Зато скоро детей станет больше. Сразу после подписания мира по деревне прокатилась волна свадеб и теперь многие будущие мамочки ходили с подросшими животами. Начальство в больничке хваталось за голову и организовало акушерские курсы, предчувствуя грядущие приятные хлопоты. Старики говорят, после тяжелых войн всегда так.

Далеко не всегда куноичи знают родителей своих детей, и никто их за это не осуждал. Вырвавшиеся из кровавого боевого угара шиноби творят всякое, лишь бы вновь почувствовать себя живыми, секс — не самый худший способ сбросить напряжение. Общественное мнение закрывало глаза в тех случаях, если вдруг куноичи внезапно брала отпуск по беременности, возвращалась в деревню и рожала от неизвестного отца, к подобным жизненным моментам относились с пониманием. У клановых вообще мораль специфическая, отличная от общепринятой.

Разумеется, поведение женщин из правящей ветви всегда оценивают строже.

— Нет, Мику, ты не можешь пойти на вечеринку к Маширо-чан, — покачала головой Юмико-сама.

— Почему?

— Потому что ты теперь невеста. Твоё поведение должно быть безупречно, чтобы не бросить даже тени на репутации семьи, жениха и рода.

— Да причем здесь это? — искренне удивилась сестренка. — Я уже десятки раз на таких вечеринках бывала, и всё проходило прилично.

— Раньше ты не состояла в ближнем окружении Макото-куна и никому не мешала. Раньше Рио-сан, талантливый военачальник, не был твоим женихом. Раньше глава нашего рода не вел самостоятельную политику. Много чего не было раньше, — вздохнула Юмико-сама. — Дочь, не забывай, Маширо-чан не только твоя подружка, но и внучка Торонаги-сама. Прикажут ей тебя подпоить — подпоит, прикажут спровоцировать какую-нибудь глупость — спровоцирует.

— Маширо-чан? Нет, она… — внезапно Мику замолчала и задумалась. Долго думала, минуты три. — Да, она может.

— Рада, что ты это поняла, — кивнула мать. — А вот тебе, Кушина, возможно, стоило бы сходить. Нельзя так часто игнорировать приглашения.

— Обойдутся. Раньше надо было звать.

— Раньше тебя нельзя было звать, и ты понимаешь, почему.

Конечно, понимаю. Никто не хотел вызвать гнев Узукаге. Но, как говорится, «понять не значит простить». Меня устраивает нынешнее положение на периферии аристократического общества и до конца службы в Глубине я не намерена его менять.

— Я отдыхаю после миссии.

— Даже я знаю, что миссия у вас была простой, — чуть подняла правую бровь Юмико-сама. — Не говоря уже о том, что недели для отдыха вполне достаточно.

В ответ я только пожала плечами. Не хочу идти. Знаю, что глупо, что наверняка нарушаю планы Кейтаро-сама, но не хочу. Если бы собиралась в далеком будущем, во времена оны, войти в Совет и стать старейшиной, то имело бы смысл переступить через обиду и налаживать отношения с потенциальными союзниками. Но я-то карьеру делать не намерена.

А миссия — да, миссия оказалась простой. Тихо пришли, быстро обнаружили цель, без особых сложностей её зачистили и оставили после себя не так уж и много следов. Враги у нас оказались опытными, но не слишком сильными, не спецкоманда. Трупы облачников и свое снаряжение забрали с собой, местным на глаза не попадались, границу стран Огня и Железа перешли незаметно. Лафа, да и только. Мы даже осмелились на пару дней задержаться в небольшой деревеньке с хорошей гостиницей, понежились в горячих источниках. Все бы миссии так проходили.

Вечером мы с Мику сидели на веранде, пили зеленый чай с рисовыми сладкими колобками и скучали. Редкое чувство, обычно времени ни на что не хватает. Никуда идти не хотелось, и Мику попросила:

— Давай поиграем во что-нибудь.

— Во что?

— Ну… Придумай. Помнишь, когда мы маленькие были, ты постоянно что-то придумывала?

Было такое. Давно, я тогда ещё говорить могла. Почему бы и нет?

— Подожди.

Я сходила в мастерскую и взяла там несколько листов плотной бумаги, разноцветные чернила и кисточки.

— Поиграем в дурака.

— Это как? — зашевелилась на своих подушках сестра.

