Известно, что в год кончины Дмитрия Донского ни один из сыновей его и Евдокии ещё не был женат и не имел потомства. Вот почему было так важно детально расписать в завещании и порядок передачи власти. Многие дети князя умирали в разном возрасте. Кто на самом деле выживет и сможет управлять таким большим и неустойчивым государством, как Московская Русь, — вряд ли кто-нибудь взялся бы тогда прогнозировать.

Князь Дмитрий Иванович соблюдал законы предков, причём точно. Окружение поддерживало его. Власть принимал старший сын Василий, а следующий — Юрий — придёт в своё время, когда положено. И если мы верим тем словам в завещании, где великокняжеская власть передаётся от Дмитрия к Василию, то мы должны так же точно верить и тем словам, где заповедано Василию — передать затем власть Юрию (или, в случае смерти Юрия, другому брату, кто за ним будет старшим). Таков был порядок, установленный тогда.

Этим словам верила и следовала до самой своей кончины великая княгиня Евдокия, вдова Дмитрия Донского. Увы, но жизненных дней ей отпущено было не так уж и много, хотя пережила она мужа почти на 18 лет. И за это время никаких серьёзных споров или стычек между сыновьями не произошло.

Это характеризует Евдокию как женщину мудрую, волевую, решительную и последовательную в своих решениях и поступках. Что и вызывало со стороны окружающих большое и искреннее к ней уважение, вылившееся в дальнейшем в настоящее почитание.

После кончины мужа у Евдокии возникает множество хлопот. Первым делом нужно было позаботиться об устройстве жизни старшего сына, заступившего в Москве на властный престол. В его возрасте другие князья уже давно бы сыграли свадьбу. Но Василий ждал свою невесту, которой ещё ранее дал обещание о браке.

В 1390 году Василий Дмитриевич женится на дочери великого князя Литовского Витовта — Софье (подробнее мы расскажем об этом позднее). Теперь все стали ждать от молодых продолжения рода Дмитрия Донского. И оказалось, что ожидание такое может продлиться довольно долго…

Спустя два года, в 1392-м, скончался преподобный Сергий Радонежский, крестный отец нескольких детей великой княгини Евдокии. То была большая потеря для великокняжеской семьи. Особенно для самой великой княгини и её сына Юрия, который был крестным сыном Троицкого старца.

Одно радовало, что первый ученик Сергия, а также его духовник, будущий духовный наставник княгини Евдокии — преподобный Савва (позже названный Сторожевским) станет следующим игуменом Троицкого монастыря.

А ещё за несколько месяцев до преставления Сергия, у Вологды, в основанном им Спасском монастыре скончался ещё один вероятный духовный наставник княгини Евдокии и, как предполагается, восприемник некоторых её детей — преподобный Дмитрий Прилуцкий.

Именно в это время Евдокия задумала большое строительство в Московском Кремле. Уже осуществляя идею основания в столице женского монастыря, она стала независимо от этого строить новый каменный храм на самом главном, историческом месте большого кремлёвского холма.

В 1393—1394 годах великая княгиня возводит из камня храм Рождества Богородицы, который позднее будут называть так: «что вверху, на царицыных сенях». Идея строительства будет непростой. Храм закладывался как памятник её мужу, как напоминание о победе на Куликовом поле, которая произошла как раз в дни празднования Рождества Богородицы — 8 сентября 1380 года.

Княгиня не осталась одинока в своём начинании. Сын Евдокии — князь Юрий Дмитриевич — тут же осуществит аналогичное строительство (в честь отца и Куликовской победы) деревянного храма Рождества Богородицы в своих владениях — на горе Сторожи рядом с удельным Звенигородом.

Мирные времена, казалось, продлятся вечно, ведь именно в те годы сыновья Евдокии Василий и Юрий подписали «братский договор» о том, чтобы «быти заодно… до живота».

Если мы в наши дни попытаемся найти возведённый Евдокией храм среди древних построек Московского Кремля, то нам вряд ли удастся это сделать. Во-первых, купола его почти не видны из тех мест, куда может подойти ныне простой посетитель Кремля. А во-вторых, они уже в достаточной степени перестроены, чтобы напоминать о реальной церкви конца XIV столетия.

