— Чушь. От первого слова до последнего.

— А-а?

Викторика усмехнулась. Это прозвучало довольно грубо.

— Вы с Кудзё два сапога пара. Правда, я ожидала от тебя большей рациональности. Призраков не существует. Проснись.

— Тогда… Алхимик всё ещё жив? Спустя двадцать лет тело так и не нашли. Он живёт воровством у академии?

— Левиафан давно мёртв.

Аврил сама не догадалась, как же давно не заметила этого. Только Викторика собралась насладиться очередным бутербродом с ветчиной, Аврил выхватила его из рук Викторики и подняла вверх. Кадзуя тоже немало рассказал ей о сидящей напротив девушке. Например, что если поднять любую вещь на двадцать сантиметров выше её роста, Викторика не сможет дотянуться.

— Объясни!

— Кудзё бы никогда так не сделал! Отдай!

— Потому что Кудзё — джентльмен!

— А ты — вонючая ящерица!

— Послушай, я могу поклясться тебе чем угодно, что алхимик Левиафан — настоящий волшебник. Он носит маску и мантию, чтобы скрыть факт своего бессмертия. Он живёт уже сотни лет. Хотя страшно подумать… Все сто лет с одним лицом.

— Левиафан мёртв! — Викторика угрюмо сузила глаза.

— Тогда какова причина носить маску и мантию? Скажи, если знаешь.

Бутерброд постепенно начал опускаться.

— Ты права лишь в том, что он хотел скрыть истинную личность.

— Своё бессмертие?

— Маска, мантия, перчатки. Он сделал всё, дабы никто не узнал его настоящую личность. Например, если Левиафан был женщиной.

— Хочешь сказать, что он на самом деле был женщиной?

— Я хочу сказать, что это уже гораздо ближе к истине, чем теория о бессмертии.

Казалось, Викторику теперь не волновало ничто. Наслаждение главным образом едой было для неё первостепенно. Поэтому она и жевала молча.

— Но как же та история с розой? На глазах короля с королевой он превратил её в голубую, а рядом находилось достаточно людей, чтобы это доказать. История правдива.

— Это трюк. — ответила Викторика без колебаний.

Аврил замолкла надолго. Но в одним момент молчание сменилось злобой.

— Этого не может быть!

От столь громкого возгласа Викторика подскочила, нахмурившись. Несмотря на знание истины, это взволновало её.

— Это магия!

— Нет. Я докажу тебе.

— …Докажешь?

— Найди мне белую розу, и я повторю этот фокус. Но повторю только затем, чтобы после ты поразмыслила о ничтожности своей души и умерла со стыда. И быстро!

Потоптавшись на месте, Аврил всё-таки приняла решение отойти в сторону цветочного сада. Обойдя его, она сорвала первую попавшуюся белую розу, вернувшись к Викторике, пока садовник не заметил её проволочек. Викторика тоже зря времени не теряла. Выхватив розу из рук Аврил, она крепко сжала её.

— Ты читаешь заклинание или что-то в этом роде?

— Держи рот на замке. — сказала Викторика, держа в другой руке бутерброд.

И наконец…

Белая роза быстро бледнела, цвет её менялся от основания лепестков за минуту превратившись в ярко-голубую.

— Как ты это сделала?

— Я же Серая Волчица. Я многое могу.

— А…?

— Я могу летать. Могу становится невидимой. Могу сменить цвет розы с белого на голубой. Это знания потаённого мира.

— Быть может, расскажешь правду?

Викторика, склонив голову, ответила неторопливо.

— Нет.

— Почему?!

— Потому.

— Я очень хорошо разбираюсь в Серых Волках. Да, они умные существа, способные принести государству славу или погибель. Но я знаю, что Серые Волки не могут летать, быть невидимыми или изменять цвета розы.

Аврил была голова наброситься на Викторику. От страха у той еда повалилась из рук.

— Эй, ты! Мои предки не просто так были викингами, как говорил дедушка!

— Отцепись!

В тот миг Викторика разжала руку с розой. В неё был заложен кусочек ваты, пропитанный синими чернилами.

— Ты!

— Чернила пропитывают розу через срез на стебле. Простой трюк. — вытирала руки Викторика, убегая от гневной Аврил.

— Такая страница в истории государства! И обычный трюк!

