Теперь это случилось на территории академии. Обугленный волчий скелет легко было увидеть в свете луны. Местами он все еще дымился, трава вокруг оказалась сожрана голубым пламенем. Без сомнений, убийство произошло мгновенно, как вспышка на Солнце — так же безжалостно и с тем же безразличием, на которое способно только бездушное существо.

Галатея вглядывалась в темноту рощи, которой заканчивалась аллея. Рука ее покоилась на эфесе, готовая в любой момент применить оружие к действию.

— Не надо, Тей. Это уже переходит все границы наших обязанностей. Пускай этим занимаются в министерстве, — взмолился Идмонд, и был награжден строгим взглядом, похожим на две мерцающие желтые звезды, обрамленные густыми снежными ресницами.

Она была прекрасна. Вся академия это признавала, и существовал даже официальный клуб поклонников Галатеи Шелен. Ректор в ней души не чаял, как в своей самой ответственной воспитаннице, но этой ночью она впервые столкнулась с задачей, которая была ей не под силу.

Девушка еще раз склонилась над останками в надежде получить хоть какое-то представление о том, кто совершил расправу.

— Следы ведут в рощу, — заключила она с той серьезностью, с которой обычно делала все, — Я все еще чувствую его запах.

— Похоже на тухлые яйца. Вонище, — Идмонд демонстративно зажал нос пальцами.

— Скорее, это сероводород, — поправила его Галатея.

— Эм… Не знаю, тебе виднее. С вопросами по химии не ко мне, — парень уже привык к тому, что Тей всегда и во всем умнее его, но прошло немало времени, прежде чем это перестало задевать его гордость. Во всяком случае, она никогда не кичилась своим превосходством.

Ночную тишину вдруг нарушил волчий вой, который плавно перешел в рев. Со стороны рощи подул сильный ветер, срывая листья с деревьев и вздымая пыль под ногами. В этот момент и Ид, и Тей осознали, что зверь возвращается. Галатея инстинктивно приняла стойку, готовая к встрече с убийцей, но одногруппник схватил ее за запястье и потащил за собой в сторону западного корпуса. Они бежали столь стремительно, что окружавшее пространство превращалось в бесформенную палитру, но преследовавший их зверь был гораздо быстрее, и дежурные уже чувствовали, как их затылки нагреваются, словно в самый жаркий день лета, а фасад жилого корпуса вдруг осветился голубоватым светом.

Они ворвались в здание, благодаря судьбу, что смотрительница не заперла двери. Когда Ид и Тей оказались по ту сторону, тяжелые дубовые ставни сотряслись с такой силой, что едва не слетели с петель. Внизу, через щель, стали просачиваться языки голубого пламени, и студенты попятились назад, с ужасом наблюдая, как чернеют края двери. Но чудовище отказалось от попытки ворваться внутрь, столкнувшись с магией, которая защищала это место. Находясь в любом из помещений академии, никто из вервольфов не мог сменить свой облик, и если оказывался внутри, то неизменно принимал форму человека.

— Значит, он один из нас, — пришла к выводу Галатея, неожиданно поймав себя на мысли, что дрожит так, как никогда прежде. Идмонд положил свою не менее дрожавшую руку ей на плечо.

— Что тут за шум? — выскочила из своей каморки смотрительница, удерживая керосиновую лампу. Она все еще терла глаза, пытаясь прогнать сон, и когда ей это, наконец, удалось, была потрясена увиденным, — Это что же? Это пожар?

— Нет, мисс Люфцерн. Но нечто не менее опасное, — сообщил ей Ид.

Дежурные вышли из зала совещания, когда янтарный свет заката уже просачивался сквозь вытянутые окна коридора. Их освободили от занятий вечерней смены, но Галатея предпочла все же посетить лекцию политологии.

— Что ж, тогда до завтра, — сказал Идмонд, проводив девушку до аудитории.

Галатея кивнула и, толкнув дверь, вошла. Преподаватель, едва успевший начать лекцию, умолк. Остальные студенты прекратили ерзать и также сочли необходимым проследить, как их одногруппница занимает свое место на среднем ряду. Ее мрачное выражение лица казалось одновременно и строгим, и трогательным. Никто и слова не сказал по поводу ее опоздания.

