Это краткий рассказ о событиях, которые стали началом конца Великого княжества Смоленского. Ещё не так давно оно было грозной силой для Литвы. А теперь — превратилось в ничто. Главное — погиб великий князь Святослав Иванович — дед будущей жены Юрия, невестки Евдокии Анастасии.

В те трудные для смолян дни литовское войско преследовало их до самого Смоленска. Князь Скиригайло вёз с собой тело Святослава Ивановича, чтобы родственники великого князя Смоленского могли выкупить его и похоронить с почестями. Что и было сделано.

Одного из сыновей Святослава — Юрия — Скиригайло затем сделал правителем Смоленска. Хотя наследником великого княжения номинально оставался его старший брат — Глеб.

Смоленцы не случайно пошли воевать на Литву. За два месяца до этого тогдашний великий князь Литовский Ягайло принял в Кракове католичество, после чего принял имя — Владислав и, тут же венчавшись с польской королевой Ядвигой, совершил неожиданное превращение — в польского короля!

Для православной части Литвы это стало настоящей угрозой. С целью помочь собратьям и выступал тогда князь Смоленский Святослав Иванович. Его союзником неожиданно стал Тевтонский орден, страшно боявшийся усиления нового короля Польши. Вот почему потом в Ордене будут радушно принимать многих смоленских отпрысков, включая брата невестки Евдокии, Анастасии, — Фёдора Юрьевича.

В 1390 году Скиригайло будет разбит объединённым войском Тевтонского ордена и князя Витовта, который сменит правителя Смоленска. Вместо Юрия Святославича он поставит его брата Глеба. Важнее оказались не политические взгляды, а родственные связи, ибо Витовт приходился Глебу Святославичу шурином.

Однако Витовту очень хотелось править в Смоленске самому, а Великое княжество превратить в часть Литовского. В сентябре 1395 года он обманом взял город и сместил потомка Святослава Ивановича.

В тот трудный момент великий князь Московский Василий совсем не помог смолянам.

В 1396 году, не привлекая к этому свою матушку — великую княгиню Евдокию, Василий Дмитриевич поехал в Смоленск и встретился с Витовтом. При этом присутствовал митрополит Киприан. Пушки салютовали москвичам долгое время. Так они отметили праздник Пасхи. В уже литовском Смоленске.

К счастью, брата смещённого Глеба — Юрия Святославича — в это время в Смоленске не было. Теперь он один остался свободным в своём желании вернуть себе отчину своих прадедов.

В этом ему помогал тесть — рязанский князь Олег Иванович. Во многом благодаря ему Юрий Святославич вернёт себе смоленский престол в 1401 году и будет владеть им почти три года. Но это будут последние три года исторического Великого княжества Смоленского. Потом Витовт его заберёт обратно — на долгие десятилетия — во владения Литвы.

Летописи отмечали, что смоленский князь Юрий Святославич «давался московскому князю со всем княжением своим». То есть он фактически предлагал Москве забрать себе Смоленск со всеми землями! Однако, как известно, Василий его тогда даже не принял. Почему? И на это летописи отвечают достаточно ясно: «не хотя изменити Витовту».

В 1402 году скончается князь Рязанский — Олег. Юрию Святославичу помочь стало некому…

В 1404 году, за три года до кончины княгини Евдокии, Смоленск уйдёт к Витовту. А затем — после кончины Юрия Святославича в 1407 году, — собственно, прервётся род великих князей Смоленских. Ведь его супруга и их малолетние дети умерли в заточении у князя Витовта. Если только не считать возможными продолжателями смоленского рода, пусть даже косвенно, сыновей Юрия, женатого на дочери последнего Смоленского князя — Анастасии. Она-то осталась в живых.

Что же касается братьев самого Юрия Святославича Смоленского, то они неожиданно ушли из жизни буквально один за другим. Странная «неожиданность»! Глеб Святославич погиб в битве у Ворсклы в 1399 году, Иван скончался в 1403-м, а Владимир — в 1404-м. Как «по заказу». Так и хочется добавить — «литовскому».

Итак, подчиняясь своей супруге Софье, Василий «сдаёт» Смоленск литовцам.

