Так христианский Восток воспринял мученичество римского воина. Традиция не прерывалась столетиями, продолжается она и сегодня. Много лет спустя русский писатель и журналист Влас Дорошевич напишет в своей книге «В Земле обетованной», вышедшей в 1900 году, проникновенные строки, отражающие атмосферу почитания святого в этих местах:

«Я смотрел на эту картину восхищенный, восторженный, благословляя эту страну, эту чудную страну, где возродилось сердце человека...

— Лидда! — сказал мой кавас, протягивая руку по направлению к красивой, кудрявой роще...

Крошечный городок, когда-то большая грозная крепость, “ключ к Иудее”. Это было...

Мы подъезжаем к отворенной церкви, из которой слышатся греческие напевы. Небольшая церковь, и, показывая нам её, монах-грек говорит:

— Здесь был очень большой храм. И колонны, которые теперь рядом в мечети, были колоннами этого храма.

Несмотря на ранний час, в храме масса молящихся арабов...

Монах зажигает свечу, и мы спускаемся в подземелье, где в небольшой пещере стоит отделанная сероватым мрамором гробница Георгия Победоносца. На её доске рельефное изображение святого.

Церковь разрушали много раз. Но гробница всегда оставалась нетронутой. Самые свирепые, самые фанатичные победители, неистовствовавшие там, наверху, спускаясь сюда, во мрак этого подземелья, падали ниц перед гробницей, освещённой трепетным светом факелов. Перед гробницей всадника, победившего дракона. Этой гробницы касались только устами — люди, с обагрёнными по локоть кровью руками».

Уже во второй половине IV столетия имя Георгия хорошо знали и почитали в Византии. Об этом свидетельствует сирийская надпись, где отмечено: «Дом святых, стяжавших награду мучеников Георгия и вместе с ним святых». Поклонников поражали молодость воина и степень страданий, которые ему пришлось выдержать.

Затем появлялись и другие храмы во имя святого Георгия. Из тех, что известны сегодня, — это храм в Шейх-Бадре (на западе от Иерусалима, V век), церковь в Эдессе (V век), а также, начиная с VI столетия, храмы в Иерихоне, Изре, Иерусалиме, Герасе и в других местах. Постепенно список этот разрастается, по мере появления новых сведений, в частности, от археологов. Особенно в Палестине и в Сирии, да и вообще на территории Римской империи. Хотя в немалом количестве храмы в честь Георгия Победоносца быстро строились в Египте (особенно в Каире) и, вероятно, в Эфиопии, где образ святого был принят особенно тепло обретающим христианскую веру народом.

Вместе со строительством храмов развивалась и агиографическая традиция, появлялись его первые Жития, а также в ходу были первые иконописные изображения святого.

Мощи к тому времени уже перевезли в Лидду, где была обустроена гробница. Рядом с ней происходили чудеса. О них рассказывали паломники; количество почитателей возрастало быстро.

Среди паломников в разные времена побывавших здесь можно назвать известных для исследователей людей. В VI веке это были грек, диакон Феодосий и пришелец, назвавшийся «из Пьяченцы». В VII столетии посетил эти края путешественник Адамнан.

Со времён императора Юстиниана, то есть с VI столетия, количество храмов, посвящённых святому Георгию, возрастает. Особенно много их было в Константинополе — столице Византии. Появлялись и монастыри. Память о юном воине-мученике привлекала внимание монашествующих. Известны были храмы в Великой Армении, в Халкидоне, предположительно — в Фессалониках.

Кое-что о почитании святого Георгия мы узнаем из Жития преподобного архимандрита Феодора Сикеота (Сикеонского, рубеж VI и VII столетий), который счёл великомученика своим покровителем и основал сначала часовню, а затем и храм его имени (иногда применяется слово «монастырь»). Из Жития Феодора (The Life of St. Theodore of Sykeon), изданного в 1948 году в Лондоне, мы узнаем следующее. «Когда блаженный человек, — пишет автор, — увидел огромные толпы, которые собрались, и понял, что часовня святого Георгия была слишком мала, он отдал оставшиеся унаследованные им деньги, чтобы построить церковь, достойную святого мученика Георгия, с тремя апсидами... Вырыли траншею для фундамента здания, которое должно было быть выделено для епископов и посвящено святым мученикам Сергию и Вакху... Рабочие взорвали несколько камней огнём и уксусом, а затем скатили их (земля была необрабатываемая и каменистая), но они случайно натолкнулись на другой огромный камень. Попытались скатить его в сад за апсидой, но камень застрял и не мог быть перемещён каким-либо образом»... Примечательные подробности завершения постройки храма находим в Житии: «Феодор освящает церковь, которую он построил, святому мученику Георгию, на фоне великих радостей».

