Я стояла к ним уже довольно близко, поэтому услышала ответ Галуха. Парень явно был близок к безумию.

— Они не дадут нам взлететь, ты не понимаешь? Нас расстреляют ещё до того, как мы доберёмся до своих йегм.

— Отдай, идиот! — закричал лидер подрывников, поняв, к чему клонит Галух. Он вскочил на ноги и попытался отнять пульт. Завязалась драка.

— Все назад! — скомандовал Стам.

Толпа за мной вроде бы начала отступать, но это бы их уже не спасло. Галух нанёс недавнему соратнику мощный удар и повернул рычаг управления на «джойстике». И тут я увидела установку. Она напоминала высокую мачту, на вершине которой было нечто, неуловимо похожее на скворечник. Я увидела, как этот скворечник пришёл в движение, начал поворачиваться и стал похож уже на фотокамеру с длинным объективом, из которого вырвался слепящий луч. Он был направлен на подножье башни. Я интуитивно выбросила вперед обе руки и закричала, сама не осознавая, что делаю это. На расстоянии примерно метров 10 от меня начал расти купол, похожий на стеклянный, он переливался в свете уже царивших на небосклоне спутников Сомасты. Луч ударил прямо в созданную мной защиту, и вдруг словно разбился, отразившись от неё. Теперь смертельная полоса выглядела как ломаная линия. Отразившийся отрезок луча вернулся к установке и разнёс её в щепки. Мелкие осколки и пыль полетели во все стороны. Мой купол треснул и пошёл тонкой паутиной, начал рассыпаться. Но за мгновение этого я увидела её, тень своей Луны. Она встала ровно между Фалазео и Эсефео, а затем спутник Земли начал проявляться. Свет уже трёх лун вспыхнул словно прямо перед моими глазами, я увидела огненный коридор, в который неумолимо меня затягивало. Позади раздался вопль Даймаана:

— Нет, Грета, останься!

Я успела оглянуться и увидеть, как он бежит в мою сторону, размахивая руками. На лице его было отчаяние, но все были живы, это главное. Наши глаза встретились и тут я ощутила невыносимый жар во всём теле и провалилась в бездну. В голову мою что-то врезалось, и наступила полная темнота…

Сначала я услышала писк, а потом увидела свет, потому что смогла открыть глаза. Передо мной был больничный потолок, а пищало какое-то оборудование. В палату зашёл молодой врач с бейджиком на русском, из-под приспущенной маски выглядывала борода. Я в своём мире! Ничего, дверь ещё не закрылась, я успею оставить сообщение родным и вернуться обратно.

— Ну что, проснулись? Заставили нас поволноваться.

Я попыталась сесть в кровати, довольно успешно.

— Где я?

— В первой городской поликлинике. Вас нашли возле лесополосы, без сознания. Вы очень сильно ударились головой об асфальт. С ёлки что ли прыгали вниз макушкой?

— Не помню, — ответила я. — Вообще ничего.

— При вас не было ни документов, ни мобильного. Хорошо, к утру вас опознала наша нянечка. Говорит, в их районе уже полгода висят ваши фотки. Давно вас потеряли, Грета Игоревна.

— К утру? — я растерялась. — А какое сейчас число?

— 21 марта.

Я схватилась за голову руками. Было ощутимо больно, но на душе в тысячи раз хуже. Я опоздала, дверь закрылась.

— А где сумка, которая была у меня на плече?

- Говорю же, нашли вас без вещей и документов. И в странной одежде. Что-то вроде спортивного костюма из офигительно плотной ткани. Ну, да ладно. Скоро родственники ваши приедут, им сообщили, что вас нашли. Может, с ними всё и вспомните. У нас конечно как у всех, карантин по короне. Но раз такое дело, ваших разрешили впустить. И следователь из полиции ещё придёт потом.

Если бы врач не сказал о странной одежде, я бы решила, что мои приключения были галлюцинацией, вызванной ударом по башке. Но поразмышлять об этом времени не было, я уже слышала голоса родителей и брата, которые что-то говорили наперебой в коридоре. Не стоит им рассказывать, что со мной случилось. Потеря памяти звучит вполне логично. Я закрыла глаза. Передо мной стояло лицо Даймаана, который пытается меня остановить. Теперь это видение будет меня преследовать постоянно. Боль от потерянной любви вдруг заполнила меня от кончиков волос до пяток. Как хорошо, что для близких можно эти страдания списать на мои травмы.

