До берега он подгрёб, когда развалина на треть заполнилась водой. С проклятиями Айсберг выбрался с тонущего корабля на сушу, и с ходу увяз по щиколотку в грязи.

— Сука!

Со всех сил он потянул за собой тяжеленную лодку, скользя по жиже и мокрой траве. Ему удалось протащить её около метра, после чего не удержался на ногах и грохнулся боком прямо в болото.

— Мразь! — прошипел разозлённый сталкер, и ударил по посудине кулаком. В ответ Зона окатила грубияна мелким дождём и налетевшим порывом ветра. Продрогший Айс совсем упал духом. Мокрый, голодный, он мечтал о топчане и глотке горячего чая. Вместо всего этого его поджидало очередное болото со всеми причиндалами. И один недотруп.

Твёрдая земля нашлась в двадцати метрах от места высадки на поросшем чахлыми сосенками пригорке, куда так и не добралась Припять. Обрадовавшись, Айсберг перетащил туда барахло с лодки. Затем, отдохнув пару минут, взялся за бедолагу наёмника. Кое-как, волоком, падая, он дотянул до пятачка с деревцами бездыханное тело, где и бесцеремонно бросил. Грешник в себя так и не пришёл. Взгляда на страшные раны на лице хватило, чтобы понять в обречённости наймита. Сказалась ли на нём атака пауков или осенняя сырость доконала раненого человека, Айсберг не знал. Он не доктор. Самому бы выжить в этих условиях. Однако беднягу прикрыл от мороси походной пенкой.

От постройки навеса сталкер отказался. Ближайшие пригодные деревья находились слишком далеко, чтобы тратить силы на обработку. Решение пришло быстро. Чертыхаясь, он вернулся к полузатопленной лодке.

Дырявая посудина стала последней каплей терпения у уставшего сталкера. У него ушёл весь запас матерных слов, пока он вызволял её из грязевого плена. Досталось и наёмнику, по чьей воле торчал среди болота недалеко от Припяти. К счастью, Айс сумел перетащить лодку, намереваясь использовать её в качестве навеса. Дальше дело техники. Выточил рогатину, на неё нахлобучил лодку, чтобы отвес позволял стекать воде, передвинул Грешника и пожитки. Вовремя. Дождь зарядил сильнее. Сверху застучали капли, кое-где просачивалась вода, с глухим стоном падая на землю.

Наступил час позаботиться о себе любимом. Прежде чем перекусить собственными припасами, Айсберг распотрошил рюкзак наёмника. Сухой одежде он обрадовался больше всего. Кое-как сталкер сидя переоделся, взамен надел вещи Грешника. Не побрезговал и носками. Покончив с одеждой, предприимчивый бродяга принялся и за приготовление пищи. Ему снова повезло. Его друг, валяющийся сейчас без чувств, оказал ему полезную услугу. В его закромах сталкер нашёл газовую плиту на одну конфорку, полуфабрикаты в пакетиках, приправы и много чего съестного. Куда там ему со своей просроченной тушёнкой и чёрствым хлебом! Наёмник знал толк в организации быта. Схрон обустроил, кучу полезных вещей на все случаи жизни имел под рукой. Организованный, блин.

Айсберг с сожалением посмотрел на лежачего друга и покачал головой. Если бы они не попёрлись на Север, Грех выжил. Теперь шансов мало. Ему нужен постоянный уход, еда, питьё, полный покой и лекарства. Он не может ему ничего предложить, кроме аптечки. Раненый горел от лихорадки, пульс едва прощупывался под слоями одежды, и он всё ещё лежал в отключке. Плох, совсем плох Грешник. Сталкер вздохнул и попробовал ему дать воды с бутылки. Половина пролилась обратно, потекла по бороде. Он отыскал в распотрошённой аптечке ампулу с противостолбнячным препаратом и вколол ему в ногу.

К этому времени закипела вода в котелке. Айсберг со знанием дела покрошил туда гороховый концентрат, добавил сушёного мяса, специй и уменьшил огонь. Вспомнив, что он наглотался болотной воды, сожрал две таблетки от радиации и также ввёл себе сыворотку от столбняка.