Преподаватель кашлянул, пытаясь снова завладеть вниманием аудитории, и продолжил, но, казалось, он сам уже не так был заинтересован в проведении лекции, как буквально минуту назад. Его голос стал на несколько тонов тише, словно бормотал только для самого себя, а взгляд оставался направлен в книгу, но при этом был рассредоточенным.

Заняв привычное место с краю ряда, Галатея подставила под голову руку и просидела так в одном положении до звонка. Нулара, ее соседка по комнате, все пыталась шепотом привлечь к себе внимание подруги и спросить о причине ее задумчивости, но девушка жестом дала понять, что пока не расположена на разговор. К тому же, перед тем, как выпустить их с Идмундом из зала совещаний, им четко разъяснили, чтобы те ни в коем случае не распространялись о случившемся.

Студентов своевременно отпустили с лекции. Галатея с Нуларой выходили последними, поскольку в обязанности Нулары входило ведение списков посещаемости.

— Мисс, Шелен, — в самый последний момент, когда девушки уже пересекали порог аудитории, окликнул преподаватель, — Вы не могли бы задержаться буквально на пару минут? Есть кое-что, что я хотел бы с вами обсудить. Мне кажется, для вас это важно.

Галатея кивнула подруге, чтобы та ее не ждала, и подошла к кафедре.

— Конечно, я вас слушаю, мистер Аорах, — девушка устало посмотрела на преподавателя, возведя свои белые, словно покрытые изморосью, ресницы, и в груди мужчины, как это часто бывало, колыхнулось трепетное чувство.

— Вот, взгляните, — Серрас Аорах протянул ей стопку бумаг, соединенных бархатным шнурком. На первой странице красивым почерком была выведена цифра четыре.

— Что это значит? — откровенно удивилась девушка и стала быстрыми движениями листать страницы своего реферата.

— В практической части вы очень четко и подробно описали политическую систему нашего государства, но некоторые ваши замечания по поводу Фракции я нахожу слишком резкими. В последнем пункте вы нарушили границы объективности.

Какое-то время Галатея неподвижно вглядывалась в четверку, а затем медленно вернула реферат на стол. Что-то в этом движении, напомнило кобру, застывшую перед броском, и заставило преподавателя напрячься. Его карие с багровым оттенком глаза сузились в ожидании ответа.

— Так значит, вы тоже из этих, — с разочарованием произнесла, наконец, девушка.

— Из этих? — не понял ее Серрас.

— Из тех, кто при одном упоминании слова «Фракция», испуганно поджимает хвост.

Настала очередь преподавателя напряженно молчать. В конце концов, он выдохнул, словно придя к какому-то умозаключению.

— Мисс Шелен, — сказал он спокойно, но с твердой ноткой, — Давайте признаемся друг другу. Мы оба знаем, что бояться нужно не мне. Я в этом мире всего лишь жалкая крупица.

Галатея снова посмотрела ему в глаза, которые в тени темно-каштановых волос казались черными. Теперь ей пришлось насторожиться.

— Я исправлю на пять, только если вы перепишете абзац, — поставил ультиматум Серрас, не дождавшись ответа.

Девушка еще какое-то время вглядывалась в лицо преподавателя, словно пытаясь увидеть то, что таилось в его мыслях, а затем схватила реферат и, не прощаясь, быстрым шагом покинула аудиторию.

— И не забывайте про вежливость, когда разговариваете со старшими, — крикнул ей вслед Серрас, наконец, позволив себе улыбнуться, — …миледи.

Этой ночью была очередь других студентов остаться на дежурстве, но Галатея не могла так просто предаться сну. Девушка стояла на крыше жилого корпуса, слушая, как пищат и проносятся над головой летучие мыши. Вдалеке, за рощей, мерцали огни города.

В ее голове все повторялись, и повторялись, точно на пластинке, слова Серраса Аораха. За три года обучения в академии «ВЕРВОЛЬФ» Галатее почти удалось забыть о своем происхождении. Неужели теперь ее тайна под угрозой?