Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Немного погодя, графиня, переговорив с какими-то солидными господами, сказала, что ненадолго оставит их общество, поскольку все они смертельно скучны. Но после полуночи она вновь обещала осчастливить синьоров своим присутствием.

Лоренца д’Армонти покинула сверкающую хрусталём и золотом залу. Как любопытная кошка Меллиса последовала за ней. Держась в некотором отдалении от своего кумира, Меллиса прошла через залы и коридоры и вскоре увидела, что они остались только вдвоём.

Меллиса думала, что графиня Лоренца выйдет на улицу, сядет в гондолу и исчезнет, как ослепительный призрак этого карнавала. Но синьорина графиня позвала мавра-слугу с факелом и свернула в какой-то полутёмный внутренний ход.

"Подземелье!" — подумала Меллиса и пошла за ними, прячась в тени. Ей не было страшно. Меллиса только подумала, что такое приключение на балу и правда забавно. Куда интересней, чем отплясывать еще несколько часов подряд со всеми этими щёголями в карнавальных костюмах. С масками вместо лиц и бессмысленной болтовней на устах, вместо слов.

Не успела Меллиса хорошенько задуматься над тем, как она вернётся незамеченной из этого лабиринта, как впереди показалась полукруглая ниша, освещённая подвешенным к потолку фонарём. В нише оказалась огромная, окованная железом толстая дверь. Слуга приоткрыл дверь, впустил графиню, а сам остался на страже.

Меллиса наблюдала из-за поворота. Слуга, здоровенный коренастый детина, почти как Гран-Ринальдо, только черный, постоял пару секунд, зевнул. Потом взял факел и ушёл куда-то дальше по коридору. Меллисе страшно хотелось узнать, что скрывается за этой потайной дверью.

"Вероятно, потайная комната, что же еще? — уговаривала себя Меллиса. — Но зачем графиня с такими предосторожностями проникла сюда? Так интересно…"

Меллиса неслышно скользнула к самой приоткрытой двери и заглянула в щель.

Видно было не очень хорошо, но слышно — прекрасно. Меллисс видела, что в комнатке лицом к двери сидит высокий черноволосый мужчина. По голосам слышно, что там есть и другие господа. Графиня д’Армонти говорила с ними. Меллиса смотрела на ее белокурый затылок и край широкого полустоячего воротника, шитого жемчугом. Меллиса не очень хорошо понимала, что они говорят. Но зато сразу с удивлением поняла, что казалось ей знакомым в голосе прекрасной итальянки. Парижский выговор!

Беседа велась по-французски. И явно не для таинственности, а просто потому, что так им было удобней. Тем, кто сидел в этой тайной комнате.

— Ты немного задержалась, Лоранс, — сказал тот высокий мужчина, назвав графиню на "ты", что предполагало весьма близкое знакомство.

— Не важно. Главное, я узнала то, что хотела.

— Говорите, — потребовал еще чей-то дребезжащий голос, принадлежавший, наверное, пожилому мужчине. Меллиса его не видела. — Согласны они дать столько золота?

— А куда его превосходительство может деться? Мы оказываем поддержку в его испанских, вернее, противоиспанских кампаниях, он обязан платить. Если Венеция по-прежнему имеет виды на самостоятельную политику и торговлю. А я могу вас уверить, господа, имеет! И не собирается отказываться от них. А также от соглашения с Монсеньором. Вопрос только в мелочах. Дож торгуется относительно срока уплаты. Он хотел бы внести плату частями.

— Вы сказали, что Монсеньора интересует вся сумма целиком?

— Разумеется, — отвечала графиня.

Высокий господин в военном костюме вмешался в беседу. Он уже принял деловой тон и называл собеседницу только на "вы".

