Но Жаба не стал с ней даже спорить. У него была одна черта, трудно сказать хорошая или плохая, если кто-то его обижал или говорил то, с чем он категорически не был согласен, он тут же начинал игнорировать этого человека.

В комнату для допросов Дениса Жердина привели не сразу. А спустя только тридцать минут после того, как туда добрался Жаба. Перова напомнила Дмитрию, что у него времени не так много. Минут сорок не больше. Жаба обратил внимание на то, что Денис выглядит намного лучше. Лицо парня не было таким бледным, каким Дмитрий увидел его в прошлый раз. Правда, синяки под глазами были внушительными.

— Как твои дела, Денис?

— Какой-то мне хороший укольчик сделали. Спасибо за это Марии Владимировне. Голова моя сразу как-то полегчала.

— Вот и хорошо, парень! Нам это на руку. Раз твоя голова полегчала, то вспоминай мне, дружок, всё до подробностей. Всё, что ты видел и о чём вы говорили, даже, если тебе кажется это совершенно неважным.

— Я постараюсь.

Что успел рассказать Денис Жердин.

Я достал аптечку из блока в зале, сел в кресло возле журнального столика и стал обрабатывать ссадины на лице перекисью водорода. А Лиля тем временем начала высказывать всё то, что думает обо мне:

— Совсем мозги пропил. Не студент, а бомж какой-то. Всё катишься и катишься по наклонной. И воняешь потрясающе. Такое ощущение, что ты говна объелся.

Я же пытался ей всё объяснить:

— Лиля, мне, скорее всего, кто-то что-то подсыпал в пиво или в вино. Меня отравить хотели. Или усыпить на время.

А она мне не верила.

— Придумай чего-нибудь поумней, — говорила она

— Вот как всё было, послушай! — гнул свою линию я. — У Петьки Гедича родаки улетели в Швецию к родственникам. И он решил в пятницу после занятий вечерину устроить. Меня и Кирилла позвал, девчонок кликнул. Короче, нас там собралось пять человек. Я выпил немного вина, немного пива и меня отрубило аж на двое суток.

— Ну не совсем на двое, — уточнила она. — Ты проспал где-то около тридцати шести часов, если я всё правильно поняла. С вечера пятницы ты продрых до утра воскресенья.

— В точку! — воскликнул я.

И Лиля тут же спросила:

— Зачем кому-то подсыпать тебе что-то в спиртное?

Но я ей ничего не ответил. Потому что сам не понимал зачем. Сеструха моя, достача ещё та, она мне опять вопросик в лоб:

— А почему такая уверенность, что тебе что-то подсыпали?

— Да, я так предположил, — ответил я. — Уверенности на самом деле никакой.

— Хочешь, я тебе дам совет, братик, — произнесла тогда Лиля, забрала у меня пузырёк с перекисью и аптечку с журнального столика, и всё это вернула на место. — Не пей говна всякого, и жизнь твоя наладится.

Я пошёл на кухню, заварил там себе в кружке крепкий чай и стал обдумывать положение, в котором очутился. Вероятность того, что меня подставили, была высокой. Причина подставы понятна: кто-то убил Полину и решил с себя сразу снять все подозрения. Интересно только, кто мог поступить так подло? Петя или Кирилл? А, может, они оба решили подставить меня?

Я глотнул из кружки чая. И понимая, что дело дрянь, бросился к раковине. Меня снова вырвало.

— Так тебе и надо, — сказала, появившаяся за моей спиной Лиля. — В следующий раз будешь помнить, чем это всё чревато.

Ох, как меня это взбесило!

— Брысь отсюда! — рявкнул на неё я.

Но её это не испугало.

— Сам брысь! — гавкнула в ответ она. — Я хочу знать, кого ты не убивал.

— Так, малая, не зли меня! — стал закипать я.

Лиля завертела головой. Понимаете, она младше меня на два года, а ведёт себя, как старшая. Стервочка ещё та. Прыщ на попе. Фурункул, который не выдавишь. Она же, как репей: пристанет — не отвяжешься!

— Братишка, я вижу, что у тебя проблемы, — прицепилась ко мне она.

— Нет у меня никаких проблем, — нарочито спокойным голосом произнёс я и подошёл к окну. — Ты мне лучше скажи, где мамка?

— Я не знаю, — сказала она. — Ушла куда-то.

— Давно? — спросил я.

