— Не по своей воле я здесь.

— Вестимо.

Нежданный гость с наслаждением выпустил в воздух облако сизого дыма.

— Зря тут окопался. Погранцы церемониться не будут. Залп дадут и нету тебя.

— Погранцы?

— Ага. Мы на границе находимся, особо охраняемой. Патруль, катера, все дела. И поверь ты мне, караулят её почище Берлинской стены.

— Граница? С Беларусью? — до Айсберга не сразу дошёл посыл ночного гостя.

— Логично, что с ней. — в его голосе послышалась ирония. — Руки распускать не станешь, если я подсяду? Ты вроде нормальный, но я так, на всякий случай спросил.

— Зачем? Ты безоружный.

— Хех. Думаешь? — ухмыльнулся ему визитёр и локтем распахнул непромокаемую парку немецкой раскраски. Под ней незнакомец держал одной рукой заряженный обрез. Айсберг поднял глаза, и представил, что случилось, если бы он принялся махать сапёркой.

— Обрез у сердца, а за спиной калаш. — заметил Айсберг.

— Ага.

Говоривший выбросил цигарку и спрятал обрез во внутренний карман бездонной парки.

— Я загляну на огонёк? Твоим варевом на всю округу пахнет.

— Залезай. Места немного, но тебе хватит.

Бродяга буркнул привычное «ага» и проворно нырнул под лодку. На лежачего Грешника лишь покосился. Незнакомец подложил под задницу ногу, усевшись поудобнее, втянул ноздрями воздух.

— Ооо, супчик, гороховый небось!

— Угощайся.

— Почему бы и нет.

Чужак нашёл ложку, вытер её тряпкой и принялся хлебать остывшую жижу без хлеба. Увидев это, Айсберг подал ему нарезанный сухарь. Тот довольно заурчал, как мартовский кот, скребя ложкой по закопчённому котелку.

Доев, он вытер рот, положил ложку обратно в котелок.

— Спасибо. Кофе пьёшь?

— Нету у меня кофе.

— У меня есть.

С этими словами он достал из внутреннего глубокого кармана целлофановый пакетик с натуральным кофе.

— Поставь воду, я за термосом сгоняю. — сказал гость и вылез из ночлежки. Айсберг не успел ему даже ответить. Вернулся мужик через пять минут. В руке он держал рюкзак.

— Быстро ты…

— Контрабандист. Это не имя, почти профессия.

— Ага. — передразнил его Айс. А меня зовут.

— Неважно, — перебил его пришедший дядька в рыбацких сапогах. — Здесь никто не говорит свои имена.

Спорить с Контрабандистом Айс не стал. А тот полез в котомку, и поочерёдно достал оттуда литровый термос с немецкими надписями, бумажный кулёк и пластиковую баночку с малосольными огурцами. В кульке оказалось сало. ПРихватил он и питьевую воду.

Ловко орудуя ножиком, Контрабандист нашинковал сало, порезал огурчики, заправил термос и две кружки: одну Айса, вторую скрутил с термоса. Залив кипятком кружки, он плеснул остаток себе в ёмкость, после чего долил воду в котелок и снова поставил его на конфорку.

— Угощайся. Только выпить нету. Закончились запасы. — развёл руками Контрабандист.

— У меня есть.

Айсберг вытащил в свою очередь флягу с вискарём и предложил её новому знакомому. Тот взял двумя руками фляжку, отпил глоток и вернул владельцу.

— Виски. Хорош. Но я предпочитаю наше, родное пойло. Есть у меня одна зазноба, в километрах двадцати хороший самогон варит. Уфф. Закачаешься. Огурчики тоже она делала. Бери, бери, не бойся.

Айсберг подхватил тонкий кусок грудинки с прожилками, положил его на хлеб. Отхлебнув виски, он с наслаждением втянул в себя ароматный запах сала, и отхватил кусок от бутерброда. Не забыл он и про огурчик.

— Вкусно.

— Я же говорил. Так что с ним, с твоим другом?

«Он мне не друг». — подумал Айсберг.

— Сломанные рёбра, ушибы, сотрясение, содранная кожа на лице.

— Ого. Звери?

— Не мутанты. Люди.

Контрабандист покивал головой.

— Да уж. Порой люди хуже твари какой.

Он закончил манипуляции с термосом, предварительно добавив для вкуса немного виски, и спрятал его в котомку. Туда же он завернул и остатки трапезы.

— Ну, давай, глянем на твоего друга.

— Смотри.

Айс передал Контрабандисту миниатюрный фонарь, принадлежавший Грешнику. Удивительно, до чего же наёмник продумал всё до мелочей. Он даже о батарейках запасных позаботился.

Будто дипломированный врач, бродяга в рыбацких ботах внимательно посмотрел лежачему в зрачки, заглянул, не касаясь кожи, под бинты.

— Понятно.

Человек в рыбацких штанах выключил фонарь.