— Вы должны были напомнить, что французы не так несведущи в ядах семейства Медичи, как вероятно кажется его превосходительству. И в случае отказа…

— Таких мер не понадобится, — возразила графиня. — Я не упоминала об этой возможности. Его превосходительство отлично знает, что поддержка монсеньора кардинала дорого стоит. Нам, однако, придется задержаться здесь до конца карнавала. Им необходимо несколько дней, чтобы…

"Да здесь, кажется, заговор, — стоя под дверью, подумала Меллиса. — Если упоминают монсеньора кардинала, и это, конечно же, кардинал Франции, то мне здесь ни к чему оставаться. Пора выбираться из этого подземелья да и вообще из дворца. Лучше сейчас…"

Меллиса вздрогнула от звука шагов и хотела незаметно сбежать. Увы, всё закружилось у нее перед глазами от сильного удара, будто ей на голову упал низкий свод коридора. Но это был только кулак вернувшегося вовремя стражника. Меллиса видела, как все в комнате вскочили с мест и бросились к ней. Больше она ничего не успела заметить, но поняла, что пропала.

Часть третья: Марионетки

(1625–1629)

Глава 18

Странный негромкий шорох разбудил Меллису. Будто жужжала прялка или что-то подобное. Но сухой шелест и жужжание обрывалось со щелчком через короткие промежутки. Смолкали на миг и начинались снова.

Меллиса открыла глаза. Она думала, что свет кажется таким резким оттого, что сильно болит голова. Но потом поняла: это просто день.

Уже утро. В незнакомую маленькую комнатку, где Меллиса лежит на кровати, льётся серый утренний или пасмурный дневной свет, показавшийся ей таким ярким. Свет проникает в овальное окно, забранное решёткой. По стеклу взбирается с шумным жужжанием большая ночная бабочка. Сорвавшись, падает. И снова летит на окно. Меллисс поняла, отчего таким траурным и унылым ей кажется жужжание бабочки. Она — пленница.

Можно подумать, будто карнавал ей приснился. И вообще приснилась вся жизнь. Она снова в приюте.

На эту мысль наводит монастырская тишина вокруг и маленькое распятие, висящее на стене над кроватью. Другой мебели, кроме этих двух предметов: креста и кровати, в комнатке нет. Даже стола. Только запертая дверь, окно, да четыре стены, не считая каменного пола из больших плит и низкого потолка.

Меллиса попробовала встать и не смогла. Она чувствовала голодную слабость. Голова раскалывалась. Можно было только двигать руками и смотреть в потолок. Меллиса скосила глаза и рассматривала свое синее платье. Она лежала на застеленной кровати, в той же одежде, в какой была вчера на балу. Даже причёска была на своём месте, хотя все шпильки, казалось, впились прямо в кожу. Только маски не было. Меллиса убедилась в этом, проведя рукой по лицу. Зато, нож Меллиса нашла. Он съехал на бок и давил ей на рёбра. С трудом Меллиса вытащила нож и положила под подушку.

Немного позже ей удалось встать. За окном открывался вид на переулок с черной водой канала посередине.

Значит, Венеция. И может быть, это всё еще Дворец Дожей — в нём ведь есть не только подвалы и подземные хода. Во дворцах, обычно, куда больше комнат, чем представляется праздным гостям, и не все они столь роскошны, как бальные залы. Тогда соседнее здание за окном, это Новая Тюрьма — Приджоли. А может, наоборот? Вчера на карнавале Меллиса не вспоминала про такое соседство.

В комнату вошёл слуга и принёс еду. Люди в ливреях появлялись и исчезали, не замечая ее, и никто не отвечал на все взволнованные вопросы молодой пленницы. Меллиса представляла, как волнуются о ней в цирке. Со странным злорадством она говорила себе, что получила за свое любопытство достойную награду. Она нисколько не беспокоилась о том, что случится с ней дальше. Меллису лишь злило, что никто не приходит к ней. Ей дают поесть и только. Ей приносят всё необходимое, но не говорят ни слова. Зачем ее держат взаперти?

Но все вопросы оставались без ответа почти трое суток.

На третий день в комнату пленницы явился тот высокий военный, которого Меллиса видела на "совещании заговорщиков" (так она называла свое приключение). Вместе с ним пришли еще двое мужчин, которых Меллиса не знала. Пожилой и юноша, оба в серых костюмах богатых горожан или лавочников. Они смотрели на Меллису с удивлением и каким-то укором. А высокий — холодно и неприветливо. Меллиса отлично понимала, что вмешалась в какие-то их тайные дела, и тёплых чувств эти люди к ней не испытывают.

32
{"b":"738164","o":1}