Да, что тут думать! Дозорный ты, следишь за озером, чтобы, если эта жуть из озера полезет, успеть своих предупредить, — я закрутил головой, ища какие-нибудь подтверждения своим мыслям. — Если он тут в карауле сидит, то что-то тут должно быть обустроено. Хоть прислониться чтобы.

Я посмотрел вдоль освещенного коридора. Все крепления для фонарей были укомплектованы алхимическими кристаллами. Стены чистые, без поросли грибов. Плитка надраена и сверкает. На ней остро выделялись красные пятна крови, расходившиеся от мертвого нечаянного противника.

Я прошел дальше, вглубь прорубленного в скале коридора. Он делал резкий поворот, я шагнул за угол и наткнулся на расстеленный на полу спальник. А вот и подтверждение.

И все же, что мне теперь с тобой делать, — опять задумался я, вернувшись к трупу. — Хотелось бы установить с вашими контакт, но вот, как все повернулось. — Я бросил взгляд вниз на темное озеро лежащее под клочьями тумана, — Оттащить вниз и сбросить в воду? Неизвестная тварь утащила бедолагу под воду?

Задумчиво посмотрел на кровь, следы моих ног на песке. Спускаться к воде категорически не хотелось. Разбуженный подводный монстр до сих пор вызывал дрожь. Опять посмотрел на застывшего рептилоида. И не стоит себя обманывать, что у ящериц нет следопытов.

А с чего ты вообще взял, что с ящерицами можно найти общий язык? — обратился я к себе, — Напал то он!

Хм, но ты только что вызывал самый страх этих подземелий, — чуть подумав, признался я себе, — а момент был очень хорош, чтобы решить возможную проблему. Нападавшего я не видел, течения энергии не чувствовал.

Я пожал плечами:

Ладно. Нужно сначала выйти к этим рептилоидам, приглядеться издалека. А потом уж решим. — я тряхнул головой, приняв решение. Затем немного упорядочил свои рассуждения, — Но дружить хочется. У меня планы на эти пещеры, не забываем. И было бы очень выгодно привлечь ящериц. Выгоднее, чем воевать. К тому же у них есть такие интересные вещицы, как этот плащ. Да мы озолотимся с ними!

От перспектив захватывало дух. Если ориентироваться на заброшенный торговый путь, вполне возможно, что связи с внешним миром у местных нет, и они ухватятся за наш клан обеими руками.

Стоп, если связи нет, то дорога наверх, должна быть только там, — я опять посмотрел на темные воды, из которых не так давно вылез жуткий монстр и напугал меня до дрожи в коленях. — То есть нужно будет опять идти через это озеро, чтобы попасть домой?! Мало того, его нужно будет преодолевать каждый раз, когда следующий караван пойдет в подземелья?!

Но с другой стороны. У кого еще в личной сокровищнице есть такой страж? Там огромные залежи культивационной воды! И желающих посягнуть на это бесценное сокровище будет пруд пруди. Ох ты ж, если бы этого наводящего ужас монстра не было бы, то его нужно было заселить в это озеро!

Найдя, практический смыл в ужасе подземелий, я резко изменил к нему свое отношение. Ну большой, ну страшный, ну щупальца. А как бы я себя повел, если бы ко мне в дом запулили Меч силы? Тоже, наверное, разволновался бы…

Нет, местные точно нужны. Узнать, как у них ту все устроено, что раньше было. И про тварь эту жуткую побольше разузнать. Так то спит в глубинах и спит. Либо придется очень… Очень долго возвышаться. Мне нужны эти подземелья.

Я опять посмотрел на мертвеца. Похоже оставлю тебя, как есть. Я присел перед трупом на корточки и провел ему ладонью по лицу, закрывая распахнутые пустые глаза. Посмотрим на твоих сородичей, попробуем договориться. Обыскивать в поисках трофеев мертвого рептилоида я не стал. Может зачтется у местных лишним плюсом.

Но накидку я не смог заставить себя бросить. Слишком полезная вещь. Я набросил на себя позаимствованную у напавшего воина маскировочную накидку, скрывая себя от случайных глаз, и прошел через хорошо освещенный коридор в следующую пещеру.

