Дураки. Молодые охотники. Они видели бои только по нейрофону, и вряд ли знали, что золотой ошейник даже с одним рабочим индикатором — страшная вещь. Я никогда не видел Бога воздуха в деле, но догадывался, что смерть их ждала не самая приятная.

— Чёрт, — забеспокоился Сэймур. — Как бы он нас не увидел.

— Пока мы не обнаружены, — успокоил я его.

— Я надеялся, что вы не захотите бежать, — улыбка у Йосиды была нездоровая, безумная, как у человека серьезно больного на душу.

Сила заструилась по его рукам, одежда затрепетала на ветру, пыль вздыбилась клубами. Йосида управлял воздухом дижением ладони. Стоило ему взмахнуть рукой, и всё поле боя затянуло песчаной бурей, ветер засвистел у меня в ушах, песчинки на зубах заскрипели.

Не знаю, как громко кричали охотники. Крики растворялись в рёве ветра, который был не простой, а магический. Захлопали автоматные и пистолетные выстрелы. Некоторые охотники разжились огнестрельным оружием из ящиков со скудными боекомплектами. Но пули Йосиду не брали. Он владел не только магией ветра, но и мог менять конфигурацию собственного магнитного поля, потому застрелить его было крайне сложно. Правда если я смогу использовать "гравитационную пушку", то вряд Йосиде удастся сдержать выстрел из неё. Предстояло проверить.

Он с бритвенной свирепостью набрасывался на них, рвал плоть в клочья, сдирал с мышц кожу, а мышцы с хрустом отрывал от костей. Совсем скоро песчаная буря стала кроваво красной, как в каком-нибудь библейском или апокалиптическом сюжете, а когда ветер стих, пошёл кровавый дождь. Кровь заливалась в глаза, щипала их, но я утер веки рукавом и проморгался.

Пыль осела. Йосида стоял среди кровавой мороси и жадно облизывал губы. В школе он показался мне обычным хулиганом, но на деле это был типичный психопат, которого жажда крови влекла на остров раз за разом. Ни охотников, ни Богов было не узнать. Они валялись на песке обглоданными, окровавленными скелетами, окруженными ошметками собственной плоти.

Сэймура стошнило как раз тогда, когда Йосида навострил уши, и Горо зажал Сэймуру рот ладонью, чтобы тот не издавал звуков. Мне тоже стало не по себе. «Ментальный удар» Йосиду не возьмет, с металлом тоже не особо не поколдуешь, и требовалось каким-то образом сделать пространство более восприимчивым к моим командам.

Пока у меня не было догадок, как это сделать.

Йосида вглядывался в дюны, в хребты барханов, и, не обнаружив нас, зашагал на север, в сторону чипера, который наткнулся на мины. Там Йосида выковырял из ошметков позвонки, вынул из них компоненты чипа, и соединил их, вставив в специальный порт на своём ошейнике. Замерцал второй индикатор — Йосида растянул губы в улыбке. Он стал еще сильнее чем был, и при всей ненависти к нему пока что я не представлял для него угрозы. До тех пор, пока сам не добуду чип.

Он вытянул руку, поднялся в воздух на дуновении ветра, и воспарил над минным полем, направившись к выходу с обруча.

— Он будет ждать нас там, — хмыкнул Горо. — Он всех новичков так убивает.

— Вы это видели? — взволнованно говорил Сэймур. — Он кожу с них содрал. Со всех. Это же жесть.

— Зато мы, пока это снимали, заработали по сто тысяч каждый.

И точно. Я не заметил, как число пожертвований на счет Мацубаэ перевалило за десять миллионов люменов только с моей стороны. Кайоши там от радости наверное обмочился, считая барыши как владелец. А ведь еще и гонорар предстоял, если выживу. Впрочем, хорошо. Капитал на руку и мне, и ему. Он достигнет своей иллюзорной независимости, а я смогу пустить ресурсы на то, чтобы сделать себе имя и поближе подобраться к Рэви.

Рыжая, как оказалось, тоже терпеливо ждала, пока закончится бой. Блондинка легла рядом с нами с самым безразличным выражением на лице, и это меня даже несколько расслабило, заставив забыть о бойне. Я не боялся крови. Меня поразила бессмысленность происходящего. В моем мире тоже вспыхивали воины, но уж точно не ради звонкой монеты. Японцы сидели на люменах, на лунном свете, которым заряжали счета через наручные часы. Как они не понимали, что лунный свет бесконечен? Я никогда не считал себя умным, но думал, что не осознавать настолько элементарные вещи как минимум странно.