Проход между мирами закрылся на неопределённое время. Моего кулона со мной больше нет. Но я вернусь, обязательно вернусь. Найду открытые двери в мой настоящий мир и мы будем вместе. Ведь я обещала!

То, что произошло дальше, мне не очень хочется описывать. Да, мои родственники были рады меня вернуть. Я тоже искренне растрогалась и рыдала по очереди на каждом подставленном мне плече. Очень было удобно прятать за этой слезливой радостью и свою невыносимую тоску по Даймаану. Хорошо, что не пришлось объяснять, чем я занималась полгода своего отсутствия. Ничего не помню, вот и весь сказ. Полиция от меня тоже довольно быстро отстала. Видимых повреждений кроме сотрясения мозга нет, жалоб тоже, возможных похитителей описать не могу, что с меня взять? Только статистику раскрываемости преступлений испорчу. Да и есть ли преступление, ещё вопрос. Может, я загуляла в свой день рождения, и уехала с мужиком. Мало ли, что пропала внутри закрытого аттракциона, в который до сих пор теперь боятся детей отпускать? Значит, нашла способ выбраться. Вот и всё, конец истории.

Я надеялась, что за это время победили коронавирус. Увы, нет. Интересно, справились бы с этой заразой учёные Сомасты? Впрочем, не это меня волновало больше всего. За полгода, проведенные в другом мире, я именно его начала воспринимать, как свой собственный. И с горькой полнотой ощутила это именно сейчас. Когда я жила в Аофабо, то строила планы, как бы мне выбраться навестить родных. Стоило этому получиться, я поняла, что действительно как инородное тело как раз в этом мире. Вот и всё, что нужно знать обо мне, честное слово.

Нет, я люблю своих родственников, как и положено психически здоровому человеку без особых психологических травм. И если с мамой, папой или Динькой произойдёт что-то нехорошее, искренне буду убиваться. Я и обратно стремилась попасть только чтобы они с ума сходить перестали. Но в то же время, вернувшись к ним, я всё чаще спрашивала себя, как настолько чужие люди могли встретиться в одной семье? Ей-богу, гораздо ближе мне была моя Светка. Её, кстати, в больницу ко мне не пустили, поскольку она не родственница и не следователь из полиции. Долго держать меня не стали. Убедились, что шишка на лбу принимает естественный фиолетовый цвет, повреждений мозга, кроме умеренного сотрясения, не обнаружено, и через недельку выпустили домой. На выписку прибежала Светка, будто это торжественное событие, чуть не задушила в объятьях и толком не могла со мной говорить, потому что всё время хлюпала. Следом подоспела и моя семья, папа угостил Светлану валерьянкой, чтобы хоть немного привести в чувство.

Родители упорно хотели увезти меня к себе.

— Давай ты с нами поживёшь, — убеждала мама. — Не волнуйся, коммуналку твою мы оплачивали, долгов нет. И на сотовый деньги кидали, чтобы его не отключили, вдруг ты сможешь позвонить. Но лучше тебе побыть в кругу близких людей.

Я нервно хихикнула. Кто ж спорит, что лучше. Только вот мой близкий человек безнадёжно далеко.

— Мамуль, я справлюсь. Ты же знаешь, у меня воспоминания начисто стёрлись, а восстанавливать их нужно в привычной обстановке.

— Ох, да не такая уж у тебя там и привычная обстановка-то. Ты ж там совсем немного пожила, с тех пор как от Олежки ушла. Тебе, скорее, к нему надо идти за воспоминаниями. Эх, парень-то хороший, чего тебе не хватало?

Говорю же, в семье я как чужая! Хорошо хоть на этот раз меня никуда против воли транспортировать не стали. Доставили домой, пообещали навещать каждый день. А Светка осталась, она наконец-то начала членораздельно разговаривать.

— Как ты, голова болит?

— Гудит немного, — ответила я, растерянно рассматривая немного запущенную комнату. И как теперь к этому всему привыкать заново?