— Легко поверить в ту ложь, в которую хочется верить. Государь тогда нуждался в богатстве, а молодая и красивая королева искала мужчину, способного защитить её. Как много тех, кто хотел поверить в ложь таинственного, но могущественного алхимика. Королевская семья обладала тайными желаниями, поэтому и поверила в эту ложь.

Лучи солнца медленно уходили за облако, окрашивая траву в тёмно-зелёный цвет.

— Всё это — трюки. Голубая роза, внезапное появление золота в лаборатории, исчезновение Левиафана, за которым гналась армия короля, и в которого попала отравленная стрела. Это хитрые трюки. — Викторике вспомнился плакат с иллюзионистом Вонгом. — Левиафан, вероятно, оказался безвременно ушедшим фокусником. В наши дни он бы снискал немалую популярность. Он обманул короля с королевой, вмешавшись в государственные дела. Хотя, притом Левиафан стал величайшим глупцом. Он прожил жизнь без всяких бед, да и по расположению природы своей пользовался обретённой силой на пределе возможностей.

Аврил слушала внимательно, лёжа под выглянувшим солнцем, осветившим землю. Сняв свои кожаные туфли, она пошла босяком.

— Вот как…

Направившись к ручью, она вошла в него краем ступни.

— Здорово… Викторика, я никогда не думала с другой стороны, но не считаешь ли ли ты, что всё это глупо…? — спросила Аврил, пробираясь через ручей, положив руки на юбку.

Ответа не последовало.

— Разве не так? Кадзуя на твоём фоне выглядит глупым ребёнком. Знаю, прозвучит нелепо, но… Не отнимай у меня Кудзё! Ни за что! А… Викторика? — В какой-то момент Аврил поняла, что стояла в воде совсем одна. Не успела она и оглядеться, Викторика уже рысью убежала вдоль тропинки. — Викторика!

Аврил оставалось лишь выйти из воды и жалобно воскликнуть её имя.

— Как я проголодалась…

Всё это время, спрятавшись в цветах, за ними наблюдала мисс Сесиль.

Начиная с 1897 года, слава моя продлилась всего два года. За это время королева постоянно, куда бы то не отправлялась, просила меня последовать за ней. Меня, алхимика в маске, она использовала для подчинения дворянского сообщества, которое сопротивлялось её идеям. Так, постепенно в глазах сильнейших королева начала восприниматься точно абсолютная императрица.

Лично от себя я господствовал в делах колониальной политики, выступая на каждом собрании. По отношению ко мне король, казалось, занимал нейтральную позицию, но дворяне, напротив, сочли меня помехой.

И вот, в одну из ночей…

Заходя в покои королевы, я неожиданно увидел того самого министра юстиции, который что-то нашептывал на ухо до ужаса бледной королеве. Мне же он дал предписание находится на дистанции с королевой, потому что в скором времени король намерен отказаться от совместной жизни с ней, а заодно выгнать за порог и меня.

Мне неведомо почему, но с той поры королева перестала приглашать меня к себе. А через несколько дней меня вызвали… в суд. Суд, возбуждённый министром юстиции.

Суду этому не было равных в истории. Шло разбирательство по вопросу невиданных масштабов. «Может существовать алхимия или нет?». Министерство по оккультизму, ссылаясь на исторические документы и факты, сцепилось с Академией наук, которая отвергала алхимию как недоказуемую. Я слушал это с отвращением, трясясь от злости. То был поединок между древнейшими знаниями и новейшими достижениями науки. Под господствующим течением научного знания, оккультизм разваливался. Под конец слушания министр обратился ко мне:

— Вы проиграли, Левиафан!

— И почему?

— Я дам вам шанс. — заявил министр, хлопнув в ладоши. — Сотворите золото здесь и сейчас, прямо на наших глазах. Это прямой приказ короля. — повернувшись, он доверительно посмотрел в сторону своего господина.

— Боишься меня, но хочешь увидеть.

— Я боюсь вас только лишь потому, что вы можете быть главной опасностью государства, которую мы у себя пригрели. Каждую ночь мне снится ваше лицо. Лицо мертвеца, кищащего личинками. Сияющие лицо молодого человека. Однажды, мне приснилось даже женское лицо. Но меня не покидает смутное чувство, будто ни одно из тех лиц, что я видел, не является вашим на самом деле.