— Демонстрация чего?

— Этот сквиб, Джерард Киттлер…

Миссис Боунс нахмурилась.

— Джерард Киттлер не находится в родстве ни с одним родом Магической Британии.

— Джерард Киттлер по отцовской линии происходит из Кителер-Хауса, что в Килкенни, согласно ньюфаундлендским архивам Дома Преддек.

— Доступ к которым Министерству предоставлен, разумеется, не будет?

— Разумеется. Но это не так важно. Значение имеет то, что его дочь, Эрин Киттлер, также ведущая свою линию крови по отцовской линии от Дамы Алисы Кителер, демонстрирует стабильные выбросы, то есть, согласно разделу пять, пункт семнадцать Статута…

— Я знаю текст Статута, мисс Раггерги, — оборвала её Боунс. Заместителя начальника департамента магического правопорядка уже проинформировали, что Раггерги Преддек, также известная под именем Рейчел, способна заболтать своим участливым голосом кого угодно. — Позвольте, для ускорения опроса, я перейду к сути? Первый вопрос — почему Империус?

— Он не верил в существование магии, поскольку ни он сам, ни его родители, ею не владели на сколь-либо заметном уровне. Вдобавок, Джерард весьма циничен и рационален. Заранее убедив себя, что любая демонстрация будет лишь маггловскими фокусами, он твёрдо решил, что поверит лишь той проверке, о которой сам попросит. Собственно, его требованием было, — Рейчел прикрыла глаза, вспоминая, — «Заставьте меня прямо сейчас сделать то, что бы я никогда не сделал».

— И Преддеки никогда не лгут, так?

— Аврорат может проверить его память, но, поскольку он не маггл, мистер Киттлер сможет настаивать на соблюдении процедуры… — вежливо заметила мисс Преддек.

— Что делал Страж Дома Преддек в доме сквиба и его малолетней дочери?

— Мы заметили выбросы, миссис Боунс. Плимут довольно недалеко от мэнора. Наша обеспокоенность понятна.

— Обеспокоенность детскими выбросами? — Амелия недоверчиво усмехнулась.

— Дом Преддек не был уверен, что это именно выбросы — в этом районе не проживает известных нам магических семей. Вам должны быть прекрасно известны события октября восемьдесят первого года, равно как и то, что Алларг по-прежнему не может покинуть Porth Ia.

Миссис Боунс задумалась. Она очень, очень сильно не любила Преддеков — слухи о том, что корнуоллские ирландцы интересуются некромантией не только в теоретической части, ходили ещё до подписания Статута. Но… Рейчел была права. При всём её желании, Высокий Суд Визенгамота не осудит Стража за Непростительное Заклинание только лишь по формальному признаку.

А другого мотива в этом деле она в настоящий момент не видела.

— Это всё?

— Нет, — улыбнулась Рейчел, вставая с кресла. Искусство бесить людей одним фактом своего существования она освоила в совершенстве. — У мистера Киттлера есть долг перед Домом Преддек, природа которого касается только его дочери и моего Дома. До его истребования семья мистера Киттлера находится под личной защитой лорда Эндера Преддека. Лорд Преддек будет говорить от имени мистера Киттлера и его дочери и представлять их интересы в Магической Британии, Магической Ирландии и МАКУСА.

— Вы свободны, мисс Преддек. Стажёр Праудфут вернёт Вам изъятую палочку и выдаст портоключ…

— Кстати, относительно мистера Праудфута, — Рейчел вдруг остановилась. — Могу я узнать, кто его куратор в аврорате?

— Не можете, — возразила миссис Боунс. — Зачем Вам это?

— Посмотрите на ту палочку, которую я ему выдала.

Лишь на мгновенье взглянув в честные глаза мисс Преддек, заместитель начальника департамента Боунс максимально спокойно вызвала Алекса через звуковую трубку. Соммерсетский аврорат явно не торопился осваивать новинки прогресса вроде телефона.

Когда явившийся на вызов бледный мистер Праудфут протянул изъятое, Амелия сохраняла олимпийское спокойствие. Разве что, по поэтическому описанию из доклада Рейчел лорду Преддеку, «и скрежет зубовный вызывал эхо в окрестных горах».

