Девушка пошла вперед и набрала код на домофоне.

— Кто там? — послышался мужской голос в динамике.

— Виктор Сергеевич, это я, Ксения.

— Заходите, — коротко ответил голос, и дверь в подъезд со щелчком открылась.

Мужчине было лет пятьдесят. Он не смахивал на коллекционеров из фильмов. Те обычно ходили в парчовом халате по квартире, на стенах висели картины и обязательно фигурные ножки у мебели. Нет. Тут все обстояло просто. Человек у себя дома ходил в джинсах и футболке. Ремонт в квартире, конечно, оказался качественный. Дорогой ламинат, крашеные стены и хорошо подобранная со вкусом современная мебель. Много разной аппаратуры — от телевизора на полстены до музыкальной техники с огромными колонками. Виктор Сергеевич оказался моего роста и спортивного телосложения. Никаких усов или бородки, которые в моде последнее время, простая стрижка и карие проницательные глаза. Лицо самое обыкновенное, я бы сказал — не запоминающееся, но приятное.

— Вы Дима? Ничего, что я так обратился? Мне вас так Ксенья называла, так у меня в памяти и отложилось.

— Зовите меня Дмитрий. Мне так удобнее. А вы Виктор Сергеевич? — протянул я ему руку.

— Верно. Выпить хотите? Содовой, или сок, может, кофе?

— Нет, спасибо. Ксюша, может, ты чего хочешь? — посмотрел я на девушку.

— А я хочу колу. У вас есть кола?

— Сейчас принесу. Вы пока присаживайтесь, — показал он на диван.

В этот момент позвонили в дверь.

— Это, наверно, Симон Моисеевич — оценщик. Надо же, почти не задержался, а говорил, что позже подойдет.

Хозяин вышел в коридор впустить гостя, а мы с Ксюшей разместились на диване.

— Я вас приветствую, молодые люди, — зашел в комнату седоватый человек еврейской национальности, с небольшой сумкой в руках.

Многое в жизни меняется, но эта ниша — ниша ювелиров и оценщиков — твердо укрепилась за этим народом. Я как-то и не представлял, что может быть кто-то другой.

— Добрый день.

— Добрый день, — почти одновременно поздоровались мы с ним.

— Симон Моисеевич, кофе будете? — поинтересовался у гостя хозяин.

— Лучше просто воды, Витя. Кофе мне сегодня уже хватит, боюсь, плохо спать буду. У меня же давление, — скорчил немного жалостливую гримасу оценщик. — Может, приступим к осмотру монет? — и еврей слащаво улыбнулся, потирая руки.

На столе одновременно с монетами появились лупа и прибор с химикатами для определения металлов. Виктор Сергеевич присел рядом на диван с кружкой кофе и сверкающими глазами разглядывал монеты, хотя и не подавал вида, что они ему так сильно интересны. «В карты ему лучше не играть, — подумал я, — глаза его выдают».

Симон Моисеевич в первую очередь осмотрел медную монету, затем серебряную. Взвесил серебряную на маленьких цифровых весах, которые можно купить практически везде. Китайский рынок рулит. Заполонил все страны своим товаром. Оценщик разглядывал, взвешивал, что-то записывал и измерял. Смазывал химикатами и после осмотра каждой монеты улыбался. Когда он закончил манипуляции над золотой монетой, у него даже вырвалось: «Вещь!» Потом отодвинул на середину стола все три монеты, положил лупу в сумочку и сказал:

— Витя, я закончил. Все, как ты мне и говорил. Медная монета 28 грамм, и сохран хороший, не могу сказать, что отличный, но это не китайская штамповка, а настоящая старая монета, хотя патины на ней нет совсем. Не знаю, почему так сохранилась. Может, потому что лежала в таком месте, где не смогла окислиться? Серебряная монета 28 грамм, 925 проба. Очень редкая монета, по крайней мере, в наших постсоветских странах я такой не встречал. А память у меня еще хорошая, можешь мне поверить. Вес золотой монеты — 15,5 грамм, проба 0,999. Не подделка. Хотя и такой монеты мне не встречалось. Рисунок удивительный. Не могу сказать, какой год, даже приблизительно, похоже на Византию, но могу ошибаться. Эти монеты — стоящее вложение, если подытожить все сказанное. Молодой человек, — обратился ко мне Симон Моисеевич, — если вы в цене не сойдетесь, обращайтесь ко мне.

