Марина подождала, пока Николь поднимется по лестнице и решительно зашагала к библиотеке, стараясь не шуметь.

Джеф сидел на диване, упершись локтями в колени и обхватив голову руками.

– Что, сон сбежал? – Спросила Марина, закрывая двери. Джеф вздрогнул и резко выпрямился, ухватившись левой рукой за воротник пижамы и глядя на неё. – Не смущайтесь, Джеф. Я видела, как вы беседовали с Ники.

Джеф неожиданно покраснел, но промолчал. Опустил голову. Надо же! Он и краснеть умеет, прелесть какая. В огромной пижаме его рост терялся, да и выглядел он почти комично. Дженифер в спешке принесла самую большую одежду, какая только нашлась. Марина вдруг увидела в нём мальчика, а не взрослого мужчину. Может, внутри неё сработала какая-то система или подсознательная убежденность: раз он нравится Ники, значит, он малыш.

Джеф с которым она познакомилась сегодня, вызывал в ней нежность. Тогда, в мае, тот отстраненный, строгий диспетчер, в сине-красной клетчатой рубашке, с волосами, схваченными в хвостик, казался ей всесильным и всезнающим. Он отлично ориентировался в ситуации, знал, где находится самолёт Тома, как он перемещается и что происходит на борту. В каком виде там аппаратура, чем был занят экипаж, что в данный момент делает Николь. Задав несколько вопросов ей, он предположил, в каком состоянии будут управляющие системы и сразу тогда начал спокойно говорить, что она должна сделать.

И он всё время оказывался прав. Все его прогнозы оправдывались: о том, что их неожиданно догнала повернувшая гроза, и о том, что они сменили эшелон от удара молнии. И он посадил этот самолёт, хотя его собственный начальник сказал: "ты совсем с ума сбрендил, Медведь". Джеф сам возился с этим рейсом, он словно сам незримо присутствовал там, в высоте, рядом с её малышкой. Он сохранил жизнь Ники и бесспорно имел право на доброе отношение к нему. Хотя, в памяти Марины был слишком значимой фигурой, что бы вот так, запросто, пригласить его в гости, как это сделала Ники. Надо признать – он оказался очень цивилизованным: его воспитание было выше всех похвал

Сейчас, как ни странно, её уже не шокировала наглость Николь – Джеф, при ближайшем рассмотрении, оказался обычным человеком, весьма приятным, даже несколько стеснительным, пожалуй. Но теперь Марине хотелось знать: какой же багаж он носит с собой? Что связывает его с Ники? И как долго уже длится эта связь? Есть ли что-то, что Ники скрыла от неё? Это предстояло выяснить. Что, если она уже не впервые в "башне" у Джефа? У неё за полтора месяца учебы накопилось не меньше двух недель прогулов. И если она в самом деле встречается с Джефом, сколько это будет ещё продолжаться?

Марине казалось, что все ответы она уже знает. Но, как истинный скептик, она хотела проверить свои догадки.

– Я хотела с вами поговорить, – продолжала она, усаживаясь в кресло напротив него. – Что с вами, замерзли? Хотите плед? Здесь есть.

– Нет, – он коротко качнул головой, скользнув по ней взглядом, и этим жестом отметая её заботу. Потом снова уставился в пол.

– Может, вам принести таблетку аспирина? Мне кажется, у вас температура.

– Нет, спасибо. Я вполне здоров.

Марина вздохнула, хмурясь и внимательно к нему приглядываясь. Его пальцы чуть подрагивали. Он, видимо, не был смущён, как ей показалось вначале, но явно нервничал. Она спросила осторожно, совсем не то, что собиралась:

– Скажите, Джеф, как у вас обстоят дела с допингом: алкоголь, таблетки, наркотики?

– Я здоров, – повторил Джеф, дрожа.

Какой ещё допинг?! Это просто смешно, только вот сил нет смеяться. Ему своих бессознательных реакций по горло хватает.

Твёрдо глядя в её недоверчивые глаза, объяснил:

– Мой род деятельности подразумевает здоровье. Нас серьёзно проверяют. Очень большая ответственность. Это просто нервное.

