Странно они вновь пересеклись в этот день в огромном портовом городе и это, кажется, только ухудшило положение дел. У Луизы не было и тени сомнений — он видел и слышал все, ну или почти все. Безусловно плохо, что такой отвратительный, циничный человек, как сэр Рэй, узнал ее секрет и теперь мог воспользоваться им по своему усмотрению. Допустим, просто из вредности рассказать графу Сенферн о похождениях непутевой старшей дочери и тем самым превратить ее жизнь в сущий кошмар. По крайней мере, Луиза постаралась убедить себя, что именно поэтому она так сильно растревожилась из-за встречи с Рэем Тревансом.

Длинные тонкие пальцы тронули струны, пробуждая гитару ото сна. Играл Эдмунд и, правда, хорошо. Очень медленно внимание Луизы переключилось лишь на него. В ней оживали странные чувства, одни из которых были в новинку, другие давно позабыты, а третьи хранились в самом сердце, под надежной защитой.

Удивительная вещь музыка! В руках умелого исполнителя она превращалась в страшное оружие, поражающее не бренное тело, а душу и сердце. Почти как любовь.

Будто по волшебству переживания и дискомфорт от внезапного появления голубоглазого мага улетучился, хотя Рэй никуда и не делся. Просто Луизе стало не до него. Позже она обязательно найдет выход из сложившейся ситуации, но сейчас это не так и важно, ведь Эдмунд все еще рядом, а утро так не скоро.

Река времени неумолимо несется вперед, заставляя двигаться и людей, хотя порой это движение не вперед, а назад — возвращение к забытому и оставленному. Неведомая тропа судьбы, сделав несколько поворотов, вновь привела сэра Рэя Треванса в графство Мёрт, а ведь он не желал возвращаться к прошлому.

Однако вопреки своим желаниям и не желаниям, ему пришлось это сделать. Сэр Рэй, несмотря на солидное состояние, большой магический дар и влиятельное положение в обществе, оставался человеком подневольным. Присяга обязывала его подчиняться приказам герцога Нателя, а герцог в начале осени пожелал вернуться в Мёрт.

Еще меньше всего этого сэр Рэй ждал нынешний вечер. Герцог Натель, чтобы отпраздновать свое возвращение, а также прошедший новый год, который отмечался в первый восенний день, устраивал в замке большой прием для всех знатных и влиятельных семейств округи. При этом герцог не забыл и о крестьянах — накануне утром им раздаривали подарки — казна от такого несильно страдала, а вот авторитет в глазах бедняков возрастал. Они за своего щедрого благодетеля были готовы умереть, что в условиях приближающейся войны было весьма кстати.

Рэй Треванс недолюбливал большие сборища и празднества, и предпочитал им хороший поединок. Но в этот раз предстоящий вечер для него был еще неприятнее, и причиной тому была одна зеленоглазая девица. Уж лучше бы Луизы Сенферн и вовсе никогда не существовало на свете!

Большой зал был освещен множеством свечей — невиданная расточительность, но герцог хотел сделать все с огромным размахом, не хуже, чем во дворце у брата. Хорошо, хоть Рэю он не приказал зачаровать огонь и показать несколько фокусов, подобно тому магу на ярмарке. Однако, вероятно, если бы герцог Натель увидел бы повелевающего водой, Рэю точно не избежал подобной участи. Не спас бы его и самый убийственный взгляд.

Уже несколько часов к ряду Рэй стоял в верхней галерее, подпирая стену, и с безразличием вглядывался в снующих внизу гостей. Он скорее напоминал каменную статую, нежели живого человека. Герцог настаивал, чтобы его верный маг и помощник присутствовал на празднике, вот он и выполнял приказ. Чисто формально. Да и придраться ведь было не к чему. Рэй присутствовал на празднике? Присутствовал. Все видел, а спускаться вниз и разговаривать с гостями вовсе и не обязательно — об этом же герцог ни слова не сказал.

Узкая ладошка осторожно прикоснулась к плечу мага. Будто очнувшись от забытья, Рэй медленно повернул голову и хмуро взглянул на ту, кто посмела потревожить его покой. И первое что он увидел — поразительно знакомые зеленые глаза. Они затягивали подобно омутам, ну или трясине, если говорить не так поэтично. И, наверное, именно из-за этих глаз Рэй далеко не сразу понял, что перед ним стояла вовсе не Луиза Сенферн.

