— Второй этаж. Боже, какой приятный аромат… — обратилась к Гревилю заворожённая мисс Сесиль.

— Это шампунь!

С этого момента Кадзуя назначался личным ассистентом инспектора, войдя с ним в башню. На удивление маятники с шестернями привлекли и Гревиля, но, увидев труп, он предстал перед следователями в привычном виде.

— Это человек азиатской внешности. Не из твоей родины, Кадзуя?

— Нет, лицо несколько отлично.

— Насколько известно, вчера в деревне появились двое неизвестных мужчин. Один перед нами.

— Откуда вы узнали?

— Сарафанное радио, главным образом рассказы молодых девушек. Мы знаем, что ты со знакомой вчера посетил кинотеатр, и вы оба наделали там немало шума. Мы и её вызвали.

Обернувшись, Кадзуя, и правда, увидел её, потирающую сонные глаза.

— Аврил!

— Кудзё! Эти люди привели меня сюда, рассказав, что здесь случилось что-то плохое. Кто они такие?

— Успокойся. Это инспектор Блуа. Он из полиции.

Аврил с недоверием посмотрела на инспектора, после чего прошептала Кадзуе:

— Кудзё… Он, конечно, выглядит шикарно, но ведёт себя чудаковато.

— Эй! Я всё слышу! — прохрипел Гревиль.

Во дворе появлялось всё больше следователей. Прибыли и те двое, что по велению Викторики должны были держаться за руки*. По гальке в сторону башни двигался человек с ярко-рыжими в шляпе с широкими полями. Шёл он вальяжно и неторопливо, криво улыбаясь.

— Вонг… Я и предположить не мог о целях моего компаньона.

— Можете рассказать нам, где вы находились сегодняшним утром?

— Всё время я проживал в гостинице. Трактирщик тому свидетель. И прежде чем вы вынесите мне обвинение, позвольте напомнить, что я физически не мог убить Вонга, только если тот не находился в двух местах одновременно.

— А с какой целью вы приехали в деревню?

От мужчины, чьи глаза сузились, а лицо исказилось, исходила неведомая аура.

— Я ищу чудовище.

Кадзуя с инспектором переглянулись. Позади стояла обеспокоенная Аврил.

— Возможно, виной всему наши с Кудзё…

— Что именно?

— Уижда!

— Аврил, это суеверия. Мы ведём речь не о проклятиях или зле, а о убийстве и о том, каким образом оно было совершено.

Ни с того ни с сего Кадзуя обратился к Гревилю с просьбой.

— Простите, но я вынужден ненадолго покинуть вас.

Фонтан во дворе изливал хрустально чистые воды при утреннем свете. Стоя под ним, Аврил внезапно осознала для себя… Кадзуя отправился в библиотеку.

Застывшая во времени, наполненная знаниями, пылью и плесенью библиотека возвышалась над Академией святой Маргариты. Из друзей у погрузившейся в раздумья Викторики оставались лишь книги да керамическая трубка. Тело её облегало нежное кружевное платье из органди с жемчужными пуговицами*.

— Плохо дело… — читала она книгу в золотом обрамлении у ног. — Очень плохо.

Обитую кожей входную дверь библиотеки внезапно распахнули.

— Викторика!

Её друг. Ухватившись за край лестницы, Викторика поспешила встать.

— Ты здесь?

Глаза Викторики сузились при одном только виде Кадзуи.

— Кудзё, поднимайся сюда, живо!

— А? Какая-то ты сегодня странная. Обычно ведь тебе всё равно, приду я или нет, Викторика.

— Это другой случай. Давай, быстрее!

Викторика оставалась некоторое время абсолютно недвижимо. Но мнимое спокойствие её исчезало по мере приближения Кадзуи, плечи тряслись, а руки потели. Её тяга к нему стремительно возрастала.

И на десятой минуте Кадзуя добрался.

— Викторика! Ты…

Маленький объект перед ним ерзал во все стороны. Не сразу Кадзуя признал в нём Викторику.

Себе она не изменяла. Не в тоне, не в поведении.