Первый шаг плана Витовта был осуществлён. Оставалось сделать второй — прибрать к рукам саму Москву.

Повествование о «смоленских событиях» и «смоленской партии» следует продолжить, изложив некоторые другие примечательные факты.

Одним из наиболее интересных может стать версия о происхождении духовного наставника княгини Евдокии — преподобного Саввы Сторожевского. В свете этих предположений проясняются некоторые подробности, связанные с данной темой.

Возможно, что Савва был из боярского рода Великого княжества Смоленского. На это указывают косвенные данные. И если собрать их все воедино, то возникает вполне отчётливая картина, гипотеза, которая имеет шансы на подтверждение.

Приведём некоторый ряд замеченных фактов. Всё дальнейшее — предмет дополнительного изучения исследователями.

В 1383 году в Москве появился епископ Смоленский (будущий владыка Звенигородский) Даниил. Литовские притязания на Смоленск и постоянный «нажим» со стороны западных католиков настолько затрудняли исполнение им своих обязанностей, что он попросил разрешения остаться в Москве.

Неслучайно его имя связано со Звенигородом. Похоже, что Даниил был знаком и даже близок с преподобным Саввой, и уже давно. Именно этим можно объяснить и их постоянное сотрудничество на протяжении всего времени, пока Савва находился в Троицком монастыре, и то, что до самой кончины Даниила Савва не покидал обители Сергия Радонежского и не переселялся в Звенигород, где его уже давно ждали.

Известно также, что преподобный Савва пришёл на гору Сторожи «с иконой Смоленской Божией Матери», что было особой традицией у многих современных ему основателей новых монастырей, но в данном случае имело особый смысл. То была, возможно, икона с его родины. С ней он привносил в Звенигород частицу своей земли.

Поразительно, но в те же самые времена жена Василия I и дочь литовского князя Витовта Софья по наказу отца, пытающегося «задобрить Русь», уже фактически «отдавшую» ему Смоленск, привозит оттуда в Москву древнюю Смоленскую икону Богоматери — «Одигитрию», защитницу западных русских границ. Икона попала на Русь из Византии ещё в XI веке, и её, по преданию, написал сам евангелист Лука. «Одигитрию» Софья специально помещает на видном месте в Благовещенском соборе Московского Кремля. Но это «послание» от Витовта, направленное русским, чуть ли не прямо означало — «Смоленск уже не ваш», западные границы Руси, которые икона охраняла, уже немного подвинулись на восток, а потому святыню свою — заберите, в ближайшее время обратного хода ей уже не будет. Скорее, наоборот — я сам приду за ней прямо в Москву, но уже как великий князь.

Со Смоленской иконой (так это символически описывается в житиях и летописях) основывали свои монастыри и Сергий Радонежский, и Кирилл Белозерский. Она считалась заступницей Русской земли: ведь когда-то, хоть и на время, она, по преданию, спасла Смоленск от полчищ хана Батыя.

Епископ Смоленский и затем Звенигородский Даниил проводил в Москве «смоленскую» политику, не очень угодную Литве и митрополиту Киприану, но отчасти (и мы это подтвердим в дальнейшем) крайне важную для брата Василия I — Юрия Звенигородского.

Ещё в год кончины Дмитрия Донского — 1389-й — Даниил сопровождал в части пути в Царьград (Константинополь) митрополита Пимена, пытавшегося сохранить за собой митрополичий престол в Москве. Пимена поддерживали именно «смоляне», среди которых первоначально были епископ Смоленский Михаил и автор известного «Хожения» Игнатий «Смольнянин».

Однако «смоленская партия», антилитовская по своей сути, уже тогда стала проигрывать: в Москву, как мы помним, в 1390 году с триумфом вернулся Киприан, вступив в права митрополита. Возможно, по этой причине он попытается в ближайшие годы отстранить Даниила, бывшего епископа Смоленского, со Звенигородской кафедры. Но по этой же причине в этих краях появится ещё более сильный духовный авторитет — «смолянин» Савва, продолжавший некоторое время дело своего учителя Сергия Радонежского в Троицком монастыре, одновременно влияя на своего земляка — Даниила и на своего духовного сына — князя Юрия в Звенигороде.