Однажды, ещё студентом-историком, мне пришлось работать на реставрации Московского Кремля. То была середина 1970-х годов. Мы, в частности, местами разрушали старую кладку стен, чтобы заменить обветшавшие кирпичи на новые. Делали это с помощью отбойных молотков или штробили вручную. Именно эти труды по восстановлению московской святыни помогли мне тогда разгадать загадку, которая казалась для молодого историка непонятной.

А именно: куда подевался белокаменный Кремль нашей древней столицы, построенный великим князем Дмитрием Донским? Ведь он не мог исчезнуть бесследно! Такое большое количество белого камня просто так не спрячешь. Известно, что из него не построили множество церквей или домов, его не «закопали» в землю, не вывезли куда-то. Позднее на его месте построили другой — из кирпича.

Так что же стало с прежним?!

Ответ я нашёл… прямо в Кремлёвской стене. Оказывается, созданная позднее красная кирпичная стена местами включает в себя слои: то видна кладка из крупного кирпича (намного большего по размеру и по весу, чем обычный и привычный для нас), то порой заметны внутри заполнения из белого камня, оставшегося от прежней крепости. Такой умный и расчётливый инженерный замысел оказался как нельзя удачным, потому что многослойная фортеция стала мощным укреплением, которое даже пушки начала XX века, во времена революционных сражений, разрушить не смогли.

Вот так и в истории — чтобы докопаться до истины, до правды, порой приходится с помощью символического «отбойного молотка» отделять вымыслы от реалий, добираться до «скрытого слоя» происходивших событий, чтобы, наконец, понять или реконструировать хотя бы судьбу одного, отдельно взятого человека из прошлого Отечества.

А когда речь заходит о таких выдающихся исторических личностях, каковой была великая княгиня Евдокия, обретшая в монашестве имя — Евфросиния, то эта работа приносит нечто большее, чем просто удовлетворение. Она рождает в душе настоящую радость. Потому что, как писал один русский автор XVIII века, «добродетельный человек есть в рассуждении своего Отечества, подобно как луна в рассуждении ночи: он, выводя его из тьмы, даёт ему сияние, коего б оно не имело без его заслуг».

Действительно, некоторые имена за последние десятилетия XX века почему-то и кем-то были как будто «забыты». Имя Евфросинии Московской однажды настолько заинтересовало меня, что по прошествии времени привело к созданию этой книги. В данном историческом повествовании читатель найдёт рассказ об эпохе устройства освобождающейся из-под ига Орды новой Московской Руси.

Эпоха конца XIV и начала XV столетия в русской истории уникальна по своей насыщенности событиями, свершениями, баталиями и спорами о будущем. Результат такой активизации и нового возрождения страны — свобода от завоевателей-монголов, воплощение давно зревших чаяний и устремлений о новой самобытности Руси. В повествовании развивается тема обустройства крепнущего государства на определённых принципах, которые оказываются и сегодня, на заре третьего тысячелетия от Рождества Христова, весьма полезными, в том числе и для нынешних правителей.

Впрочем, книга может вызвать некоторые споры. Почему? Постараюсь ответить и, по возможности, кратко.

Теперь уже многим известно, что в истории Руси была великая княгиня Евдокия, дочь суздальского князя Дмитрия. Но кто знает и помнит сегодня подробности её жития?! Да и вообще — мы почти ничего не знаем о жизни женщин в Средневековой Руси. В данной книге, шаг за шагом «озвучивая» застывшую тишину вековых тайн, мы постараемся постепенно и последовательно рассказать о Евдокии-Евфросинии, вывести из забвения её имя, показать настоящую историю жены и вдовы князя Дмитрия Донского, любимой своими родителями, мужем, детьми и многими именитыми современниками.

В конце концов, читатель убедится, что великая княгиня Евдокия, а затем — инокиня Евфросиния — одна из тех редких героинь русской истории, с которых неплохо было бы даже писать портрет настоящей правительницы страны, олицетворяющей собой лучшие примеры для потомства. Таких женщин в истории Москвы — верных жён, прекрасных матерей, образованных книжниц, покровительниц искусств и меценаток, мудрых законодательниц и блюстительниц трона, а также данного слова, способных в значительной степени быстрее и последовательнее улучшить жизнь в своём государстве, — отметим, положа руку на сердце, в истории России было не так уж и много. И это было так нужно именно той Руси, именно в те времена…

В текстах многочисленных житий, рассказывающих о духовных подвигах Евфросинии Московской, не всегда можно отыскать точные факты, даты или события, связанные с её биографией. И снова в реконструкции прошлого нам помогут оставшиеся и чудом сохранившиеся подлинные документы. Летописи — в первую очередь.

О том, какие летописи и как именно пришлось учитывать нам в повествовании о великой княгине Евдокии, более подробно речь пойдёт в данной книге. Но следует заметить, что наиболее раннее для Московской Руси летописание появилось лишь с конца XIV — начала XV столетия, то есть во времена недругов мужа Евдокии — Дмитрия Донского, тех, кто уже тогда интерпретировал события «в свою пользу».

Так называемый Летописный свод 1408 года (иногда его датируют также 1409 годом) появился сразу после кончины Евфросинии Московской и, возможно, её духовного наставника в то время, преподобного Саввы Сторожевского. А также после преставления митрополита Киприана, который, собственно, затеял вносить изменения в этот труд. По отношению к князю Дмитрию это летописание было не вполне дружественным. Предположительно княгине Евдокии принадлежит инициатива подготовки Троицкой летописи. Именно Евдокия Дмитриевна завещала отдать свой список на сохранение в Троицкий монастырь, где черновик рукописи был переписан на пергамен, а потом он почитался за реликвию. Ею, «харатейной» (пергаменной) рукописью, пользовались историки до 1812 года, включая Карамзина, пока она не сгорела (или была украдена) во время войны с Наполеоном. Сейчас исследователи используют её текст, реконструированный историком М. Д. Приселковым.

Богатейшие источники по истории Руси — летописи — именно по этой причине всегда нуждаются в уточнениях и дополнениях другими документами, причём из самых разных сфер жизни. Каждое отдельное свидетельство или новый факт может быть подтверждён или опровергнут, например, актами, грамотами — договорными или духовными, родословными, житиями святых или произведениями древнерусской литературы. Если к этому добавить данные археологии, сфрагистики, нумизматики, палеографии, геральдики и других вспомогательных исторических дисциплин, знакомых каждому студенту-историку, то картина может проясниться в гораздо большей степени.

Но всё равно — история Руси начинается с летописей. Вокруг них строится всё, другие документы эпохи словно облепляют их, как кровь и сосуды, окружающие позвоночник в теле человека, а ведь на нём держится главный «вес», не разрушаясь и составляя единое целое.