— Опаздываешь…

— У меня есть пределы возможностей, Викторика. Я тоже человек, но если бы ты позволила воспользоваться твоим лифтом…

— Лифтом?

Кадзуя пришёл к Викторике в некотором опустошении. Бесшумно присев на пол, он произнёс.

— Пора бы тебе уже научиться уважать других.

— Ты раб своих ценностей, Кудзё.

— …

Кадзую эти слова сбили с толку.

— Такого ты мнения обо мне?

— Считай, да.

— Ты чем-то недовольна?

— Чем-то? Я недовольна всем и вся с первого дня нашей встречи.

Кадзуя меж тем осознавал, что Викторику ему в красноречии не пересилить. Хотя… И у Викторики должно быть слабое место.

Поедание сладкого представляло для Викторики целый ритуал. Миндальное печенье она не поедала горстями, а подолгу всматривалась в каждое, лишь затем облизывая его кончиком языка. Её проникновенный взгляд, несмотря на увлечённость, не оставлял Кадзую в покое. Но как только тот попытался дотронуться до её щеки, Викторика оставила свои увлечения.

— Не смей ко мне прикасаться.

— Прости…

— Так с чем ты пришёл?

— Внизу убийство. Дело, скорее всего, связанно с тем алхимиком. А я, можно сказать, прибыл на место происшествия раньше инспектора Блуа. Ты заинтригована?

Вместо ответа Викторика ткнула пальцем Кадзуе в щёку.

— Слушаю.

— Это как из того фильма, который я видел вчера. Всё одинаково. Словно снимали прямо здесь. По дороге из кинотеатра я встретил двух незнакомцев. Один из них умер сегодня в башне. Я обнаружил его при смерти, когда решил вновь прийти к тому месту. Странно. Почему-то один палец у него посинел. Я к тому, что может ты и свой от меня уберёшь?

Викторика, усмехнувшись, выполнила просьбу и спросила.

— Ты появился там раньше инспектора?

— Да. Раньше он приходил к тебе, когда преступление уже случилось, теперь же всё обстоит иначе.

Викторика встала, оглянувшись подле себя.

— Вот же идиот.

— Инспектор?

— Нет.

— Тогда я?

Викторика отрицательно покачала головой.

— Я не могу думать ни о чём ином. Левиафан.

— Это он виноват в смерти того человека?

— Пора идти вниз… — произнесла Викторика, направляясь к лифту, поправив подол платья.

— Вниз? То есть спуститься?

— Да.

Прежде Кадзуя дважды путешествовал с Викторикой во внешний мир, но никогда не видел, как именно она спускается с вершины библиотеки. Хотя, но только лишь в мыслях своих, он видел Викторику в столовой, представляя, что было бы, учись бы она со всеми остальными.

Выражение, с которым Викторика смотрела на Кадзую, источало злобу, но одновременно с тем настроение её казалось приподнятым. К тому моменту Кадзуя рассуждал о том, как мало ещё он знает о своей маленькой подруге.

— Оставь меня в покое.

— Ты не сердишься на меня сейчас?

Платье Викторики кружилось в потоке ветерка.

— Викторика…?

— Кудзё, я приняла его вызов.

— Кого?

— У твоих ног лежит книга. Мемуары алхимика Левиафана. Он считал, что загадка его слишком сложна. Я же соберу частицы хаоса при помощи источника мудрости и выставлю его жалкий вид на всеобщее обозрение.

— То есть раскроешь дело?

— Да, это моя среда. И, поверь, я превращу таинственную мрачную легенду об алхимике в серый, крайне посредственный исторический акт.

Кадзуя правда обнаружил книгу у себя под ногами. Он и понятия не имел, что это могло быть, но, очевидно, содержание и автора её Викторика особо невзлюбила.

Наблюдая за Викторикой, которая закрывала за собой решётку лифта, Кадзуя спросил:

— А мне тоже можно это прочесть?

— Я не возражаю, только вот…

Стальная клетка лифта с лязгом закрылась.

— Только вот спустись, пожалуйста, по лестнице.

— Неужели ты хоть изредка не можешь позволить себе провести меня на лифте.