Ответа не последовало. Я обернулся и, не увидев Лилю, тихонько выругался:

— Вот же, блин! Взяла привычку бесшумно появляться и исчезать.

Я вышел на улицу и вдохнул холодный воздух. Знакомые запахи и звуки стали возвращаться ко мне.

По дороге к дому Петьки Гедича в моём мозгу всплыла одна интересная деталь. Рогов был обут в кроссовки. В тот момент, когда я бросился к его ногам, я их заметил, но почему-то не предал этому обстоятельству значение.

Когда он успел в них обуться? Во время вечеринки все были разуты. Петька никому не позволял ходить по квартире обутым. Кирилл же вышел из туалета с таким видом, будто только-только пришёл в себя. Он встрепенулся, когда заглянул в зал. Показал, что ошарашен увиденным. Что — то в этом явно не так.

Квартира Гедичей находилась на втором этаже четырнадцатиэтажного дома. Подъезд в доме был один. Очутившись в этом подъезде, я поднялся пешком на второй этаж, стал напротив двери с номером восемь и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл Рогов.

— Где ты лазишь, твою мать?! — прикрикнул он на меня и втянул за воротник куртки в квартиру Гедича.

То, что я увидел, немного меня удивило. Пацаны навели основательный порядок в квартире. Даже ковёр в зале постелили. И меня сразу же заинтересовало, куда же они подевали трупп Полины.

— Она в ванной, — сообщил Кирилл. — Мы её еле туда затащили. Нам нужна чёрная плёнка, верёвка и две лопаты. Дождёмся ночи и вывезем тело в лес.

— На твоём «Опеле»? — спросил я.

— А у тебя есть какие-то другие предложения? — сказал он. — Бабки принёс? Учти, если не принёс, то я сразу отваливаю.

— Принёс, принёс, — успокоил его я. — Не кипиши! Как там Гедич, он меня не сдаст?

Кирилл пожал плечами и ответил:

— Не должен, но кто его знает. Дрыстун ещё тот.

— Где он? — поинтересовался я.

— Пошёл за минералкой, — ответил он. — Сказал, что желудок болит.

— И ты его отпустил? — испугался я.

Кирилл подошёл к окну на кухне. Он там во дворе что-то долго рассматривал, прежде, чем мне ответить.

— Да, отпустил, — сказал он. — Скажем так, это проверка на вшивость. Если он вернётся с милицией, значит, смысла во всём нашем мероприятии нет. Будем сдаваться.

— Тебе хорошо говорить! — вскрикнул я. — Ты ж никого не убивал.

— Скажи, Денис, — произнёс Кирилл и уставился в мои глаза. — Ты хоть помнишь, как всё это было?

Он прям сверлил меня своим взглядом.

— А ты? — спросил я.

— Я, видать, всё пропустил, — вздохнул громко Кирилл. — Ничегошеньки не помню.

— Совсем — совсем ничего? — не поверил я.

— До определённого момента что-то вспоминается, — сказал Рогов. — А затем мрак какой-то. Словно я потерял сознание, или меня отрубило.

— И со мной хрень такая же, — пробормотал я. — Ты в курсе, что сегодня уже воскресенье?

— Чего?! — воскликнул Кирилл. — Чего сегодня? Ты что совсем сбрендил? Суббота сегодня. Сто процентов. У меня нет в этом никаких сомнений.

— А у меня есть, — сказал я и тяжело вздохнул.

Кирилл вытянул из кармана мобильник и посмотрел на дисплей.

— Не может быть! Сколько ж мы тогда пробыли в отключке?

Я не отводил взгляда от лица друга. Удивление Рогова казалось мне неподдельным.

— Где-то около тридцати шести часов, — ответил я Кириллу и задумался в слух, — что же здесь всё-таки произошло?

— Что-что произошло, — передразнил меня Рогов. — Убийство!

Я сел на табуретку и сказал ему:

— Кирилл, я совершенно не ощущаю себя убийцей. Мне кажется, что нам специально подсыпали в бухло клофелин или снотворное.

— Зачем? — спросил Рогов.

— Чтоб убить Полину и всё свалить на нас, — ответил ему я.

— На тебя Денис, а не на нас, — тут же отреагировал Кирилл. — В твоей руке была отвёртка, и твоя рука была вся в кровищи.

— Верно, — сказал я и уставился прямо в глаза Кирилла. — Интересно только вот, откуда ты знаешь, что в моей руке была отвёртка?