— Симон Моисеевич, — заговорил хозяин квартиры, — ну зачем же так сразу? Не надо у меня перехватывать клиента.

— Да, да, не прав. Прости, Витя, не удержался.

— Хорошо, — продолжил Виктор Сергеевич, — поговорим, Дмитрий.

Но тут в разговор вступила Ксюша.

— Я уже говорила с вами насчет цены. Просто хочу напомнить. Медная монета восемьсот евро.

Когда я услышал цену на медную монету, мои глаза расширились. Хорошо, что я в это время ничего не пил, а то наверняка поперхнулся бы.

— Серебряная — пять тысяч евро, — продолжала Ксюша, — и вы согласились со мной. Что же касается золотой, то предлагаю цену в тридцать семь тысяч евро.

Наверное, мне тоже нельзя играть в карты. Потому что мои глаза в этот момент лезли на лоб. Эмоции зашкаливали. Блеф, как выяснилось, не мой конек.

— Ксюша, девочка, — заговорил Виктор Сергеевич, — не надо так спешить. Посмотри на эти монеты, они все из одного «горшка». Серебряная и золотая имеют один рисунок.

— Ну и что? — не унималась девушка.

— Пойми, это значит, что редкость уже может быть не единичная, и их цена не должна быть заоблачной. Симон Моисеевич, ну хоть вы ей скажите.

— Тут я с Витей соглашусь.

Еврей продолжал прятать свой инвентарь в сумку, но уже вознес палец поучительно вверх.

— Когда продается на аукционе монета — это хлопотно. Требуется подготовка мнения людей. Надо провести монеты через коллекцию. Лучше через какого-то известного коллекционера и при хорошем коллекционном доме. Должно пройти время, чтобы у всех монета улеглась в памяти. Потом спустя время создать рекламу и выставить на более дорогой аукцион. Как вы понимаете, на все это надо время и вложения, чтобы можно было заработать денег. А еще куча посредников и организаторов. Придется много вкладывать и средства заморозятся на пару лет.

— Вот, что я тебе и пытаюсь объяснить. Дмитрий, — обратился хозяин ко мне, — вы можете гарантировать, что в течение хотя бы пяти лет похожие монеты не появятся на аукционе?

Наступила тишина. Все взгляды обратились ко мне. Я молчал.

— Насколько я понимаю, вы сам посредник, и делите процент с продажи монет вместе с Ксенией?

— Вы правы. Мне монеты оставил мой друг и уехал. Он, буду с вами честен, сказал мне цену, которая ему подойдет, и дал добро на продажу, если все срастется.

— Удивительное доверие в наши дни, — обронил фразу еврей.

— Мне доподлинно известно, что он нашел только три монеты и ближайшие два года не собирается еще раз посетить те места. Но сто процентов гарантии дать не могу.

— Вот! Вы же умные люди, Ксюша. Давай не будем выстраивать песчаные замки. Мое предложение — тридцать тысяч евро, и остановимся на этом.

— Тридцать две! — не унимался мой агент в юбке.

— Н-ну, хорошо, — выдавил из себя Виктор Сергеевич. — Это только ради тебя и ради памяти о твоем отце. Тридцать две за золотую, пять за серебряную и семьсот за медную.

— Восемьсот! — поправила своего знакомого Ксюша.

— Хорошо, восемьсот. Только в прошлый раз ты мне озвучивала семь сотен, — не согласился с ней хозяин квартиры.

— Ну и что? — без тени смущения заявила Ксюша. — А сегодня сказала восемь сотен. Она стоит того. — Девушка откинулась на спинку дивана. — Если мы договорились, то слово за Димой.

Все опять посмотрели в мою сторону.

— За три монеты тридцать семь тысяч восемьсот евро? — уточнил я.

— Да! — подтвердила Ксюша. — И деньги сразу, и наличными, — уточнила она.

— Если Дмитрий не против, тогда сразу вопрос и закроем, — сказал Виктор Сергеевич, допивая последний глоток кофе.

— Тогда давайте совершим сделку, — наконец выдал я. — Цена сделки обоснована и приемлема. Я согласен.

— Ну, вот и отлично, — улыбнулся хозяин. — Только, прежде чем отдать вам деньги, я хочу, чтобы вы, Дмитрий, дали мне слово. Если вдруг ваш знакомый захочет продать подобную монету или вы сами, то первым, кто будет знать об этом, буду я. Поймите меня правильно, мне необходимо время для того, чтобы увеличить ее стоимость и заработать немного. Это бизнес.