– Знаешь, – после очередной паузы произнесла Бека, положив голову на руку и грустно взглянув в свою чашку кофе, – у меня ведь тоже всё это было. Я за свою жизнь получила огромное множество ударов, уж поверь мне… но всегда знала одно: жизнь прекрасна, как бы кто к ней ни относился. Почему? Просто потому, что это так. Вся эта красота вокруг, она существует независимо от войн, голода, бед, и уж тем более наших с тобой переживаний.

– Ну, красота – понятие относительное, – возразил я. – И даже не в плане того, что одному человеку нравится одно, а другому – другое. Тут всё гораздо глубже. Видишь ли, человек – единственное существо на земле, которое оперирует понятием «красота». Убери человека – не будет и «красоты». Это просто условность, фикция.

– Не скажи, – усмехнулась Бека. – Красота – она и есть красота, с человеком, или без. Наблюдатель для неё не важен, она просто существует и всё. Если «убрать человека», горы, закаты и водопады останутся.

– Да, но не будет никого, кто сказал бы, что это красиво. Для придания чему-либо такого свойства необходим наблюдатель.

– Ты когда-нибудь бывал на далёких планетах? – возразила моя собеседница. – А ведь там наверняка красиво.

– Ты сводишь общее к частному. Мы говорим обо всём человечестве, а не обо мне. Если бы наша цивилизация не существовала, никто бы и не мог наделить что-либо свойством красоты.

– Ну не знаю, я считаю, что оно заложено изначально. Дело человека – раскрыть это свойство.

Бека отхлебнула кофе и облизнула губы. Я воспринял это как сигнал к действию.

– Слушай, а что мы всё об абстрактном, – улыбнулся я. – Давай уже поговорим о конкретном. Как ты себя чувствуешь… ну, после….

Я смущённо запнулся, подбирая правильные слова. Странно, со мной такого обычно не бывает.

– Я поняла, Эрл, – вздохнула Бека. – Я?.. Да нормально. Знаешь, Ваня, конечно, был мне близок… очень близок, но… Кстати, а ты не помнишь, как так получилось вообще, что он… ну…

Бека перевела тему, но я решил не обращать на это внимания и подхватил на лету:

– Честно говоря, я вообще не помню, что со мной происходило последние дня три…

– Ну и славно… В смысле, наверно, это к лучшему. Знаешь, Ваня – он был тем человеком, которому я могла полностью довериться, с которым я чувствовала себя уютно.

Бека вновь резко прервала тему и перевела разговор в прежнее русло, но и сейчас я не придал этому значения. Ещё бы, у бедняжки такое горе…

– Мы во многом были похожи… – задумчиво произнесла моя визави. – Таких, как он, очень мало. Но я стараюсь не унывать. Понимаешь, смерть Вани, конечно, большая трагедия, но, если я буду убиваться по этому поводу, никому ведь лучше не станет. Думаю, он бы не хотел, чтобы я страдала…

– Да, – поддержал я Беку, – мне тоже так кажется. Давай тогда поговорим о хорошем. Что у тебя позитивного произошло за последнее время?

– Ха, – как-то грустно усмехнулась Бека, – на самом деле, дня три назад мы сидели с Ваней в этом же самом кафе. А вон там, – она указала на соседний столик, – сидели Стеф с Полом…[5]

– Слушай, – перебил я её, – может, поговорим о чём-нибудь действительно хорошем?

– Да-да, конечно, – Бека встряхнула головой, видимо, пытаясь вытряхнуть оттуда мысли об усопшем. – Так, как же прошла моя неделя?..

Тут начался долгий диалог о том, кто как живёт, кто чем занимается, какую слушает музыку, какие фильмы смотрит, какие книги читает и так далее. Я, пожалуй, не буду это всё тут пересказывать. Скажу только, что интересы Беки во многом совпадают с моими. И если бы в моём животе не было столько кислоты, там бы даже появились бабочки. Но, напомню тебе, Джонни, я не верю в любовь.

В общем, общались мы довольно мило. Но в какой-то момент я понял, что вся еда уже съедена, а всё, что осталось от кофе, Бека уже слизнула со своих губ. Тогда до меня дошло – скоро надо будет просить счёт, так что необходимо резко вставать на сторону своей собеседницы и начинать ещё больше к ней подмазываться.

– Знаешь, я тут подумал и решил, что ошибался по поводу прекрасного, – вымолвил я, задумчиво глядя в окно. – Красота и благо есть в этом мире, как ни крути. Ты права, наверное, я слишком пессимистичен. Ну что, просим счёт?