— Есть карты. Каге, джонин, чунин, генин и стражники от десятки до двойки. Четыре масти — кубки, мечи, сердца и пики. Одна карта Судьбы, становится любой картой по выбору хозяина. Правила такие…

Игра Мику понравилась, мы до самой ночи валялись у низенького столика, потягивая сначала чай, потом сладенький ягодный морс и шлепая картами. Вернувшаяся из гостей Юмико-сама пребывала в хорошем настроении и присоединилась к нам. Подозреваю, у неё появился хахаль — в последнее время она подозрительно улыбчива. Однако шифруется хорошо, слежка результатов не дала.

Хорошо посидели.

Будни спецслужбы принципиально не отличались от работы обычных шиноби. Да, секретность выше, задания сложнее, противники опаснее. Ну и что? Ко всему можно привыкнуть.

Некоторое разнообразие вносила работа с агентурой. Даже той малости, которая становилась мне известна в силу занимаемой должности, хватало, чтобы осознать, насколько обширна разведсеть Узушио. Мы забирали донесения у попрошаек и доставляли срочные приказы высокоранговым чиновникам, вытаскивали из тюрьмы монаха и помогали решать проблемы с назойливыми бандитами шикарной содержательнице элитного борделя. Несколько раз нам поручали задания, связанные с ликвидацией шиноби из других деревень, и всякий раз давали точную, подробную информацию. Получить такую без наличия своих людей «на том конце провода» невозможно.

Справедливости ради скажу, что приказов типа пойди туда — не знаю куда, принеси то, не знаю, что, тоже хватало. Однажды, например, послали в страну Чая на помощь ценному для деревни купцу, старому торговому партнёру Узумаки. Приказали разобраться и помочь, причем начальство понятия не имело, с чем предстоит столкнуться. В результате напоролись на банду нукенинов. Четыре беглеца из Камня подмяли под себя целый уезд, причем не только бандитские шайки, но и местных самурайчиков, и потихоньку пытались обложить оброком иностранных торговцев.

Очень странные нукенины были. Один учуял нас за пару километров, в сумке второго нашелся неплохой запас медицинских препаратов, у всех снаряжение качественное и дрались они хорошо, пришлось повозиться. Я в тот раз словила чакроистощение, вытаскивая Рюдзи-сана и Фудзиту-куна из объятий Покровителя, они оба умудрились получить на редкость плохие раны. И стазис-свитки, как назло, испортились, их каменной шрапнелью с моей спины ссекло.

Именно после того случая Фудзита-кун решился заключить контракт с призывным животным. Плюсы этого решения очевидны, поэтому возражать командир не стал. В то же время, не одобрил:

— Контракт постоянно потребляет чакру, Фудзита-кун. Количество тренировок по нин придется уменьшить.

— Я Узумаки, тайчо. Моих резервов хватит на всё.

— Хм, раз ты так уверен, — задумчиво протянул командир. — Уже выбрал, с кем заключишь договор?

— Мне подходят крабы, ласточки, барсуки и выдры. Но у ласточек большинство техник относятся к гендзюцу, у барсуков много контракторов из Кумо и они могут отказать, а хранитель крабов мне не понравился. Остаются выдры.

— Не понравился, — повторил Рюдзи-сан. — Очень дипломатично. Не боишься стать таким же?

— Я изучаю соответствующие методики и, уверен, смогу остаться собой.

Больше мы его не уговаривали — взрослый человек, должен понимать, на что идет. Почему немногие шиноби работают с призывами? Да потому, что здоровая психика нам дорога. Контракт завязывается не только на кровь, при его заключении используются ментальные техники, а постоянное взаимодействие с разумом нелюди не может не изменить образ мыслей человека. Чем дольше, тем сильнее. Нужна очень сильная воля и знание соответствующих методик, чтобы сохранить сознание неизменным и остаться человеком не только внешне.

Служба в Глубине тяжела, основную часть времени приходится проводить вне деревни, зачастую в тяжелых условиях. Одна девушка среди четверых мужчин, причем двое — молодые, здоровые парни. Обычно из-за нагрузок не до романтики, да и статус у нас разный, однако нет-нет, а что-то в их взглядах мелькает. Ничего серьёзного, просто, как я уже сказала, парни здоровые и мысли им в голову наверняка приходят соответствующие. Поэтому слишком близко я их стараюсь не подпускать.