её самочувствия. Затем он снова повернулся к пульту, чуть качнув головой. Ну у него сегодня и дежурство – только и знай шеей крути. В центре локатора появился наконец двенадцатый, задержавшийся с вылетом из-за погоды. Три часа они болтались где-то в воздухе и теперь их ожидала болтанка при посадке.

– Аэропорт-Контроль. Приветствую вас, доброй ночи, ваш курс два-девять-ноль, – сказал Джеф после запроса. И добавил, явно для Николь. – Ники. Очень сильно повредил тебе мой звонок?

– Нет, наоборот помог, – заулыбалась Николь, забыв о том, что он и не смотрит на неё. – А когда будет твоё "окно"?

Джеф на секунду оглянулся, окинув её взглядом. Сказал спокойно, улыбнувшись глазами:

– Пока не предвидится, – его лицо снова стало внимательным в миг возвращения к экрану. Поинтересовался уже отстраненно:

– Ники. Может, хочешь молока и сандвич?

– Джеф, вы там что, соображаете насчёт поужинать? – тут встрял, сразу заинтересовавшись, Стив, следя из-за спины Александра, самого старого диспетчера в группе за его экраном. Гарри шумно пошевелился рядом с Адамом. Стажёр явно хотел внести свою лепту. У Гарри хорошая практика получается, но работать ему всё равно придётся сначала наверху – таковы правила. И неизвестно, останется он на этом вокзале или получит другое направление.

– Мы сейчас Малыша отрядим, – сказал гулко Адам, насмешливо окинув взглядом нетерпение Гарри.

– Малыша?, за ужином?! – Спросил Стив.– Да вы с ума съехали все разом, братва. Он же детскую кашу закажет.

Гарри скромно улыбнулся. Он был истинным сладкоежкой. Трудно что-то скрыть от группы, с которой проводишь чуть не половину жизни. С момента появления его здесь, как только ребята выяснили его кулинарные пристрастия, это было поводом для шутливых выпадов. Он иногда с успехом огрызался. Вся группа решила, что со стажёром им в этот раз действительно повезло: с юмором попался.

– Аэропорт-Контроль. Как слышите? Понял. Подтверждаю, курс ноль-ноль-шесть, восемь тысяч, – сказал Джеф, переключил что-то у себя, добавил, ни на кого не глядя и так серьёзно, что Адам фыркнул: – Стив. Ладно, мы разрешим тебе заказать. В знак поощрения за то, что болтаешься за каждой спиной.

– Гарри, немного сиропа добавь Стиву в любимую курицу. – Дик шевельнулся сзади Николь и она оглянулась на него как раз, чтобы заметить, как он подмигивает Гарри. – Мы же не можем тратить на это наше время.

– О! Так глумиться над курицей! – Сказал Стив.– Гарри, у тебя слишком близко семьсот двенадцатый и три тысячи триста сороковой.

Гарри сразу вызвал семьсот двенадцатый борт для поправки курса. Стив оглянулся на Джефа. Тот, нагнувшись к микрофону, разговаривал с воздухом, судя по сосредоточенному лицу. Николь, сидя немного правее за его спиной, заинтересовано наблюдала за работой других диспетчеров.

– Джеф. Я что, пропустил нечто интересное? – Засмеялся Стив, возвращаясь на своё место поближе к вожделенному телефону. – Вам уточнить, зачем это я болтаюсь за вашими спинами? Или опустим, в ожидании ужина, чтобы не портить аппетит?

– Стив. Лучше молчи, – посоветовал Джеф, не отвлекаясь. Он передавал сводку погоды, которую Николь уже слышала сегодня столько раз, что запомнила наизусть. Джеф, наверное, тоже, но странно – он всё время считывал её со сводки метеоцентра.

Конец сообщения у него получился другим – нижняя кромка облаков поднялась до ста тридцати метров. Николь снова оглядела диспетчеров: они интересно общались между собой. Все не отрываясь от экранов, все серьёзные, как сфинксы. Они даже шутили такими строгими голосами, что она не сразу понимала: где же тут шутка?

– Как же я молча сделаю заказ? – Озадачился Стив. – Кстати, а кто платит-то, Джеф? Благородная складчина, конечно?

– Стив. Профинансирую твои чревоугоднические поползновения. – проинформировал Джеф, усмехнувшись. – Ты у нас доползаешь до телефона редко, – Он вынул из ящика стола перед собой серый плотный лист с каким-то текстом и цифрами и взглянул на него, сразу убрав обратно. Снова вернувшись к монитору. Сказал, подчеркнуто вежливо:

– Слышу. Время двадцать три ноль одна. Понял. Следуйте.

– Ого! – Обрадовался Стив. – Тогда я возьму курицу. Адам. Возьми у Александра семнадцатый АА

– Стив. Не понял, курица на всех? – Спросил Дик.

Джеф некоторое время молчал, потому что был явно занят. Потом уронил:

– Для Адама две, как самому худому.

– Медведь ты, одно слово, – покачал головой Стив. – Что с тебя возьмешь? Николь, что тебе заказать?

– Курицу, – сообщила Николь.

Ей казалось уже, что она провела здесь очень много времени. Деловитое спокойствие "башни" давало ей смутное чувство удовольствия, смешанного с восхищением. Без спешки, со слаженностью давно сработавшегося коллектива, диспетчеры делали своё дело. Никакой суеты, никаких воплей волнения, хоть и видно было, что происходящее в воздухе не оставляет их равнодушными. Николь была захвачена этой деятельностью, вся поглощена атмосферой управления движением в воздухе.

Она прежде никогда не задумывалась, каким образом работает аэропорт, как трудно провести самолёт от одной точки до другой. Ей работа диспетчера представлялась просто словесным сопровождением полёта, чем-то вроде радионовостей. Ее просто изумило, что весь путь самолёта представляет собой огромный набор точек местонахождения и диспетчер всё время занят расчётами.