— Твой друг не жилец. Без врача понятно дня два, может, три или четыре, и конец. — сказал он, возвращая Айсбергу фонарик. — Теперь ты знаешь, что делать! — кивнул Контрабандист в сторону выкопанной ямы. Не сможешь сам, я сделаю. Это гуманнее, чем оставить его на съедение волкам и чайкам.

Айсберг промолчал. Он не думал, что этим закончится недолгое знакомство с Грешником.

— Грёбаные пауки… — пробормотал тихо про себя, но собеседник обладал отменным слухом.

— Ты сказал пауки?? Какие пауки?

Айсберг, упуская детали, вроде найденного артефакта, рассказал вкратце встречу с деревом и атакой крошечных паучков. Названный Контрабандистом с больши́м интересом выслушал историю и даже ни разу не перебил его.

— Никогда такого не видел. Знаешь, Припять полна загадок, а поближе к станции — и подавно. Туда редко кто отваживался плыть, особенно в туман, плотный и тяжёлый. Интересно, если ты не врёшь, как вы тогда здесь оказались? Приплыли-то вы с юга, видно. Снаряги, как у вас, ни у кого нету.

— Туман исчез. Почти два дня назад.

— Это плохо.

— Почему? — спросил Айсберг.

— Долго объяснять. Короче, ты хочешь спасти друга или всё равно? — сказал как отрезал плечистый Контрабандист.

— Знаешь, сколько раз я его спасал. Не везёт мне с ним. — полушутя ответил ему сталкер, с грустью глядя на приближении темноты. — Привык уже.

— Есть одна идея. Обычно я не берусь за такое, но для тебя сделаю исключение, хотя человек ты пропащий. Люблю людям помогать, особенно за хороший подгон.

Айсберг задумался. Не наступает он на очередные грабли, соглашаясь на предложение незнакомца? Вначале был Грешник, затем — Сильвер, теперь ещё один благодетель нарисовался, который хочет всем добра. Мир, дружба, жвачка. Сила свыше определённо насмехается над ним.

— Рожай быстрей. Время позднее. Добираться до моторки в потёмках я не хочу.

«У него есть моторка?!».

— Хорошо.

Его гость рассмеялся.

— Так просто! Учти, я не работаю за спасибо. За свои услуги возьму…ммм, бартером. Барахло у тебя что надо!

— Бери. Один я столько не утяну. — кивнул Айсберг.

— Я возьму «сайгу», патроны, и вещи покойника, в смысле, потерпевшего. — поправился нарочно Контрабандист. — Взамен я отвезу его к местному целителю, Дедом кличут. Он малость сбрендил на старости лет, но в лечебных делах соображает. Плыть только неудобно. Учти, Дед тоже с тебя сдерёт за услуги. Так что прикинь, что отдать не жалко. Он не гордый, возьмёт по справедливости.

— Согласен.

Айсберг поймал себя на мысли, что ему всё равно, куда идти.

— Ну и ещё одна просьба.

В наступившей темноте голос визитёра стал зловещим.

— Ты расскажешь мне интересную историю…

3.

Детище Контрабандиста — пошарпанная моторная лодка — мерно покачивалась на привязи. Ушлый абориген умело её замаскировал в заливе, где плавали коряги и нависла верба. Видимо, не впервой. Пока он возился с кормилицей, Айсберг, чертыхаясь, затащил в лодку Грешника. Его новый спутник даже не пошевелился, помочь с телом, но нести пожитки раненого взялся охотно. Когда приготовления подошли к концу, Контрабандист заботливо положил рядом с Айсом вторую пару вёсел.

— Тихо едешь — незаметнее. — авторитетно заявил Контрабандист. Намёк был понятен. Спорить с ним Айсберг не стал. Ушлый бродяга в рыбацких ботах перехитрил его, и портить отношения с одиозным аборигеном Севера в начале пути не улыбалось.

Гребли молча, стараясь держаться берега. Наступившая темнота плотным саваном накрыла окрестности реки, и только водная гладь блестела в тусклом свете бледной луны, частично скрытой в тучах. К счастью, накрапывающий дождь перестал идти, к вящему удовольствию продрогшего сталкера. Он грёб почти без напряжения, слушал тишину, ориентируясь на мощную, едва видимую в темноте, спину Контрабандиста. Приятная усталость вскоре навалилась на мышцы с непривычки, но Айс практически не обращал на неё внимание. Он думал о будущем. Сутки назад, кажется, или двое, он тащил на тачке полудохлого наёмника с семьюдесятью килограммовым грузом на спине аки конь, и ничего, выдюжил. Интересно, как он там? Неужели сага по спасению Грешника подошла к концу? Верилось с трудом. События последних дней двигались по закрученной спирали, виток за витком взмывая в более крутое пике. И в центре всего этого безобразия находился Тот самый человек, который однажды спас его от гибели на территории бара.