Первоначально, ещё во времена Евдокии, на этом месте стоял деревянный храм в честь Воскрешения Лазаря, который был особо почитаем при московском дворе. В XIX столетии строительство и этой церкви приписывалось вдове Дмитрия Донского («Воскресения Св. Лазаря… находится под церковью Рождества Богородицы и построена также Св. Евдокией»).

У храма Воскрешения Лазаря была своя, весьма значительная история, подробностей которой мы не знаем. Она связана с тем, что он выполнял функции, которые потом станут важными для будущей Вознесенской женской кремлёвской обители, основанной Евдокией в те же времена.

Вновь обратимся к исследователю XIX века И. К. Кондратьеву и его книге «Седая старина Москвы»: «Замечательно, что церковь эта… памятник русского зодчества XIV века — была не только упразднена, но и застроена со всех сторон каменными стенами так, что даже все забыли о ней. Неизвестно, почему и когда именно это случилось: летописи молчат о церкви в продолжение 200 лет».

Автор приводит и факты того, как в разные времена пытались восстановить постройку: «В 1842 году, при исправлении нижнего этажа терема, отвалена была одна стена, за которой, к удивлению, нашли древние мрачные своды, поддерживаемые двумя толстыми столпами, отделение алтаря с тремя узкими окнами в полукружии горнего места, с престолом и жертвенником, сделанными из тяжеловесного кирпича. По повелению государя императора Николая Павловича храм был восстановлен в том самом виде, в каком он был сооружён 450 лет назад. В церкви на стене арки находится древнее изображение ангела Божьего с надписью: «Ангел Господень трубит на землю». В одном из столпов этой церкви есть углубление в виде ниши для княжеского места».

Но для нас наиболее интересен другой факт. Оказалось, что «при постройке Императорского дворца под церковью, в земле, отрыты были человеческие кости, что доказывает, что эта церковь до построения Вознесенского монастыря была усыпальницей княгинь и княжон, к теремам коих она примыкала».

Таким образом, великая княгиня Евдокия, основав в Кремле Вознесенский монастырь, фактически отвела от «царицыных сеней» храм-усыпальницу, создав новый, более значимый пантеон в столице Русского государства.

Вряд ли Евдокии принадлежит инициатива построения старинного деревянного храма Воскрешения Лазаря. Хотя бы потому, что не было смысла возводить эту церковь, чтобы потом почти сразу прямо над ней же, сверху надстраивать каменный храм Рождества Богородицы.

По-видимому, церковь Святого Лазаря существовала уже давно и была настолько почитаема, что Евдокия не стала её полностью уничтожать или сносить, а напротив, бережно устроила вокруг неё новый храм. При этом алтарь Воскрешения Лазаря сохранялся (в том числе, частично и до наших дней).

Как говорят летописи — удар молнии в 1405 году попал прямо в церковь Воскрешения праведного Лазаря в Теремном дворце. Потом были ещё пожары и стихийные бедствия, в 1480 году обвалилась церковь Рождества. Поэтому в 1514-м итальянский зодчий Алевиз отстроил новый храм, который назвали Рождества Богородицы на Сенях. Архитектор сохранил древнюю часть в качестве подклета. Нижнюю же церковь, в память о старом деревянном храме, освятили вновь в память Воскрешения Лазаря. Однако уже в 1681—1684 годах этот Лазаревский придел перестал существовать, а в XVIII столетии подклет использовался как склад.

В одном путеводителе сообщалось, что церковь «преподобного Лазаря с XVII века была замуравлена и вновь открыта лишь случайно при постройке Большого дворца». Тогда строили лестницу дворца и после пролома стены обнаружили белокаменные своды со столпами и алтарь с тремя узкими окнами, престолом и жертвенником. При императоре Николае I решили восстановить храм, чем занялись архитекторы П. А. Герасимов и художник Ф. Г. Солнцев. Белокаменная церковь, можно сказать, — самое древнее из сохранившихся сооружений Кремля. В настоящее время доступ в неё невозможен.