Новая каменная церковь Рождества Пресвятой Богородицы долгое время являлась частью женской половины великокняжеского дворца и служила домовым храмом для великих княгинь и будущих цариц.

Если бы нам удалось сегодня попасть внутрь, то мы бы увидели лишь голые белые стены. Увы, но не сохранились росписи, да и многие иконы были утрачены. Вся верхушка — также не соответствует XIV веку. Подлинными являются лишь нижние части стен, некоторые низкие окна и главный портал.

Храм изначально был построен как четырёхстолпный, с тремя апсидами. Белого камня на него не жалели. Мощные столбы несли на себе верхнее перекрытие в виде сводов. На хоры вела удивительная по красоте вмонтированная в стену лестница, которая сохранилась.

Надо сказать, что строительство кремлёвского храма Рождества Богородицы княгиней Евдокией в эти годы предопределило многие архитектурные начинания того времени, повлияло на развитие так называемого раннемосковского стиля, образцами которого потом стали звенигородские соборы, построенные её сыном Юрием, а также каменный Троицкий храм в монастыре, основанном преподобным Сергием.

Это означало, что Евдокия обладала большими знаниями в сфере зодчества, изящным вкусом и передовыми взглядами на понимание законов архитектуры и ландшафта. При этом в линиях церкви можно заметить некоторые следы более древней, владимиро-суздальской архитектуры, которая была близка Евдокии по духу с самого детства, ибо выросла она в окружении белокаменных красот, которые окружали её в доме-отчине отца.

Для росписи храма в Московском Кремле выбрали самых достойных для того времени иконописцев. Уже в 1395 году упоминаются те, кто выполнил эту работу: Феофан Грек и Даниил Чёрный с учениками (в некоторых работах почему-то указывается, что это был не Даниил, а Симеон Чёрный). Феофан был признанным мастером фрески, и тогда ему действительно не было равных на Руси.

Некоторыми исследователями высказывается предположение, что именно княгиня Евдокия пригласила Феофана Грека в 1399 году расписывать Архангельский собор Московского Кремля. Так как по её инициативе происходила реконструкция и перестройка каменных стен храма, которые затем и были украшены фресками.

Дальнейшая судьба храма Рождества Богородицы в Кремле, построенного княгиней Евдокией в память о своём муже, была такова. Как писали в XIX столетии, церковь «находилась тогда не во втором этаже теремов, как потом, но внизу. В 1473 году она сгорела, а в 1480 году её своды, как мы уже говорили — обрушились. Когда при Иване III теремные здания были перестроены и подняты этажом выше, то в 1514 году великий князь Василий III повелел Алевизу Фрязину соорудить церковь Рождества Богородицы уже вверху. В характере внутренних украшений этой церкви заметен вкус XVII века, которого строго придерживались и при последовавших возобновлениях: она тускло освещается готическими окнами, которые затейливо украшены древними орнаментами, а стены — фресками в старинном стиле».

Увы, сегодня и это почти не сохранилось. Лишь старинные карты, такие как, например, знаменитый «Кремленаград», датируемый началом XVII века, могут помочь нам представить, как могла выглядеть тогда вся эта красота.

Позднее даже здание Алевиза Нового было сильно изменено. Это случилось уже 1681—1684 годах, когда царствовал Фёдор Алексеевич. Тогда вместо Алевизова изящества появился храм с одной главой, трапезной и почти прямоугольным алтарём. Именно в то время перестал существовать древнейший придел, а по сути — храм Воскрешения Лазаря.

Но во время строительства Большого Кремлёвского дворца умные люди восстановили придел Святого Лазаря. Произошло это в 1838 году. Тогда реставраторы попытались даже восстановить облик храма Рождества Богородицы XVII века.

