После одного пирожка мне казалось плёвым делом исцелить целый чумной город.

— Да никакие они не отравленные, — рассердилась пухленькая. — Ты что, поверил? Стали бы мы травить долгожданного ученика. Тем более, такого способного и симпатичного.

А ясноглазая взъерошила мне волосы. Я тут же рассерженно отскочил.

— Не отравлены?!!! — разнёсся мой вопль. — Да как вы могли… Да знаете, кто вы после этого… Вы… Вы…

Слова вертелись на языке, так и норовя соскочить. С трудом мой рот захлопнулся. Я стоял и тяжело дышал.

— А он ведь не знает, кто мы, — серьёзно сказала ясноглазая. — Мы не представились. С кого начнём, девочки?

— Как и положено, с меня, — пухленькая раздвинула подруг могучим бюстом, Милый рыцарь Куба, тебя рада приветствовать Леона, полномочная принцесса Бритерианского престола. Всегда рада быть к вашим услугам.

Я мрачно кивнул. Лёгкие продолжали сердито выпихивать воздух.

— Перед тобой, — ясноглазая приблизилась ко мне так, что я чувствовал её дыхание, словно лежал в гуще цветочного луга, — Лесная Фея Бренда, покровительница друидов и лепреконов, — голос её звучал напевно. — Сам видишь, насколько обширны мои владения.

— Были когда-то, — еле слышно проворчала крючконосая.

Ясноглазая сделала вид, что ничего не случилось, и резво отбежала в сторону. Крючконосая отвернулась.

— Даже не знаю, — говорила она себе, — стоит ли выкладывать имя вот так, сразу. Имя, оно для ведьмы многое значит, — но, заметив укоризненные взоры подруг, решилась. — Знай же, Куба, что видишь саму Ядвигу, которая держала корчму на границе Чёрных Лесов.

Тут и мне захотелось представиться позначительней.

— К вам явился Камский Егор Ильич по прозвищу Куба, — отчеканил я, словно на школьной линейке, и на всякий случай добавил. — Обладатель грамот за хорошую физическую подготовку и примерное поведение во втором классе.

Торжественное минутное молчание только подчеркнуло значимость моих слов.

— Тогда не будем терять времени, Куба, — вступила ясноглазая. — Мы тут много чего про себя наговорили, — подруги посуровели. — И наговорим ещё, — пообещала она. — Прости уж нас. Такие мы на старости лет. Нам бы только повспоминать, да понадеяться. А надежда у нас одна — ты! Научишься колдовать, прославишь себя и нас, как учителей своих, во всех царствах-королевствах. И в качестве второго урока приподнесу тебе назидание.

Я засунул руки в карманы и приготовился выслушивать мораль. Но ясноглазая лишь взяла меня за руку и неспешно повела в дом. Шуршание травы за спиной, а затем и шаги по ступенькам показали, что бабушки Леона и Ядвига тоже собираются поприсутствовать.

Мы прошли гостиную, уставленную мрачными шкафами от пола до потолка, миновали внушительных размеров кухню, забитую под завязку всевозможной чудной посудой. С деревянных балок свисали пучки засохшей травы, под ногами распласталась порядком облысевшая тигровая шкура, в жерле печи полыхали зелёные языки огня. Из пламени выскакивали серебристые шарики и проваливались в щели некрашеного пола. Глаза разбегались, не в силах сосчитать ужасающее количество пузырьков и бутылей, чуть не сыпавшихся с полок и столов. После мы проследовали вдоль спальни, где на аккуратно застеленной кровати громоздилась пирамида из пяти подушек, а с кривоногого столика головами кивали семь слонов, выстроившихся по ранжиру. По запутанным коридорчикам мы бродили достаточно долго. Я помню лишь смутные очертания материков на картах, затянутых паутиной, да полки, уставленные шеренгами трёхлитровых банок. Сквозь одну на меня печально уставилась мышь, прильнувшая к пыльному стеклу. Шаги превратились в шуршание, словно пол устилала прошлогодняя листва, но сумрак мешал разглядеть, так ли оно на самом деле.

