— Это касается и Лигара?

— У графа хватит забот без тебя, со своими людьми.

— Так едут еще и другие?

— Несколько молодых парней будут жить по соседству с замком. Курьеры. Дю Гартр умеет муштровать своих агентов, поверь мне. Тебе тоже придется соблюдать одно правило дисциплины. Скажу по секрету, главной едешь ты. Остальные — сопровождение. Совета спросить часто не будет времени. Поэтому: делай, что хочешь, но каждый свой шаг изволь сообщать дю Гартру. В Париж о тебе писать будет он, поняла?

— А я?

— Ты можешь послать только одно письмо — весть о победе. Остальное никого не интересует. Расскажешь по возвращении. Тебе понадобится уйма сведений обо всех людях, которые бывают в замке. Граф подскажет тебе все подробности этикета и геральдики: знакомства, фамилии, убеждения… Но главное ты должна будешь выудить сама.

В заговорщики тебя наверняка не примут, не старайся. Ты лицо новое, никто тебя раньше не знал. Мой совет — дружи с женщинами. От кухарки до герцогини все женские головы набиты сплетнями, а сердца полны желания быть услышанной внимательным собеседником. Желаю удачи. Знаю, выслеживать заговорщиков ты умеешь! — Лоранс лукаво погрозила ей пальчиком.

Меллиса обеими руками взялась за голову, показывая, что не забыла свой первый опыт. Лоранс велела запоминать всё. Никаких подробностей письменно, только при встрече.

— Да, надо бы тебе сменить имя.

— Нет уж! — возмутилась, Меллиса. — То, что я "Меллиса", а не Люси и не Жанна — пожалуй, единственное, чем я удовлетворена в своей жизни!

— Дурочка, — засмеялась Лоранс, взяв ее руки в свои, — я говорила о титуле. Своего имени можешь никому и не называть, оно, правда, заметное. Я дам тебе пропуск для городских застав на имя баронессы… де Горжелли, к примеру. Согласна?

— Да.

— Будешь умницей?

— Да. Постараюсь.

— Тебе жить в Немуре не один день, заведи знакомства, создай образ весёлой, но очень порядочной женщины.

— Хорошо.

— Твой отъезд не должен быть бегством. Заговорщики должны пребывать в полной уверенности, что их замыслы — тайна для всех, до самого порога Бастилии.

— Хорошо.

— Если хочешь, возьми с собой Жанну. Камеристка не помешает в пути и в чужом доме.

— Нет, я лучше одна. Мне дадут служанку Немуров, через нее можно что-то узнать.

— Молодец, — кивнула Лоранс. — И не вздумай влюбляться в своих новых поклонников. Там ни одного приличного человека не будет. Мошенники и охотники за приданым, не говоря уже о преступниках.

— Хорошо. Но меня их сердца не интересуют. Предпочитаю головы.

— В добрый путь, дитя мое.

Стать частью немурского общества оказалось очень легко. В замке герцога царил дух столицы и королевского двора. Все плели интриги и веселились без оглядки на соседа. Только сам герцог, как и Людовик в Лувре, оставался незатронутым этой сетью. Ведь он попросту не замечал ее и потому безбоязненно расхаживал в самом центре опасных хитросплетений.

Меллиса подружилась с хозяйкой замка, милейшей герцогиней де Немур. Как верно предсказала Лоранс, мадам была отчаянной сплетницей. Поскольку она не верила в заговор, то позволяла себе полушёпотом болтать о нём.

Настоящих участников, посвящённых в эту тайну, Меллисс учуяла сразу. Те, кто громко хвалил короля или угрюмо отмалчивался в разгар самый оживлённых бесед. Они старательно делали вид (впрочем весьма искусно), что вовсе незнакомы друг с другом. Но что-то общее, вроде настороженных взглядов или любви к прогулкам по саду, проскальзывало в их манерах.

Меллиса выудила себе из десятка подозреваемых троих обожателей и наблюдала, как они, сгорая от ревности, вынуждены покидать ее все в один час, вместо того, чтобы, пользуясь отсутствием соперников, укреплять завоёванные позиции в ее сердце.