Дождь не заканчивался. Нудная, монотонная моросячка наводила на дурные мысли. К этому времени сталкер основательно подкрепился гороховым супом с мясом, съел шоколадную плитку с чаем, и выкурил сигарету. Убираться он не стал. Минут сорок Айсберг просто сидел сложа руки и думал о дальнейших действиях. На ум ничего толкового не приходило. Все его мысли упирались в желание быстрее отсюда убраться, пока их кто-нибудь не увидел. Правда, он не знал, куда идти и где находится. Места незнакомые. Грешник, считай, труп, а беглей Айсберг снова останется один, без обязательств, поддержки и морального глодания. Зато у него есть карта. Карта наёмника, который стал для него почти другом. Жаль, что так погано складывается.

Искренне жаль.

Солнечный диск почти скрылся за лесом. Полчаса — и берег Припяти затянет темнота. Айсберг по-быстрому почистил оружие, своё и чужое, заново снарядил магазины патронами. Теперь сталкер подумывал обустроить ночлег. Топать ночью по незнакомой местности он не желал. Выкопает себе нору, залезет поглубже, переночует, и завтра в бой с новыми силами. Можно рвануть на границу, к белорусам. Сдался бы на поруки, отсидел пару лет в колонии, и глядишь, на свободе человеком станет со временем. Наелся он Зоной. Эх, мечты!

— Грешник, вставай, сука! — толкнул он бесчувственное тело ногой. — Хорош дрыхнуть. Давай, дружище, открой глаза, моргни, и тогда я пойму, что ты живой.

Грешник ответил привычным молчанием и нитевидным пульсом, что едва прощупывался на холодной коже. Живой.

Айс вылез из-под лодки с ножом, расправил плечи. Несколько минут он глядел на закат, раздумывая над дальнейшими планами. Увы! Ничего путного в голову не приходило. И всё же он нашёл решение, возможно, единственно верное. Если найм переживёт ночь, то постарается с ним добраться до границы. Умрёт — похоронит по совести. Только яму выкопает заранее. Кто знает, чем ночь закончится и доживёт ли он сам до рассвета?

«Извиняй, Грешник!».

В копании могилы было что-то символичное. Почти сутки назад он вытаскивал раненого бойца из тайника, катил на тележке, и теперь проделывает подобное с точностью до наоборот. Круг замкнулся, и это совсем не нравилось Айсбергу. Похоже, он не избавился от проклятия. Неудачи продолжали сыпаться на него градом вместе с ненавистными дождевыми каплями.

Вооружившись сапёрной лопаткой, Айсберг отошёл метров пятнадцать от привала и воткнул сапёрку в грунт. Копалось легко: острая лопатка без труда врезалась в рыхлый чернозём. Докапывал он уже в сумерках насилу, пугаясь от собственного шороха и хлюпающей жиже, которая сочилась из стенок. Бродяга собирался вылезать из могилы, как грунт на краю ямы осыпался, а над ним навис жуткий размытый силуэт огромного существа.

2.

— Зря выкопал. Припять вымоет тело.

Чужой голос прозвучал прямо над ним. И принадлежал он тому самому существу, что стоял напротив — человеку в бесформенном плаще. От очередного дежа вю Айс кисло скривился. Устал он пугаться всяких выскочек. Ему Сильвера хватило с лихвой. А то что в округе бродят сомнительные личности, которые обожают выскочить из небытия, так в Зоне таких полно. Но сапёрную лопатку положил на край ямы.

— По фигу. — ответил он чужому. — Смотрю, тут становится людно.

— Это точно. Давай вылезай, нормально пообщаемся. Я не кусаюсь.

Тень шевельнулась, и в том месте, где притаился ночной гость, расцвёл огонёк от зажжённой спички. Секунды Айсбергу хватило, чтобы рассмотреть визитёра. Высокий плечистый мужик, одетый в немецкий «флектарн», в рыбацких сапогах. За спиной выглядывала «вертикалка». Так обычно носили охотники на кабанов. Опасности от него не исходило. А мародёры не станут заводить разговор.

Незнакомец с наслаждением затягивался самокруткой, пуская клубы дыма в его сторону.

— Долго будешь сиськи мять, паря?

— Уже.

Сталкер упёрся руками и с лёгкостью выпрыгнул из могилы. Чужак лишь хмыкнул:

— Человек под лодкой, труп или доходит?

— Нет. Живой. — буркнул Айсберг, глядя на тщедушного мужика, лет сорока с морщинистым лбом. Нападать он не собирался.

— Так добей и похорони, раз при смерти. Для него же лучше.

— Нет. Подожду до завтра.

— Тоже вариант. В любом случае ты с дружком смелые парни. Сюда не каждый забредает добровольно, особенно так далеко. Да ещё и в непогодь.