Здесь уже явно чувствовалась рука человека, вернее, рептилоида. От выхода вокруг высившихся сталагмитов вилась дорога, выложенная желтым кирпичом. По сторонам ее на равных промежутках были установлены одинаковые столбы, доходившие до середины груди с закрепленными на них алхимическими фонарями. Потолок все так же терялся где-то далеко вверху и был усыпан синими точками, но здесь они были намного более блеклыми.

Я дошел уже почти до самого конца пещеры. Впереди была видна следующая затейливо украшенная арка, ведущая дальше. Как из-за поворота дороги, которая вильнув, огибала широкий каменный столб, уносящийся высоко вверх, раздался надсадный кашель. И сразу второй невидимый голос поинтересовался:

— Заболел, что ли? Как ты стражу отстоишь у Темного моря?

— Да, какая разница теперь? — зло ответил надтреснутый голос. — Дочь мою единственную забрали эти отрыжки Жизы. Чтоб она их на паутину пустила. Залил я вчера глаза, как последний слик.

Из-за колоны вышли двое ящеров, разговаривавшие между собой. Оба одеты в похожую темную одежду, которая была и на напавшем на меня. Я замер у края дороги, чтобы не выдать себя невольным звуком. Они остановились, позволяя их хорошо разглядеть.

Один был пониже, второй на голову выше. Самый низкий из них был с меня ростом. Ящеры были зеленокожими, как и их бездыханный товарищ, который дожидался на другом конце пещеры. Сверху на голове рептилий были заметны два небольших гребня, такого же цвета, как и остальная кожа.

Наросты начинались почти ото лба, шли они по голове, затылку, спускались вниз вдоль шеи и терялись под воротником куртки. Позади своевольно изгибался гладкий мощный хвост, похожий на змею. На нем тоже виднелись гребни, которые к концу хвоста сходились и заканчивались острым костяным шипом, напоминающим наконечник копья.

Зеленая кожа ящеров была составлена из мелких гибких чешуек. Глаза достаточно большие, круглые с вертикальным зрачком. Над глазами выступали мощные надбровные дуги. Вытянутая вперед челюсть, две вертикальные прорези в качестве носа и пасть полная острых зубов.

У первого рептилоида, который был пониже, было совершенно потерянное выражение лица. Именно он рассказывал о своем горе. Через лицо его наискосок шел шрам, чудом не задев правый глаз. Когда он говорил, то видно было, что слева во рту у него не хватает одного клыка. Глаза у него были желтые.

Товарищ его был выше ростом и на лице его было приметное темное пятно, как будто плеснули краской на всю левую половину головы. Только внутри пятна, вокруг глаза был небольшой круг обычной зеленой кожи, на которой ярко выделялся красный глаз с вертикальным черным зрачком.

Тем временем ящер со шрамом продолжил с горечью свой рассказ:

— Пытался я вчера подговорить дочурку свою ненаглядную сбежать в сторону Кира. А она… — говоривший с болью в голосе прервался, — глаза пустые и твердит «Во славу Жизы!» И, представь, — он опять сделал паузу с явным ошеломление в голосе, — Заложила меня этому черноряснику, Сшесу, который детей наших для паучихи отбирает! Тот пришел, слащавый такой, я понимаю, что ты, говорит, не со зла, погорячился. На первый раз Жиза тебя прощает. А сам лыбится гнусно так, мразота, светочей!

— Да, тихо ты! — опасливо оглянулся красноглазый. — Покрошат нас сликам на корм!

Изливавший свою душевную боль, выглядящий немного помятым рептилоид, грустно кивнул. Кожа его в отличии от напарника была намного более блеклой и весь он выглядел потерянным и поникшим. После паузы он опять заговорил:

— Нажрался я вчера, как последний слик, настойки на чернушках. Топил в горькой боль свою, в душе которая скребет. Не увидеть мне кровиночку свою более, — бессильно покачал он головой и сморщил зеленую морду. По шраму скатилась одинокая слезинка, которую он раздражено смахнул лапой.

Второй рептилоид, с пятном на лице, который в основном слушал своего похмельного товарища, чуть помолчав произнес:

— Не только у тебя такая история, но раньше ты не спешил чернорясников обвинять. А так и ткань от паучихи идет и в древности она наших предков от ужасного Клаша спасла. Вон в Кире, куда ты сбегать собирался одни скелеты остались. Пустили бы вас на эликсиры, как и всех остальных.