Флеймфанг проснулся первым, услышав, как на крышу слетелась стайка голубей. Они шкрябали мелкими когтиками по черепице и ворковали, словно ведя о чем-то свою птичью беседу. Небо к этому времени зарделось в свете первых лучей. Глядя на него, пусть оно и было узкой полоской между домами, мужчина ощутил нечто доселе неведомое, а именно — умиротворение. Довольно странно, учитывая их нынешнее положение дел. Опустив взгляд на Галатею, мирно покоившуюся на его груди, он поцеловал ее макушку, втянув носом запах волос. «Если и стоит ради чего-то жить в этом мире, то только ради того, чтобы ее сон всегда был таким спокойным», — подумал Сэррас, не решаясь будить принцессу, но тут голуби всполошились при виде гуляющей неподалеку кошки, и шум их крыльев заставил девушку разжать веки. Галатея слегка привстала, взгляд ее был рассеянным, как если бы она пыталась вспомнить, где она. Встретившись взглядом с Сэррасом, внимательно изучающим ее заспанное личико, в глазах девушки проявилась ясность. Какое-то время она тоже просто смотрела на него, пытаясь осознать произошедшее, и мужчина даже напрягся, испугавшись, не жалеет ли принцесса о том, что произошло между ними этой ночью. Но его опасения оказались лишними. Галатея потянулась к нему и нежно прижалась к его губам. Этот поцелуй оказался настолько трепетным и осторожным, по сравнению с предыдущими, что Сэррас едва мог поверить, что его ледяная принцесса вообще способна на проявление чего-то подобного. Мужчина почувствовал, что в штанах снова становится тесновато, но едва он подумал о том, чтобы повторить акт любви, девушка резко отстранилась и выпрямилась во весь рост. Натянув чужой дождевик, она попыталась скрыть таким образом отсутствие нескольких пуговиц на рубашке, а заодно и спрятать свое лицо.

— Чего расселся? Мы почти у цели, — сказала Галатея нарочито серьезным тоном.

С восходом солнца город действительно оживился. Всюду звучала тилийская речь, но, благо, и Галатея, и Сэррас прекрасно владели этим языком, поэтому переговаривались исключительно на нем.

— Я был тут несколько раз до войны, — признался Флеймфанг, ведя девушку за собой в узкий извилистый коридор между домами.

— С какой целью? — спросила Галатея, обратив внимание на одноногого попрошайку, у которого бинты почернели от грязи. Вполне вероятно, под ними уже образовалась гангрена.

— С политической. У моего отца долгое время были довольно близкие отношения с Аттикусом. Сайрис помогал ему создавать колонии в соседних странах, и тот неплохо нажился на добыче ресурсов.

— Я слышала, король какое-то время занимался работорговлей. Именно поэтому моя мать отказала ему в поддержке, когда он колонизировал Тиджиру.

— Насколько мне известно, его приемник убедил Аттикуса прекратить заниматься этим.

— В таком случае, буду надеяться, что он лучше своего отца, — сказав это, Галатея осеклась, но заметив улыбку Сэрраса, поняла, что не задела его чувств.

Они шли не слишком быстро, но и не плелись, как бесцельные зеваки. Никто не обращал на них внимания, в том числе и городская стража. Им даже удалось, не вызвав подозрения, купить мясные палочки, приготовленные прямо на улице.

— Что-то мне подсказывает, что их лучше не есть, — поделилися своими опасениями Сэррас, — Выглядит будто чей-то отход жизнедеятельности.

— Не хочешь — не ешь, — Галатая резким движением выхватила его порцию и впилась зубами в блестящее от жира мясо.

— Смотри пальцы себе не откуси, обжора, — съязвил Сэррас, не без зависти наблюдавший за ее аппетитом. Но внезапно, что-то изменилось в выражении лица девушки. Она выпустила из рук еду, но прежде, чем та успела оказаться не земле, Галатея выхватила свой меч и рассекла им воздух. Послышался короткий звон, и под ноги упала тонкая черная стрела. Это паучье чутье уже не раз спасало Галатее жизнь, но сегодня оно спасло жизнь Сэррасу.

— Впечатляет. Так вот ты какая, принцесса Лунастэры, — прозвучал женский голос откуда-то сверху. Впереди, над аркой, поросшей виноградом, стояла девушка в охотничьем костюме с капюшоном и повязкой на лице. Из-под капюшона выглядывали черные волосы, отливавшие синевой. Она удачно выбрала место для убийства — малолюдное и тесное. Увернуться от ее стрел здесь было бы невозможно, если бы не инстинкты Галатеи.

