Произнеся последнее уже в дверях — Нэнси скрылась из виду.

— Нэн! — Клементина рванула следом, оставив Ирэн в полном замешательстве.

Нагнала она ее у машины. Ворота лагеря оказались уже открытыми, естественно по приказу Штурмана:

— Ты не слышала что я сказала?!

Нэнси не обращала на нее внимание. Открыла дверь, которую тут же захлопнула Клем:

— Нэнси… не зли меня. Говори.

— Мне нужно идти.

— Куда? Ты почти не выходишь из лагеря!!!

— По делам.

— По каким делам?

— По личным. Тебе со мной нельзя. — Штурман вновь открыла дверцу машины и забралась внутрь, — …Не смей за мной ехать. Это касается только меня. И никого больше. Ты поняла?

Клементина не на шутку испугалась. Такой — она еще подругу не видела.

— Нэнси, пожалуйста. Если не хочешь — не говори ничего. Но одну я тебя не отпущу…

Завелся мотор автомобиля.

— Нэн!!!

Машина круто вывернула и вырвалась за территорию лагеря.

♠♠♠♠♠♠♠

Шортервилл…

Поганое место. Даже деревней не назвать, не то что городом. Оно и до эпидемии то не особо прекрасное было, а теперь и вовсе — дыра дырой. Мизерный поселок, затерявшийся на полях Алабамы, у самой границы с Джорджией. Дома — которые можно пересчитать по пальцам — разбросанные на приличном расстоянии друг от друга. Широкое шоссе — тянувшееся куда-то за линию горизонта. Редкие деревья. Все больше равнины. Должно быть раньше, это место существовало лишь благодаря дальнобойщикам. Теперь же, лишь мертвецы навешали застенки местной забегаловки. Группа выживших — бродящих в безнадежных поисках пропитания — забрела в этот забытый богом городок, спасаясь от мертвецов. Нашли они — эти девять человек — только новых зомби. Группа состоящая из четырех женщин и пятерых мужчин, путешествовавшая вместе как пару месяцев — трещала по швам. И с каждым днем, все сильнее. Никакой согласованности в действиях; никаких общих целей и стремлений. Нэнси не нравились эти люди, прибившиеся к ней и Антонио — ее другу, и просто хорошему человеку. С ним она познакомилась еще во Флориде. Помогая друг другу они сумели покинуть город и весьма успешно выживали вдвоем. Но потом появились посторонние. Антонио не смог бросить живых на произвол судьбы, а вот они видимо смогли, да еще и без зазрения совести. С очередной вылазки — он не вернулся. Бенджамин — упитанный малый, лет тридцати с небольшим и уже тогда начинавший сильно лысеть — заявил что Антонио «просто не успел выбраться…» Нэнси прекрасно знала, да и видела что он недоговаривает. Бен изначально возомнил себя лидером и главным в группе. Ему приходилось невыносимо сложно мирится с рассудительным и добрым Антонио. Бесил он его, проще говоря, очень сильно. «Он точно его бросил…» Нэн была в этом уверена. Винила себя, в том что ее не было рядом в тот момент. Да так и не простила. Тогда Нэнси и решила уйти из группы, как и собиралась.

Но… Дженни. Да Дженни. Из-за нее было ужасно много проблем. А она нянчилась с ней как с самым дорогим существом на свете. Нэнси чувствовала к этой девчонке небывалую привязанность. Думала о ней, как о своей собственной дочери, которой у Нэн никогда не было. В день смерти Антонио, она осталась с Дженни — в очередной раз успокаивая ее истерику. Дженни была не плохим человеком. Пуглива, слабохарактерна — да, но плохим человеком она не была. Пятнадцатилетка, выросшая в тепличных условиях; трясущихся над ней родителей; неспособная позаботится о себе ни на йоту. Чего уж говорить — таких было огромное количество. Большинство, если откровенно. И долго они не жили. Полгода с начала эпидемии — и ряды молодого поколения знатно уменьшились. У Дженни была сестра. Старшая. Миранда. Редкостная сука. Каким-то магическим образом умудряющаяся откопать немного наркоты даже тогда, когда люди не могли найти завалявшуюся пачку лапши быстрого приготовления. Вечно злая, дерганная гадина — не слушающая никого и не ставящая никого превыше себя любимой. Никого и ничто. Двадцатичетырехлетняя Миранда, якобы «заботилась» о младшей сестре. Ага. Как же. Вся ее забота сводилась к нравоучениям младшенькой, от которых Нэнси так и передергивало. Пару раз притащила Дженни вшивых чипсов — так та, на седьмом небе от счастья была. Тянулась к старшей сестре, как к последнему лучику надежды. Чего Миранда в упор не замечала, частенько награждая сестренку неслабыми пиздюлями — за плачь или, как она выражалась: «распущенные сопли». Джен удерживала Нэнси рядом. И в этом была ошибка самой, тогда еще не ставшей, «Штурманом». Вечно она не могла оберегать девочку. Она это понимала. Точно так же, как и понимала, что старшая сестра погубит подростка быстрее мертвяков. Это понимала Нэнси, но ни как ни Дженни. И даже попытка… «продажи», своей сестренки банде рейдеров — от которых с огромным трудом удалось избавится — не особо убедили глупышку в том, что Миранде на нее насрать…