По рассказу очевидца, посетившего храм Рождества Богородицы в XIX столетии, мы можем узнать о некоторых святынях, которые там хранились. «Между образами, — читаем мы, — замечателен список с образа Феодоровской Богоматери, бывший в особенном уважении дома Романовых. Оригинал, как известно, находится в костромском Ипатьевском монастыре (принесена в Москву матерью царя Михаила Фёдоровича Марфой). На иконостасе храма местные иконы вышиты самими царицами и царевнами золотом и унизаны жемчугом и драгоценными каменьями. В притворе храма сквозь окно в церковь слушали Божественную службу царицы во время шестинедельного срока после родов».

Известно, что в Московском Кремле многое пострадало после событий 1918 года и позднее. Однако даже во время больших потерь и разрушений именно храм Рождества Богородицы, возведённый великой княгиней Евдокией, частично был приведён в некоторый порядок. Первоначально это было сделано во время ремонта зданий Кремля в 1923—1928 годах. Азатем, в 1949—1952 годах, уже более профессионально провели настоящую реставрацию подклета, фактически сохранившейся нижней части церкви, включая храм Святого Лазаря.

И по сей день церковь Рождества Пресвятой Богородицы на Сенях в Кремле — это один из наиболее старых, ценных и важных для истории Москвы памятников церковной архитектуры.

А для нас — ещё одно упоминание о великих деяниях княгини Евдокии Дмитриевны.

Но и после того, как возведением нового кремлёвского храма вдова Дмитрия Донского отметила память своего покойного мужа, у неё оставалось главное дело — забота о своих детях и потомках. И первым среди них был старший на тот момент сын, великий князь Московский (Владимирский) Василий Дмитриевич.

Теперь его судьба была судьбой Руси. И наоборот. А потому мы должны более подробно рассказать о человеке, с которым Евдокия будет править страной фактически до самой своей кончины, а для этого вернуться на несколько лет назад.

После 1382 года Евдокия Дмитриевна в знак благодарности за своё чудесное спасение от Тохтамыша основывает монастырь и закладывает церкви в городе своей юности — Переяславле.

Напомним, что 5 июля 1383 года, почти одновременно с тем, как Василий отправился на горе матери в Орду, в Нижнем Новгороде скончался, приняв монашество и схиму, именитый отец Евдокии, великий князь Суздальский и Нижегородский Дмитрий Константинович. Вот уж поистине был год плача. Князь был похоронен в нижегородском Спасском храме.

Ещё одно событие в жизни семьи Дмитрия Донского и Евдокии можно назвать важным и промыслительным. В 1384 году предполагалась удивительная по своей значимости свадьба. Великий князь Литовский Ягайло решил жениться на дочери московской княгини Евдокии — Софии Дмитриевне.

Этот брак мог бы повернуть ход русской истории. Редкий случай, чтобы на таком уровне породнились бы два часто враждующих между собой соседа. Да и в скором времени Ягайло получит титул короля. София — королева Литвы и затем Польши! Поразительные могли быть перемены!

Однако по разным причинам свадьба не состоялась. В сути разногласий лежали различные, в том числе и религиозные, конфессиональные основания. Позднее Софью отдадут замуж за сына великого князя Рязанского — Фёдора Ольговича. То есть за своего, православного. Произойдёт это уже в 1387 году.

Евдокия оставалась как хорошей женой, так и настоящей матерью. С каждым годом семья пополнялась детьми.

В период возвращения старшего сына Василия из Орды жена Дмитрия Донского родила ещё одного мальчика, которого окрестили Петром. Прошло около года, и на свет Божий появилась очередная девочка, которую родители из первопрестольной Москвы назвали Анной.

Может быть, эти обстоятельства (связанные с частыми родами) привели к некоему недугу княгини. В летописях мелькнёт важное упоминание о том, что в 1388 году, сразу после праздника Пасхи, сын Евдокии Юрий очень сильно заболел. Недуг был тяжким — видимо, настолько, что даже писцы не преминули об этом оставить заметку. Что это была за болезнь? Последствия очередного мора? А может, ещё что-то, сильно напугавшее родственников?