Бренда остановилась, лукаво посмотрела на меня и толкнула дверцу, которой закончился коридор. По маленькой комнате метались пыльные тени, убегающие от света покачивающейся тусклой лампы без абажура. Слева полки с книгами. Справа полки с книгами. Впереди — бледный квадрат. На квадрате алеет круг с мою ладонь.

— Красная Кнопка, — торжественно возвестил хор трёх колдуний.

Я заулыбался. Ну, бабушки, готовьтесь. Сейчас впечатаю её в стену, да исчезну. Вернусь обратно в подвал. За Красной Струной. Заслужил я её. Заработал. Не будет у вас ученика. Другие у меня заботы. Доставили бы сюда Эрику, тогда бы остался. А так, извиняйте.

Раскрывшаяся рука плавно двинулась вперёд.

— Ты что! — истошно завопила Леона. — Смерти нашей хочешь?

Я поспешно отдёрнул руку.

— Осторожнее, Куба, — предостерегла меня Бренда. — Это ось, удерживающая наш мир. Нажмёшь, ни тебя, ни нас не станет. В этом и урок. Чтобы мог, да не нажал.

— А если нажму? — упорствовал я. Меня жгло знание, что ничего плохого не случится. По крайней мере со мной. Как сказала та мерцающая фея: «Нажмёшь на Кнопку — получишь Струну».

— Сказано же тебе, мир порушишь, — проворчала Ядвига. — Рановато было волочь его сюда. Неизвестно ещё ничего. А мы сразу давай имена выкладывать, кнопки показывать. Ему-то что, мальчонка. Даванул и не задумался.

— Слышишь, Куба, — мягко прошептала Бренда. — Ты должен знать про Кнопку, и должен понять, почему её нажимать не следует. Наш мир очень маленький и хрупкий.

— Да какой мир! — взвизгнула Леона. — Какой это мир? Так, дом престарелых волшебниц. Полянка, горы и три старые дуры, которые уже ничего не могут и никому поэтому не нужны.

Я слушал рассеяно. Чтобы ни случилось, я должен нажать на кнопку. ДОЛЖЕН! Меня ждут обратно! Я же должен найти Струну, чтобы оборвать её и усыпить нечто, желающее сбежать от гибели ценой времени, предназначенного нашему миру. И для этого я должен выключить время, принадлежащее трём старым ведьмам.

— Закрой глаза, Куба, — прошептала Бренда. — И постарайся понять.

Я закрыл. И представил. Представил почему-то Леону. Только не теперешнюю. А ту, когда она была полномочной принцессой в своём мире. Красивую. Ведь все настоящие принцессы красивы. По крайней мере, не хуже Эрики. Я представил Леону, когда ей было столько же лет, сколько и Эрике. И, судорожно задержав воздух, смотрел, как маленькая принцесса выбирается на крепостную стену, вглядываясь в тёмные верхушки леса, из-за которого вот-вот покажется краешек солнца.

Лес стремительно бросился в глаза тёмными копьями веток, но расступился и поглотил меня, чтобы я смог увидеть, как меж столетних стволов скользит Бренда, легонько касаясь травы кончиками туфель. Бледное платье развевалось длинным шлейфом, к которому прицепились толстенькие коротышки в зелёных фраках. Их ручонки помахивали мне, а из-под высоких цилиндров сверкали таинственные звёзды глаз. И откуда-то доносилось многоголосое пение.

Лес отодвинулся, и я увидел Ядвигу с узким бледным лицом, обрамлённым густыми волнами чёрных волос. И глазища… Не карие! Огромные зелёные глаза пристально всматривались в переплетенье ветвей. А там, в обобранном малиннике пробирались сгорбленный всадник и ползущая на корточках лошадь. Оба беглеца забавно пыхтели, и оба воровато оглядывались.

Ну откуда свалились на мою голову три весёлые старушки? Почему нельзя было просто возникнуть в этом мире, залезть в дом, отыскать кнопку и нажать без всяких терзаний и угрызений совести? Кто они мне? Да никто! А вот не нажималась кнопка, да и всё тут.

— Стойте, — завопил я в бледную, искрящуюся изморозью пустоту, подхватившую меня, когда все картинки исчезли. — Я не могу. Я не отказываюсь. Нет-нет! Просто дайте мне… Дайте другую дверь!