Служанка баронессе де Горжелли попалась болтливая, но на редкость бестолковая. Зато кухарка в доме герцога знала всё. Она знала даже, кто кого пытался отравить за последние десять лет. И, конечно, всегда знала, кто бывает в замке, сколько пьёт, какие блюда предпочитает.

Меллисс не могла лично вертеться на кухне, это было бы странно. Она польстила герцогине, похвалив яблочный пирог и знаменитое варенье из розы, пыталась разведать их рецепты (вполне открыто) и в результате получила полную возможность бывать на кухне вместе с хозяйкой дома. Там на месте среди печей и кастрюль стало совершенно ясно, что после официального обеда, поздно вечером, в уединённый кабинет восточной башни, окна которой выходят на лес, каждый раз приносят гусиный паштет, сыр, целую гору галет, лёгкое розовое замковое вино и восемь бокалов. Кухарка совершенно справедливо ругалась и говорила, что этот заговор разорит их всех, если у членов тайного собрания от сознания опасности просыпается такой аппетит!

Кухарка выражалась гораздо свободнее и более образно, но Меллиса верно поняла суть. Она хотела подслушать у двери, но там стояла охрана — лакей одного из главных идейных вдохновителей заговора — виконта де Туари. Но самым главным был, вероятнее всего, маркиз д’Эгревиль. Голос именно этого благообразного седого вельможи Меллиса слышала на собраниях чаще всего. Она проникла в маленькую комнатку над башней. Там не было каменной перегородки, а лишь настил деревянного пола. И в вечерней тишине, вдали от шумного сборища гостей, речи, порицающие политику Ришелье и слабоволие короля Луи, были отчётливо слышны в комнате наверху.

Меллиса на всякий случай закрывала там дверь изнутри и сидела без света. Комнатка считалась нежилой и заброшенной. В ней хранилось старое, времён еще Столетней войны*, рыцарское оружие. Меллиса похитила ключ от этой комнатки уже во второй вечер пребывания в замке. И включила старую заброшенную оружейную в число отведённых ей жилых комнат. Из окна башни она могла бы при надобности подавать или принимать сигналы дю Гартра, остановившегося вблизи леса в охотничьем домике. Единственным недостатком этого наблюдательного пункта был жуткий холод в башне и отсутствие камина.

Ах, нет, не единственным! Доски пола безбожно скрипели и, чтобы не спугнуть заговорщиков, Меллиса должна была появляться на собрании раньше их, что далеко не всегда удавалось. Поэтому, зная, что прошло не меньше семи встреч за две недели, шпионка лично присутствовала всего на двух. И считала, что сделала всё, что в ее силах.

Дю Гартр считал так же, но не спешил хвалить Меллису в глаза. Их отношения были всю поездку очень ровными и сухо деловыми. Можно было возвращаться в Париж, оставалось только выяснить точный состав группы заговорщиков. Меллиса никак не могла уследить, кто те восемь человек, которые ей нужны. Подозреваемых было всё время больше. Но кухарка, хотя и не отличалась блестящим образованием, умела считать до восьми. Меллиса предполагала, что состав действующих лиц на собраниях меняется. Но маркиз д’Эгревиль там присутствовал постоянно. Значит, он — глава, это ясно.

Праздники в замке закончились. Надо было проститься с радушной хозяйкой и через недельку предпринять второй шаг — вернуться с частным визитом. Затруднений быть не должно, герцогиня симпатизирует молодой баронессе и уже приглашала ее пожить в замке подольше. Меллиса отговаривалась делами в имении, весьма запущенными после гибели мужа (в битвах с англичанами, разумеется).

У баронессы де Горжелли была чудесная рекомендация от герцогов де Невэров*, якобы знавших ее покойного мужа как храброго воина, всей душой преданного своему королю. Герцог де Немур ценил такое знакомство, а его супруга была просто очарована баронессой. Меллиса уступила их просьбам, была искренне тронута их участием и заботой и обещала вернуться, как только сможет.

Она могла бы не уезжать. Но у Меллисы проскользнула шальная мысль, быстро превратившаяся в план. Визит в замок и жизнь в доме герцога де Немура всколыхнули в Меллисе воспоминания детства, и как она когда-то протянула руку к этому замку, сказав: "Я буду здесь жить!"