– А у вас есть из-за чего нервничать? – тут же поинтересовалась Марина.

– Я двое суток не спал, – пожал он плечами. Получилось слишком быстро: он заставил себя пожать плечами ещё раз, самоконтролем снижая скорость. Добавил, чтобы объяснить своё движение: – так получилось.

– И сейчас не спится. – колко заметила Марина, отметив свою ядовитость. "Надо остановиться" – одёрнула она себя, так диалога не получиться. Это Том её так взбудоражил, что ли?

– Перенапряжение, – уронил он, сглотнув.

– Вы немногословны, – произнесла она, скрывая растерянность.

В самом деле, чего она притащилась выяснять отношения, которых ещё, наверное, и нет? Пригласила человека отдохнуть и донимает вопросами. Легла бы лучше спать.

Джеф резко опустил голову и промолчал, явно стараясь погасить или хотя бы скрыть дрожь.

– Надеюсь, вас не оскорбляют мои вопросы?

Он не ответил и она продолжила:

– Я пришла, чтобы спросить вас, если позволите, – она помолчала, собираясь с мыслями. Как приподнести-то это поприличнее? – Как вы относитесь к Ники?

– Очень хорошо, – удивлённо ответил он, не поднимая головы.

Только снова коротко взглянул на неё и поёжился.

Марина внимательно оглядела его сверху до низу, сознательно стараясь смутить своим взглядом.

– Это я понимаю. Меня интересует почему?

– Она помогла мне.

– Как?

Джеф несколько секунд размышлял, закусив нижнюю губу. Марина с интересом присматривалась к его жестам. Как он чуть наклоняет в сторону голову и на его напряжённой шее прорисовывается причудливый рисунок вен. Как он иногда нервно сглатывает, чуть прижмуривая глаза, и под глазами у него появляются тонкие валики. Как приподнимаются кончики бровей, едва он собирается что-то сказать. У него очень интересное лицо, выразительное, подвижное. Богатая мимика. Неудивительно, что Николь так старательно рисовала его. Кажется, он немного простыл, но раз он не хочет признаваться – его дело.

– Я падал. Опускался, если хотите. Николь научила меня бороться.

– Когда? – Хмурая Марина гадала, что бы это значило "падал, опускался".

Он опять не ответил, словно удивляясь вопросу. Повёл плечами. Дважды. Да, странные какие-то у него привычки, дублировать самого себя. Это её несколько озадачивало.

– Помогла однажды? – Продолжила расспросы Марина.

Он кивнул:

– И одного раза достаточно в такой ситуации, как подобное происшествие. Летом, я так понимаю, у Николь были другие дела и ей было не до меня.

Это было не понятно, как выпад. Прозвучало уколом.

– А сейчас? – Поинтересовалась Марина, не позволяя себе останавливаться на воспоминаниях о лете и тем более делиться ими с ним.

– Если вас интересует, почему Николь пришла ко мне сегодня, то для меня это загадка, – сообщил Джеф, нервно разглядывая её собственное напряжение и явно размышляя о чём-то.

Марине вдруг показалось, что она для него как раскрытая книга, что он всё знает о ней и видит её насквозь. И этот их диалог среди ночи, напоминающий скорее опрос в бакалее, чем беседу. Словно за каждым его словом, произнесённым вслух, таилось другое, не высказанное, но от этого не ставшее более приятным.

Марина наблюдала за ним, всё больше тревожась.

Её понятия о приличиях и вежливости разбивались вдребезги, когда она сталкивалась с непосредственностью детей или непредсказуемостью взрослых. Тогда нё упорядоченность начинала трещать по швам и Марина не знала, как себя вести. Том был непредсказуем, как ветер. Ники – тоже. Не настолько, конечно, как Том, порой Марине договориться с ней было гораздо легче: всё же между нею и Ники существовало какое-то скрытое, наверное подсознательное взаимопонимание. С Томом таких ситуаций, где они действовали вместе, слаженно просто по умолчанию, когда мысли совпадают, Марина припомнить почти не могла.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.