— Что. Это, — вроде как спросила миссис Боунс у стажёра.

Тот лишь смог промычать что-то невнятное.

— Полированный гетерогенный кермет с сердцевиной из поливинилхлорида. Рутиловое навершие, — пришла ему на помощь Страж. — Хотя могу заметить, что я была парализована сразу после прибытия в Гластонбери, так что…

— Спасибо, мисс Преддек. Вас проводят…

Снова подойдя к двери, Рейчел остановилась во второй раз.

— Стажёр Праудфут не имеет достаточной подготовки, чтобы противостоять Стражу. Не отзывать его при получении информации о применении Непростительного было ошибкой. Всё настолько плохо?

— Да, — холодно ответила Амелия.

— Дом Преддек может предложить вызывать Стражей при необходимости. В Porth Ia нас всегда, самое меньшее, четверо.

— Департамент благодарит за предложение. Мы обязательно его рассмотрим. Аврор Блайт!

Ожидания мисс Раггерги Преддек оправдались лишь наполовину. Визенгамот ожидаемо отклонил предложение Дома Преддек, «дабы не создавать прецедента подмены сил правопорядка».

А вот продолжение карьеры Алекса Праудфута в аврорате стало для неё неожиданностью. По крайней мере до того, как мисс Боунс заняла место начальника департамента вопреки слухам, пророчившим повышение мистеру Скримджеру.

Уже больше четырёх с половиной лет прошло с того утра, когда Джерард Киттлер едва не совершил самую ужасную ошибку в жизни, но Фор-стрит за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же одинаковыми кирпичными домами с их пыльными садиками и освещало те же самые три медные двойки около входной двери аппартаментов Киттлеров; сквозь распахнутые занавески оно пробиралось в гостиную, оставшуюся неизменной с того вечера, когда инспектор Киттлер подписывал пергамент для гостьи в костюме трёхвековой давности.

Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Пять лет назад на фотографиях был запечатлён, в основном, пушистоволосый светловолосый ангелочек в бело-розовых платьях, но с тех пор Эрин Киттлер выросла. Теперь из рамок смотрела девочка с волнистыми тёмно-русыми волосами до плеч, сидящая на своем первом велосипеде; ребёнок неопределённого пола, на фоне утёса, мрачно утирающий рукавом куртки свой первый разбитый нос; дочка, катающаяся с отцом на лошади; ухмыляющаяся девочка с разбитыми коленками и пистолетом около полицейской машины (приглядевшись, можно было заметить характерную жёлтую маркировку охолощенного оружия).

Ничто на этих фотографиях не говорило о том, что у Эрин Киттлер есть мать или другие родственники.

Нельзя сказать, чтобы юную мисс Киттлер это огорчало. В настоящий момент она крепко спала, хотя спать ей оставалось недолго. Папа уже давно проснулся и подходил к её двери, так что через мгновение утреннюю тишину прорезал громкий решительный голос:

— Как?! Ты всё ещё валяешься в постели, ленивый чёртенок?!

Эрин вздрогнула и проснулась. Отец продолжал барабанить в дверь.

— Живо вставай да займись делом!

Девочка поморщилась. С одной стороны, желание валяться в кровати ещё пару часов никуда не делось. С другой стороны, она знала, что если отец поднимется наверх второй раз, то ей точно прилетит подзатыльник. Шуточный, конечно — настоящий она получила лишь единожды, решив покататься на соседском велосипеде. С тех пор Эрин чётко уяснила, что во-первых, чужое брать нехорошо, а во-вторых — что если и была вынуждена взять, то попадаться уж точно нельзя.

Вторую часть этого жизненного урока объяснила тётя Рейчел, которой Эрин пожаловалась спустя неделю. Тёте, судя её рассказам — а она никогда не врала — в детстве вообще часто давали подзатыльники, а иногда даже и пороли крапивой, каждый раз, даже когда маленькая тётя Рейчел просто ленилась. «И как это ни удивительно», — говорила тётя, — «один тогдашний подзатыльник больше способствовал ускорению движений и незамедлительному выполнению всех дел, которые надлежало выполнить, чем большая кружка крепкого бразильского кофе в настоящее время!»