Особую ценность в те времена стали приобретать мощи святого Георгия, частицы которых привозили обычно из Лидды. Примечателен текст: «У преподобнейшего Емилиана, еп. Гермийского, была частица его святой главы, и один палец руки, и один зуб, и ещё одна частица. И вот, мученик явился епископу, повелевая ему отдать их своему слуге Феодору для построенного им для него храма».

Частицы мощей святого Георгия распространялись среди разных приходов, особенно в монастырях. Например на Афоне, в обителях Ксенофонта, Святого Дионисия, Иверской, Зографской, Святого Григория, а также в целом ряде греческих монастырей.

Появились первые известия о чудотворных иконах с изображениями святого Георгия. Чудесные истории записывались и передавались от старших к младшим.

Вообще иконописные изображения великомученика Георгия Победоносца легко узнаваемы. Молодое безбородое лицо римского воина, кроткий взгляд, плащ, крест или копьё (меч) в руках. А ещё чаще — по позднему сюжету — он изображался на коне, в виде всадника, поражающего копьём змия (дракона).

Византийский философ, богослов, историк, астроном и писатель XIV века Никифор Григора в 8-й главе своей «Римской истории» указывает на существование настенной росписи, где можно было видеть святого Георгия на коне; автором был «знаменитый в древности живописец Павел», и находилась она в императорском дворце. Вот его история во всех подробностях, включая и чудесные: «Когда окружающие царя алебардщики, часовые и меченосцы хотели идти спать, тогда раздалось такое ржание около дворца, что все в нём встревожились. Это случилось в глухую полночь и тогда, как не было ни одной лошади ни царской, ни сенаторской, ни внутри дворца, ни у ворот. Такая странность смутила души тех, которые слышали ржанье, и все друг друга спрашивали: что бы это значило? Не успело ещё пройти первое смущенье, как снова раздалось ржанье, сильнее прежнего, так что дошло и до ушей царя, который послал узнать, откуда оно в такую позднюю пору. Посланный узнал, что ржанье раздаётся не от другой какой-либо лошади, а от той именно, которая написана на одной из дворцовых стен против молитвенного дома во имя Богородицы Никопеи (Победительницы). Я разумею ту лошадь, на которой знаменитый в древности живописец Павел превосходно написал едущим мученика Христова Георгия. На это логофет, в весёлом тоне, как обыкновенно отвечал на вопросы царя, сказал: “поздравляю тебя, царь, с будущими трофеями. Я думаю, что ржание означает не другое что, как твой царственный поход против агарян, опустошающих нашу Азию”».

Святого Георгия изображали по-разному, в основном двояко: как мученика или как воина. Самыми древними на сегодняшний день считаются изображения VI столетия. Исследователь Т. А. Жарикова в «Православной энциклопедии» пишет, что в те времена были «представлены оба иконографических типа. Так, в Бауите (Египет) на столпе Северной церкви (VI в.) Георгий изображён фронтально, в рост, в воинском облачении, с копьём (?) в правой поднятой руке и мечом в ножнах у пояса, на северной стене Капеллы XVIII (VI в.) располагался в медальоне погрудный образ Георгия — в плаще, без оружия (известен по акварели — см.: Sanct Georg: Der Ritter mit dem Drachen. Linderberg i. Allgau, 2001. S. 49. Abb. 4). На энкаустической иконе VI в. из монастыря вмц. Екатерины на Синае “Богоматерь на престоле с архангелами и предстоящими Феодором и Георгием” оба св. воина изображены как мученики — с 4-конечными крестами в правых руках, облачены в длинные хламиды и украшенные крупным орнаментом плащи с тавлионами с фибулой на правом плече. Тот же тип изображения мученика представлен, например, на фреске в монастыре прп. Аполлония Фиваидского в Бауите (VI—VII вв.)».