Рыжая забыла об осторожности, и рванула к вагонам, видимо понадеявшись отыскать дозу в наборах первой помощи.

— Стой! — крикнул Горо и собрался кинуться за ней, но я снова его остановил. Он возмущённо отмахнул мою руку. — Чё ты пристал?!

— Она уже не жилец, — пояснил я. — Пусть делает что хочет.

— Черныш дело говорит, — хмыкнула блондинка.

— Но нельзя же её так бросать. Она ведь человек, — заволновалась Сигурни.

— От человека там ничего не осталось, — это я.

Рыжую не волновали ни засыпанные песком трупы, ни вероятность, что в вагонах могли спрятаться уцелевшие охотники. Она заглянула в первый попавшийся вагон, скрылась внутри, а затем вытянула оттуда ящик с припасами. Она суетилась над ящиком, била по нему ногами, тянула за крышку, но открыть не могла. Замок был сенсорный, и требовал отпечатка ладони, но рыжая не растерялась. Она заметила оторванную руку с ножом, разжала онемевшие на рукоятке пальцы, и приложила ладонь к панели. Замок щёлкнул, крышка распахнулась, и рыжая принялась рыться в ящике.

Ничто её не волновало. Она выбрасывала на песок герметичные упаковки с мясом, выбрасывала бутылки с водой, и затем, когда добралась до дна, трясущимися руками вытянула из ящика набор первой помощи. Из медицинского набора её интересовали две вещи: жгут, который она затянула на предплечье, и шприц, который она вогнала в проступившие вены, пульсировавшие кровью.

Сначала она напряглась. Наблюдала, как ампула инъектора опустошалась, как пузырился раствор дизорфина, и как только по кровеносной системе разогнались последние миллилитры, села спиной к ящику с расслабленным выражением на лице.

— Жалкое зрелище, — скривилась блондинка.

— А сама-то? — нахмурился Горо, заметив маленькую татуировку ключа на её запястье. — Думаешь, я не знаю, кому такие татуировки бьют? А, снежинка?

— Меня зовут Азуми, — фыркнула она. — Это не твоего ума дело. Я-то уж точно не представляю опасность для группы. А вот от нее, — Азуми указала на рыжую, — лучше избавиться. Она всех нас сведёт в могилу.

— Хватит трепаться, — вздохнул я. — Нужно поесть. И собраться в дорогу.

— А куда идти? — вмешался Сэймур, перевернувшись на спину и взглянув в небо. — К выходу? Там этот Йосида. Он хоть и не бывал на третьем обруче третьего уровня, достаточно того, что его сюда уже раз десятый закинули. Йосида в разы сильней, чем мы.

— Ладно, — я раздраженно закатил глаза. — Делайте что хотите. А я пошел.

Я встал, отряхнулся от песка и спустился с бархана к месту крушения. Пахло мертвечиной. Тела разлагались под солнцем, и над ними жужжали противные толстые мухи, откладывая личинки в подгнившем мясе.

Вездесущие твари. Откуда только берутся? Да еще и среди пустыни.

Бездействовать не хотелось, хотя Сэймур в чём-то был прав. В любой момент могли появиться Боги или охотники с других платформ. Вооружённые, злые, имеющие лишь одно чёткое намерение — убить меня любым способом. Или из автомата расстрелять, или поджечь, или зарезать. Ни один из вариантов меня не устраивал, и мне всё время казалось, что всюду в засаде притаился враг. Под песком, в вагонах, за хребтами барханов. Вроде было тихо, но я по опыту знал, что поле боя не прощало беспечности. Везде меня мог поджидать убийца с ножом, который ровно в момент утраты бдительности вспорет мне живот тщательно заточенным и холодным лезвием.

Упаковка была жесткой, и вскрывалась туго. Как только она поддалась пальцам, из надрыва потек пахучий куриный жир. Курица пахла гадко, надо признаться, но едой пренебрегать я не мог. Не в таких обстоятельствах и не с таким телом. Выглядела пища ещё хуже, чем пахла. Больше костей и жил, меньше мяса, которое застревало в зубах, когда я без аппетита пожевывал его.