– Да, давай, – недоверчиво прищурившись ответила Бека и крикнула проходящему мимо официанту. – Счёт, пожалуйста.

Нам принесли чек. Вот тут началась самая трудная часть – заставить Беку заплатить, при этом не упав в её глазах. Я стал шарить по карманам, как можно более живо и естественно пытаясь изобразить растерянность и удивление. Потом вдруг резко взглянул Беки прямо в глаза и сказал:

– Слушай, вот я балда, а! Кошелёк забыл дома! Знаю, звучит глупо, но это, правда, так. Слушай, ты не могла бы оплатить этот несчастный счёт? Я тебе всё верну при следующей нашей встрече, обещаю.

– Так зачем? Проще же на карту скинуть по номеру телефона, – предательски точно подметила Бека.

– Так у меня э-э-э, нет карты… – попытался выпутаться я.

– Что, совсем?

Я развёл руками. Мгновение неловкой паузы. Бека звонко засмеялась. Только сейчас я понимаю, насколько комично смотрелась тогда моя актёрская игра.

– Вот змеюка, – добродушно улыбнулась Бека. – Решил за мой счёт живот набить? Ты бы хоть честно в этом признался. Кавалер двадцать первого века, – она рассмеялась, а затем добавила: – Ладно, хорошо, я заплачу. Кто-то же должен это сделать, верно?

Она положила деньги в тонкую кожаную книжицу, которую тут же унёс официант. Бека молча сидела, смотрела на меня и ехидно улыбалась. Мы дождались сдачи и вышли на улицу.

– Классно посидели! Спасибо за чудесную компанию… – сказал я ей, когда мы стояли у порога кафе и курили. – Ну и, типа, за то, что заплатила.

Я старался не акцентировать внимание на этом благотворительном акте, но выходило скверно.

– О, да не за что. Могу ещё такси вызвать до дома и дверь там за тобой закрыть. – саркастично ответила Бека, всё ещё сохраняя на лице нехарактерную улыбку.

Я улыбнулся в ответ и сделал вид, будто тоже участвую в этой игре.

– О, было бы чудесно, – тоненьким голоском захихикал я. – Ну а потом можем ко мне на чай зайти. Но учти, секс только после свадьбы.

Улыбка Беки сменилась на лицо а-ля «ну ты что, совсем отбитый?». Видимо, я переборщил с сарказмом. И тем не менее моя спутница не теряла ко мне благосклонности.

– И тебе спасибо за компанию, Эрл, – ответила она после очередного мгновения неловкой паузы. – Хоть мы и не во всём солидарны, но ты всё же умнее, чем большинство моих друзей. Так что да, посидели неплохо.

Мы ещё немного поговорили ни о чём, докуривая сигареты, затем обнялись, попрощались и разошлись. С прощанием у Беки, видимо, проблем не было, либо мы просто уже достаточно узнали друг друга за время ланча.

Я снова шёл по заснеженной улице, глядя себе под ноги и размышляя над тем, каким же меня всё-таки видит Бека. Никогда бы не подумал, что мнение девушки будет для меня столь важно.

Вот сейчас пишу всё это, вспоминаю и удивляюсь: «Что же со мной, действительно, произошло?» Я вообще никогда не задумывался о том, что обо мне думают люди. Никогда не хотел кому-то понравиться. Никогда меня так сильно не интересовала какая-то девушка. Видимо, я очень сильно хочу её… ну, ты понял.

И всё-таки… что же в ней меня так привлекло? Может, это из-за её вечной грусти в глазах… Нет, скорее всего, это просто инстинкт. Да, инстинкт продолжения рода… Я, как и все приматы, над этим не властен.

С такими мыслями я дошёл до своего подъезда, поднялся на этаж и отворил дверь. Дома, как всегда, меня встречала моя любимая тишина, мой любимый никто и моё любимое ничего.

Какое-то время я просто лежал на диване, осмысливая произошедшее в кафе: «Странно, – думал я, – у неё так быстро меняется настроение. Чего же она хочет?» Но эти размышления, естественно, ни к чему не привели, и я, как обычно, сел за книгу.

Такая жизнь кажется тебе скучной, не правда ли, Джонни? А мне очень даже хорошо и комфортно. Да, иногда не хватает на еду, да и за коммунальные услуги с трудом плачу, но зато живу безмятежно, в своё удовольствие, не зацикливаясь на карьере, работе, деньгах.