— Ты еще кто такая? — вызывающим тоном осведомилась принцесса.

— Спроси у своего пса. Если он, конечно, еще помнит мое имя.

Галатея повернулась к Сэррасу в ожидании его ответа, однако его лицо мало что выражало в этот момент.

— Прости, не помню, — коротко отозвался он.

Если бы не повязка, несомненно им бы посчастливилось увидеть разочарование и гнев на лице незнакомки. Какое-то время она молча буравила их взглядом, а затем все таки сняла капюшон и повязку.

— А так? Хотя бы это ты помнишь? — ее кожа была смуглой, а глаза черными. Она вполне могла бы сойти за очень даже привлекательную девушку с восточными корнями, но общую картину портил шрам от ожога, растянувшийся от подбородка до виска. Из-за него ее нижняя губа слегка деформировалась.

— Сиена… — проговорил Сэррас с некоторым разочарованием и толикой досады, — Зачем ты здесь?

— Выполняю волю твоего отца, — с этими словами девушка натянула тетиву и снова выстрелила, но утратив эффект неожиданности была обречена на промах. И Галатея и Сэррас успешно уклонились от ее выстрела. Принцесса тут же перешла в нападение и, ловко взобравшись по деревянным ящикам, уже через секунду оказалась на крыше, на одном уровне с противницей.

Откинув лук и колчан, Сиена выхватила из-за пазухи два охотничьих клинка с эмблемой Фракции и успела блокировать ими мощный выпад Галатеи, от которого разлетелись искры. На секунду в глазах мулатки промелькнуло удивление. Видимо, ее не предупредили, что лунастерская принцесса обучена боевому искусству.

Сэррас тоже вскоре оказался на крыше, но в поединок женщин не вмешивался. Со стороны могло показаться, что он наслаждается доминированием Галатеи, которая с каждым новым выпадом вынуждала Сиену отступать. Однако, девушка собралась с силами и проявила невероятную ловкость, выгнувшись назад, словно змея, и позволив мечу проскользнуть буквально в сантиметре от ее лица. Это дало ей преимущество для ответного удара. Клинок в молниеносном движении оставил кровавую полоску на бедре принцессы. Галатея прошипела от резкой боли, но концентрацию не потеряла. Сиена же, решив, что теперь удача на ее стороне, поторопилась со следующим взмахом клинка, но вместо того, чтобы нанести еще одну рану, сама получила мощный удар коленом в живот. Девушку буквально откинуло на несколько метров. Разъяренная Галатея отбросила в сторону свой меч и, не позволив противнице подняться, нанесла еще один безжалостный удар ногой по лицу. Даже Сэррас оторопел от столь неожиданной жесткости, но с облегчением выдохнул, когда понял, что принцесса не собирается добивать Сиену. Девушка потеряла сознание, что, вполне вероятно, спасло ей жизнь.

— Эй, ты как? — спросил Сэррас с некоторой опаской. Его также беспокоила рана на бедре Галатеи.

Принцесса подняла на него хищный взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

— Ты плохой человек, дорогуша, — сказала она ему, после чего склонилась над поверженной Сиеной, чтобы поближе рассмотреть ее шрам.

— А я никогда и не утверждал обратное, — парировал Сэррас, решительно не понимающий, к чему сводится разговор, — Почему ты вспомнила об этом именно сейчас… дорогая? — повторил он ее манеру.

— Ты не сдержал обещания, данного ей.

Сэррас даже слегка пошатнулся от удивления, но затем быстро взял эмоции под контроль, решив, что, возможно, не так ее понял.

— О чем ты?

— Я увидела это в воспоминаниях Сиены. Ты оставил ожог на ее юном прекрасном лице и из чувства вины, пообещал жениться на ней, когда девочка достигнет совершеннолетия. Но ты этого не сделал. Готова поспорить, она бы предпочла умереть, чем жить с таким лицом, да еще и быть преданой тобой. Вероятно, она любила тебя, и поэтому простила твою неосторожность. Но не смогла простить предательство. И самое интересное, что тебе ее даже не жаль, — каждое слово Галатеи звучало, как удар молота о наковальню. Она обнажила правду и бросила ее прямо в лицо Флеймфангу.