Габриэлла отпрянула, испугавшись то ли взгляда сэра Рэя, то ли собственной смелости. И все же смотрела она на него с немым обожанием. Взгляни так хоть раз на него Луиза, он либо оказался счастливейшим из смертных, как бы банально это не прозвучало, либо навеки утратил к ней интерес.

Неприкрытая неприязнь, ненависть, противостояние характеров — все это было гораздо привлекательнее для Рэя, чем тихая покорность и немое обожание. И все же, в глубине души, он сожалел, что эти зеленые глаза принадлежат не взбалмошной и упрямой Луизе, а ее кроткой младшей сестре.

Молчание затянулось неприлично долго. Габриэлле все больше становилось не по себе, глядя на сэра Рэя, скрестившего руки на груди, и она уже начала корить себя за излишнюю смелость. Вот не стоило к нему подходить. Лучше бы следила издалека и тихо вздыхала, надеясь, что удостоится хотя бы взгляда восхитительных голубых глаз.

— Вам не нравится сегодняшний праздник? — пролепетала Габриэлла, лишь бы хоть что-то спросить и нарушить это ужасное, невыносимое молчание.

— Я не люблю праздники, — нехотя ответил Рэй. Только сейчас он заметил, что сестры внешне не такие уж и разные. Разве что Габриэлла намного ниже ростом, а волосы у нее светло-русые. Но то внешность, а вот внутреннее содержание разнится так же сильно, как трепетный огонек свечи и бушующий лесной пожар. И Рэй определенно предпочел бы второе, чтобы подчинить себе.

— Почему? — искренне удивилась Габриэлла. — Праздники — это же замечательно: музыка, танцы, веселье и даже иногда подарки.

— Моей основной обязанностью является обеспечение безопасности герцога Нателя. На подобных сборищах эта задача усложняется, — пояснил Рэй. — Когда герцог отдыхает на празднике, мне приходится работать.

— Поэтому вы стояли здесь совсем один? — поинтересовалась Габриэлла, предано заглядывая Рэю в глаза. Он не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. Пришлось искать новую тему для разговора. — Луиза, кажется, тоже не очень любит праздники. Правда в этот раз она сказала, что больна.

— Так ваша сестра не приехала? — внешне Рэй не показал заинтересованности, но взгляд стал сосредоточеннее.

— Нет, я приехала лишь с отцом, — ответила Габриэлла и, покраснев, добавила:

— Сэр Рэй, вы только, пожалуйста, не подумайте ничего дурного о Луизе. Она отказалась не из-за неучтивости. Просто на праздниках обычно танцуют, а она не может. Вы же знаете о ее проблеме. Понимаете, из-за травмы Луиза так и не научилась танцевать.

— Конечно, — согласился Рэй, а его лицо будто превратилось в каменную маску. — Не умеет.

Его опять обманывали, и он точно знал это. Рэй своими глазами видел, как Луиза неумела танцевать! Там на ярмарке она чудесным образом научилась и танцевать, и улыбаться кавалеру, и даже хромата прошла, словно по волшебству, когда она кружилась в объятиях смазливого сивого моряка.

— Кто такой Эдмунд? — неожиданно резко спросил Рэй, впившись глазами в лицо Габриэллы. Он не позволит себя обманывать, будто сопливого мальчишку.

— Эдмунд? — испугано переспросила Габриэлла, мгновенно побледнев. — Я не совсем понимаю, о ком вы говорите, сэр Рэй?

— Не стоит мне лгать, леди Габриэлла, — холодно сказал Рэй, криво усмехнувшись. — У вас это все равно не получается. Я ясно вижу, что это имя вам прекрасно знакомо. Да и было бы странно, если бы вы не знали жениха своей сестры. Не правда ли?

— Ах, нет! — облегченно выдохнув, Габриэлла сдавленно хихикнула. — Вас явно ввели в заблуждение. У Луизы нет и никогда не было никакого жениха. Да Эдмунд никогда им и не станет. Батюшка ни за что на свете не позволит ему войти в нашу семью.

— И все же. Кто такой Эдмунд? — продолжил настаивать на своем Рэй, неудовлетворенный услышанным.