А после…

Не намного позже, после неудачной сделки с местными в Аббевилле — Нэнси, вернувшись с вылазки, обнаружила «обдолбанную» Миранду рядом с хладным трупом сестренки — валявшейся в луже собственной блевотине…

…И хоть бы кто-нибудь, из тех кто находился рядом — последил или бы присмотрел за Дженни… Твари. Никому никакого дела.

Тогда Нэнси сделала с Мирандой то, что хотела сделать уже очень давно.

Она бы убила их всех…

Да пожалела.

Зря.

Штурман тяжело вздохнула — прогоняя прочь воспоминания ушедших дней. Она считала — «ушедших». Но прошлое настырно не желало ее отпускать.

Серый седан остановился у брошенной фермы, располагавшейся на очень почтительном расстоянии от базы, далеко на севере. Силосная башня — изгрызенная ржавчиной — возвышается над полями. Начинавшее разваливаться пахотное оборудование для трактора — у подходов к башне. Редкий самодельный штакетник — покосившийся, или местами вовсе разрушенный. Одинокий домик и полуразвалившийся высокий амбар напротив — с провалившейся внутрь крышей. Она должна ждать здесь. Нэнси с трудом постаралась успокоить бушующий в груди ураган. Проверила оружие. Рука маленькой женщины потянулась к дверной ручке. Снаружи властвовал прохладный ветер. День постепенно клонился к закату. Стоило только выбраться из автомобиля и ступить на землю, как в затылок уперся ствол пистолета.

— Ну здравствуй, мразь…

Сумасшедшая женщина моментально вытащила оружие Нэнси и выбросила в сторону. Штурман немного приподняла руки и осталась без движений — молча глядя перед собой.

— …Долго же мы тебя искали…

— Мы? — Нэн вскинула бровью, стараясь сохранять спокойствие.

— Да… — с одержимой радостью в голосе прошептала стоящая позади. Нож Нэн был извлечен следом за пистолетами, но на землю не упал.

— Дженни уже устала ждать… Шевелись!

Миранда толкнула Нэнси в спину, заставляя двигаться. Она привела своего пленника к амбару и подтолкнула ко входу — не отнимая ствола от затылка штурмана:

— Может чаю, а? — издевательски хохотнула полоумная, — Как же ты меня бесила, со своим проклятым вонючим чаем!!! — злостно процедила она сквозь зубы. Вслед за «откровением» — по затылку маленькой женщины пришелся удар рукояткой пистолета. Нэн осела на колени и припала руками к пыльной земле. Небольшое облачко пыли поднялось вокруг.

— Что же ты молчишь сука? Говори! Говори! — затараторила Миранда.

— Ч-что мне… тебе говорить? — прошептала Нэнси, зажмурив глаза от боли в голове. Она прикоснулась ладонью к затылку и взглянула на следы крови.

— Проси меня о пощаде мразь! Умоляй меня!!! — заорала чокнутая, с размаху ударив женщину ногой по ребрам. От удара Нэнси перевернулась на спину. Глухая боль охватила тело. Невыносимо заныл бок.

— Я… пощады?…А не пошла бы ты…

Несколько выстрелов подняли пыль в воздух над головой Нэнси.

— Ой, какие мы храбрые… — Миранда склонилась над Нэн, опустившись на колено, — …Ничего. Ничего. Продолжай… — сумасшедшая спрятала пистолет за спину и приложила холодную сталь ножа к лицу Нэнси, острием к глазу, — Тебе понадобится храбрость, когда я буду отрезать от тебя по маленьким кусочкам… Только ты и я… Никто не придет тебе на помощь…