— Потому что детям нельзя пить ирландский эль, — Монах перелетел к Эрни, и Эрин облегчённо вздохнула. — А есть шропшир без эля… Но на кухне есть обычный груф, а в Хогсмиде легко можно купить чёрный. В «Кабаньей Голове», кстати, можно взять отличный хаггис, он с чёрным груфом будет просто волшебным… Но, разумеется, первогодкам выход в Хогсмид запрещён. А в «Кабанью Голову» — особенно!

Призрак строго погрозил пальцем.

Когда дети наелись, а разговоров за столами стало больше, чем звуков работающих челюстей, тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми. А буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги…

— О, кабок! — Мораг и Эрин одновременно ухватились за холодное блюдо, переглянулись и смущённо захихикали.

Призрачный Монах умилённо глядел на детей.

Колбаски холодного шотландского сыра с овсом поделили МакДугал, Макмиллан и Киттлер — другим первогодкам они не очень понравились. За учительским столом Хагрид что-то пил из большого кубка, МакГонагалл беседовала с директором Дамблдором, а профессор в дурацком тюрбане, о чём-то оживлённо разговаривал с деканом Снейпом. Когда все окончательно насытились десертом, Директор Хогвартса вновь поднялся со своего трона. Большой Зал затих.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнётся семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Взгляд Дамблдора на мгновение остановился на столе Гриффиндора.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. Насчёт тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих Домов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

По залу прокатилось несколько смешков, быстро сошедших на нет. Эрин бросила быстрый взгляд на соседний стол. Элли и Теодор внимательно слушали Директора и выглядели крайне сосредоточенно.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. При этом всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.

Старый волшебник встряхнул палочкой, словно прогонял севшую на неё муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

Это было очень похоже на рунические ловушки в запретных подвалах Порф-Йа. Тётя Рейчел тогда показывала, как висящие в воздухе символы могут в мгновенье ока впечататься в камень с такой силой, что на тысячелетнем булыжнике остаётся будто бы выгравированная зеркальная надпись.

— Каждый поёт на свой любимый мотив, — сообщил Директор. — Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Звучало это, разумеется ужасно. И даже когда все уже замолчали, за столом Гриффиндора рыжие близнецы всё еще продолжали исполнение гимна — медленно и торжественно, на мотив похоронного марша. Дамблдор принялся дирижировать, а когда Уизли наконец допели, захлопал громче всех.

— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Её волшебство затмевает всё то, чему мы учимся здесь. А теперь спать. Бегом — марш!

Первокурсники, возглавляемые старостой Габриэлем Трумэном, прошли мимо еще болтающих за столами старшекурсников, вышли из Большого зала и спустились по гранитной лестнице.

Эрин с интересом наблюдала за тем, как люди, изображённые на развешанных в коридорах портретах, перешёптываются меж собой и показывают на первокурсников пальцами. По пути вниз Габриэль даже провёл их сквозь потайную дверь, казавшуюся просто куском стены. Зевая и с трудом передвигая ноги, в конце концов, первокурсники достигли тёмного коридора, с кучей винных бочек в нишах у правой стены.

Судя по запахам от соседних дверей, там и была вожделенная многими замковая кухня.

— Вторая бочка снизу в середине второго ряда, — наставительно подняв палец, сообщил Трумэн. — И запомните ритм! Стук по неправильной бочке или неверное количество ударов приведет к тому, что нарушителя обольёт уксусом…

Он ловко отстучал по бочке замысловатую мелодию. Спустя несколько секунд крышка бесшумно откатилась в сторону, открывая уходящий наверх круглый проход.

Круглая уютная Общая гостиная Хаффлпаффа была заставлена глубокими мягкими креслами и невысокими круглыми столиками из полированного дерева медового оттенка. Габриэль показал девочкам и мальчикам двери в их комнаты. Мораг, Ханна, Сьюзан, Лаванда, Меган, Эрин, Лили и Салли-Энн прошли сквозь ещё одну круглую дверь — по дороге свисающие с потолка растения тихонько погладили девочек по волосам — и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли восемь небольших кроватей, покрытых лоскутными одеялами. Постели уже были расстелены.

Девочки оказались слишком утомлены, чтобы ещё о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули пижамы и забрались под одеяла.

Почти у самого потолка спальни притаились маленькие круглые окошки, выходившие на одном уровне с землей. Глядя в них на покачивающуюся на ветру траву, залитую призрачным лунным светом, Эрин подумала, что, возможно, жизнь в Хаффлпаффе будет не намного хуже и скучнее, чем у слизеринцев.

На этой примиряющей с действительностью мысли она и заснула.

— …каждый поёт на свой любимый мотив, — произнёс Дамблдор. — Итак, начали!

Несколько сотен учеников тотчас заголосили:

Элли постаралась ничем не выдать своего отношения, благо, многие слизеринцы, похоже, были с ней солидарны. Дирижирующий же Директор, похоже, аж плакал от умиления. И хотя Господь не наградил дочь Стер Дуласс слухом и голосом матери, но звучащая катавасия заставляла её чувство прекрасного страдать.

Возможно потому что, в отличие от старого волшебника, Элли Преддек любила слушать пение и музыку.

На противоположной стороне Фред и Джордж Уизли всё еще продолжали исполнение на мотив похоронного марша. Их форма протеста наводила на мысль, что они тоже предпочитают нормальное исполнение. Вопреки стереотипам, укореняемым у одиннадцатилетних обитательниц Порф-Йа профессором Снейпом и мисс Снайд, эта парочка гриффиндорцев пока что вызывала у Элли симпатию.

— О, музыка! — воскликнул Дамблдор, когда Уизли, наконец, выдохлись. — Её волшебство затмевает всё то, чему мы учимся здесь. А теперь спать. Бегом — марш!

Слизеринцы покинули Большой зал последними и, в отличие от остальных Домов, первогодков вели сразу двое старост. У первой же лестницы группка разделилась — мальчиков повёл коротко стриженный крепко сбитый шестикурсник, а девочек, другой дорогой — высокая девушка с вьющимися каштановыми волосами до плеч, зачёсанными налево и значком старосты, которым гордилась явно не меньше, чем Перси Уизли утром на вокзале.